Сказочные хроники (СИ) - Бирюков Дмитрий - Страница 21

— Получается, что так. «Капуста» — это сгусток сложного активного вещества, находящийся в состоянии неустойчивого равновесия, — пояснил Элдерс. — Нарушить его может даже легкое колебание грунта, вызванное движением человека. После этого происходит так называемый плевок в том направлении, откуда пришло возмущение. Вот на исследование самого вещества, и того, как оно получается, почему нестабильное такое, квалификации у меня, к сожалению, не хватило. Этим сейчас занимаются физики-аномальщики.

— Ну и что, есть какие-нибудь сдвиги?

— Честно говоря, не знаю, — пожаловался Джек. — Сам черт ногу сломит в их уравнениях и формулах. Я лично пытался разобраться, отчего «капуста» собирается в группы по пять кочанов, расположенных зигзагом, в шахматном порядке. Кстати, десантники эту аномалию называют теперь «шашки» или «такси». Ты случайно не знаешь, что такое такси?

— Это древний вид транспорта, — пояснил Сергей. — Его эмблемой были квадратики, расположенные в шахматном порядке.

— Ну, тогда понятно. Так вот, оказывается, каждый объект группы связан с остальными. Мы провели эксперимент и уничтожили один «кочан». И что же ты думаешь? Через некоторое время они снова были в полном составе. Но не это главное, — заявил Джек, делая эффектную паузу.

— А что? — подыграл ему Сергей.

— Главное в том, что когда их меньше пяти, вся система стабилизируется.

— То есть они плеваться перестают?

— Именно так, — подтвердил Джек. — И это позволило нам установить камеры и зафиксировать весь процесс регенерации. Ну и, конечно, удалось, наконец, взять пробы и определить состав активного вещества. Так сказать, отведать «капусты»…

«Очень хорошо, — подумал Сергей, разглядывая злополучную пятерку. — Пирокинез дело, конечно, неплохое, но уж больно энергоемкое. Что-то я отупел в Зоне в последнее время. Давно пора было сделать себе какое-нибудь оружие для таких вот случаев. Ладно, потом обязательно сделаю. И еще хамелеон[17], боже, как я хочу хамелеон».

Малышев не решился использовать волшебную палочку под прицелом «капусты», мало ли как она на это отреагирует. Под обстрелом не больно-то поколдуешь. Привычным псионическим усилием Сергей вызвал в себе ощущение огненного вихря, концентрирующегося в центральной части тела, и, накопив достаточное для выстрела количество энергии, выпустил ее через глаза в ближайший желтый огонек. Полыхнуло яркое пламя, резкое чувство опасности заставило разведчика перекатиться в сторону. Что-то хлопнуло и зашипело на том месте, где он только что лежал. Теперь оставались только четыре желтых огонька. На месте центрального «кочана» находилось выжженное пятно метрового диаметра.

Сергей осторожно приподнялся, встал на ноги и быстро двинулся в сторону «капусты», испытывая желание поскорее преодолеть это препятствие и убраться от него подальше. Оставшаяся четверка никак на его действия не реагировала. Малышев благополучно преодолел зигзагообразный строй и отошел от уже метров на десять, когда возрастающее чувство опасности заставило его обернуться. На обугленном грунте весело разгорался желтый огонек.

«Мама!» — мысленно воскликнул Сергей, и оказался вдруг метрах в тридцати от капусты, сам не понимая, как преодолел это расстояние.

Он отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от выстрела, и помчался зигзагами, невольно вспоминая полигон под кодовым названием «Охота». Роль дичи там, правда, играли стажеры, но наука зайца оказалась сейчас очень кстати. Леденящий душу свист за спиной и ядовитое шипение, раздающееся то справа, то слева, заставляли Сергея мчаться так, что аж пятки сверкали. Маневры его ограничивали две коллоидные змейки, очень некстати расположившиеся по бокам и опасно сближающиеся впереди.

Ситуация, в которую Малышев попал, производила впечатление затягивающегося мешка, и он стремился поскорее покинуть опасную зону. Неожиданно случилось то, чего он опасался. На самом узком участке коллоидные жилы стали вытягивать навстречу друг другу ложноножки. Сергей выжал из себя все силы, но не успел. В момент, когда он подбегал к злополучному месту, отростки хладнокровно слились.

Не останавливаясь, Малышев прыгнул. Рекордом его было десять с половиной метров, а здесь были все пятнадцать. Падая, он попробовал перенести себя методом барона Мюнхгаузена, но энергии не хватило. Сергей не успел еще восстановиться после пирокинеза. Он не смог даже на грамм обезвесить свое тело. Показалась граница фиолетового и бурого.

«Неужели перепрыгнул», — мелькнуло в голове.

Земля ударила по ногам, Сергей спружинил и отскочил еще метра на два. Он сбросил с ног сапоги, окрашенные в фиолетовый цвет, они и на десятую долю секунды не могли защитить его от «ведьминого студня».

Ситуация все же оказалась лучше, чем он ожидал. Повреждены были только пальцы ног, но и в этом случае действовать следовало быстро. Внутренняя дрожь охватила Малышева от того, что предстояло сделать, но, ни секунды не колеблясь, он извлек меч из ножен и, резко взмахнув им, отсек себе ступни.

Тяжелая серия судорог сотрясла его тело. Сергей закрыл глаза, чтобы не видеть свои ноги, но это плохо помогало. Его тошнило и корчило минут пять, пока не затянулись места срезов. Теперь это было внутри. Теперь это было не так страшно.

Малышев и не надеялся, что ему удалось избавиться от «студня». Для полной гарантии нужно было рубить выше колен, но он тогда потерял бы много времени на регенерацию, слишком много. Сергей надеялся найти Меч Куи, прежде чем «студень» снова даст о себе знать. А там можно было бы и еще раз обрезать себе ступни.

Он осмотрелся. До леса оставалось всего метров пятьдесят, да и близость коллоидных речек беспокоила его. Поднявшись на четвереньки, он двигался до тех пор, пока не достиг первых деревьев, и лишь потом позволил себе забыться.

Проснулся Сергей от внутреннего толчка. Тело сигнализировало о завершении регенерации. Он сел, внимательно осмотрел свои ноги и остался доволен. Те, правда, выглядели так, словно были приставлены. Огрубевшая кожа взрослого человека резко переходила в нежную младенческую.

— Бр-р, — передернул плечами Сергей. — Никогда мне к этому не привыкнуть.

Поискав глазами обувь, он вспомнил, что уже давно собирался переодеться, и ухватился за эту мысль с воодушевлением. Малышев попытался встать на ноги и, охнув, оперся обеими ладонями о землю, пережидая приступ головокружения. Чувствовал он себя неважно, сказывалось сильное истощение. Кое-как достав волшебную палочку из правого кармана штанов, Сергей для начала соорудил себе две таблетки спорамина[18] и положил их под язык. Терпкая горечь ударила в голову и распространилась по всему телу необыкновенной свежестью. Негативные ощущения стали быстро выветриваться, и Малышев почувствовал прилив новых сил, а вместе с ними проснулся и тот самый червь, которого полагается иногда чем-нибудь заморить.

Но Сергей не мог отказать себе в удовольствии перекусить в новом комфортном костюме. Несколькими пассами волшебной палочки он перестроил свою одежду в удобный и экипированный по последнему слову техники «хамелеон». Почувствовав прикосновение мягкой ткани, Малышев повеселел.

«Господи, ну не идиот ли я? — подумал он, наслаждаясь комфортом. — Ну что мне стоило раньше все это проделать? Нет, я не идиот, я — мазохист, это точно!»

Скорчер[19], входящий в комплект костюма, тоже оказался на месте, в специальной автоматической кобуре, закрепленной на предплечьи и выбрасывающей пистолет в руку при одном только желании хозяина стрелять. Сергей опробовал механизм подачи, оружие мгновенно оказалось в ладони. Ему невольно захотелось кого-нибудь пристрелить. Однако Малышев легко справился с этим своим желанием. Достаточно было лишь вспомнить, какие «милые» зверюшки водятся на Аиде. Причем отрезвляющее действие производила отнюдь не любовь к фауне, а опасение обратить на себя внимание некоторых ее представителей.