Научи меня быть слабее - Роман Виолетта - Страница 2

– Я могу сказать, что гражданин Иванов нагло лжет, – будто ни в чем не бывало, будто издеваясь, прожигает меня взглядом. Да таким, что до костей пробирает.

– Кто же тогда заложил кладкой входную дверь в магазин Иванова? – я начинаю раздражаться. Этот мужчина нагло лжет и даже ни на секунду не стесняется этого. Серебряков лишь пожимает плечами.

– Хулиганы какие-то. Знаете, как это бывает?

– Не знаю, – прячу взгляд в мониторе. Печатаю текст опроса.

– Давно здесь работаешь? – раздается его тихий голос. В удивлении поднимаю на него взгляд.

– Что, простите?

– Не видел тебя здесь раньше.

Серебряков будит во мне худшие качества. Чувствую, как внутри все закипает от злости на столь неприкрытую наглость. Слегка подавшись вперед, выдерживаю его тяжелый взгляд.

– Вы часто здесь бываете? – теперь мой тон звучит как издевательство. И это не остается незамеченным. Его брови слегка хмурятся, и на сотую долю секунды в глазах вспыхивает злость.

– Часто жалобы на вас приходят? – усмехнувшись, снова возвращаюсь к документу.

– Нет. С другом часто вижусь, – его голос снова спокоен. – Аня, – звучание моего имени из его уст посылает колкие мурашки по коже. Нервничаю, от того что никак не могу понять, что со мной не так? Почему этот едва знакомый мне мужчина имеет такое влияние?

– Давай продолжим нашу беседу в более приятной обстановке, – не спрашивает, утверждает.

– Артем Александрович, – я поднимаю на него взгляд, но тут же осекаюсь.

– Аня, хочу, чтобы ты знала, – он подается ко мне навстречу. По-прежнему вальяжен и расслаблен, но проникающий под самую кожу взгляд говорит мне о том, что равнодушие – лишь видимость. – Если я чего-то хочу, я получаю это. Любыми способами, – тихо, размеренно. Будто и не угрожает мне вовсе, а комплимент говорит. Замираю, будто кролик перед удавом. Испугана, растеряна.

– Ужина в ресторане не избежать. Завтра в семь будь готова. Буду ждать протокол опроса в кабинете шефа, – не дождавшись ответа, поднимается и покидает кабинет.

А я сижу в полной прострации, пытаюсь собрать обрывки мыслей в единое целое.

Допечатав документ, поднимаюсь и на негнущихся ногах иду в кабинет прокурора. Никогда еще поход к начальнику не давался мне так тяжело. Благо, заходить не пришлось. Секретарь шефа сообщила, что Павел Олегович просил не беспокоить его из-за важного разговора. Оставив на ее столе бумаги, возвращаюсь обратно.

Не знаю, как дожила до обеденного перерыва. Работы было, как всегда, невпроворот, но я ни одного документа так и не смогла подготовить. Плюнув на это дело, ровно в час дня закрыла кабинет и, дождавшись Олю, вышла из отдела. Надеюсь, что приятная атмосфера нашего любимого кафе и вкусный обед приведут мои мысли в порядок.

– На твоей или на моей? – стоит нам выйти на улицу, спрашивает Оля, указывая на припаркованные у здания машины.

– Давай на твоей. У меня голова не соображает. Боюсь, и пару метров не проеду, – нервно усмехнувшись, прячу телефон в сумочку. Оля выходит немного вперед, а я застываю, чувствуя на себе чей-то взгляд. Будто кто-то приложил к моей коже раскаленный кусок металла – невыносимо горячо.

Подняв голову, встречаюсь с ним глазами. Ни на секунду не смутившись, как ни в чем не бывало, продолжает в упор смотреть на меня, в то время как ничего не подозревающий Павел Олегович что-то увлеченно рассказывает ему.

Не знаю, что с ним не так, но с первой секунды пребывания Серебрякова в моем кабинете внутри меня происходило что-то непонятное, не дающее собраться мыслям воедино. Я боюсь его – однозначно. Одним своим видом он наводит на меня ужас. Нет, он не безобразен, наоборот, несмотря на то, что типаж этого мужчины абсолютно не мой, во время нашего общения в кабинете взгляд то и дело пробегал по чертам его лица. Но красавцем его нельзя назвать. Вот мой Дэн – красавец в прямом смысле этого слова. Если бы не карьера хирурга, как он часто шутил, он бы запросто подался в модели или актеры.

А вот Серебряков этот – образец совершенно противоположной красоты, пугающей, посылающей трепет в каждую клеточку. Рыжий, кареглазый, невысокого роста, но его тело – словно скала – твердое, мощное. И вот тут, стоя в нескольких метрах от него, смотря в его глаза, я наконец-то поняла, что за чувство все это время мешало мне. Страх. У меня потели ладони, дрожал голос, как бы я ни старалась сохранить невозмутимость. И он почувствовал это. Будто у страха есть особый аромат, который Серебряков без труда почуял отменным обонянием хищника.

Секунда… две… три… я словно муха, застрявшая в сотканной паутине. Залипла на нем. Понимаю, что нужно уходить, но не могу оторвать взгляда. Губы мужчины слегка вздрагивают. Это не улыбка, это предвкушение новой игры. И я понимаю, что остаться незамеченной мне уже не удастся. Зверь жаждет крови, и он выбрал.

Он не выходил из моей головы весь день. Несмотря на то, что вечер мы с Дэном провели в уютном ресторане, Серебряков ни на секунду не давал мне покоя. Я никак не могла понять, что в нем такого?

– Анют, все в порядке? – спрашивает Денис, крепко сжимая мою ладонь. Вынырнув из мыслей, перевожу на него испуганный взгляд.

– Все в порядке, прости. Задумалась. На работе проблемный момент образовался, – виновато улыбаюсь. Пытаюсь говорить расплывчато, чтобы, не дай бог, Денис ни о чем не догадался.

– Что у тебя за проблемы могут быть? Не смеши, Ань, – ухмыльнувшись, продолжает смотреть перед собой. А я, удивленная подобным заявлением, не могу удержаться от замечания.

– Что ты хочешь сказать? Чем моя работа хуже твоей? – вырываю руку из его ладони. Затормозив на перекрестке, Дэн переводит на меня недоуменный взгляд.

– А ты разве сама не знаешь? Твой начальник – лучший друг твоего отца, Ань. Да ты можешь совсем не ходить на работу, и никто ничего тебе не скажет, – усмехнувшись, вновь тянется к моей руке, но я даже и не думаю спускать все на тормозах.

– Значит, вот какого ты обо мне мнения. Я удивлена. Искренне полагала все это время, что ты с уважением относишься ко мне, а не как к глупой папиной дочке, – отвернувшись в другую сторону, еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Заявление Дениса – для меня полная неожиданность. Нет, я знаю, что у моего парня тяжелый характер. Я знаю, что он немного эгоист и нарцисс. Но я всегда искренне верила в его чувства ко мне, в то, что он относится ко мне как к равной. А выходит, все совершенно наоборот.

– Ты обиделась, что ли? – его тихий смех ничуть не успокаивает, скорее наоборот. – Ань, ну прости, я не то имел в виду. Просто у тебя ответственности меньше, и есть подушка безопасности в лице твоего отца, в отличие от меня. Дэн въезжает во двор моего дома, и как только он останавливает машину у входа, я спешу выйти.

– Не провожай. Доберусь сама. Спасибо за ужин, – хлопнув на прощание дверцей, направляюсь к подъезду. Мне не нужно оборачиваться, я и так знаю, что он не пойдет за мной. Такой уж Дэн. Никогда не станет ни за кем бегать, даже если от этого будет зависеть будущее отношений. Он выше этого. Все, что он сделает для примирения – позвонит завтра утром, как ни в чем не бывало. Пригласит куда-нибудь на вечер, искренне полагая, что этого будет достаточно.

– Работа у меня несерьезная, – горькая усмешка трогает губы, в то время как я захожу в темноту пустой квартиры. – Конечно, мне далеко до нейрохирурга. До кандидата медицинских наук, вот-вот готовящегося защитить диссертацию. Но выставлять все в таком свете…

Переживала о том, что он станет ревновать, а ссора получилась совершенно по другому поводу.

***

Весь следующий день я была по самое горло в работе. Настроение ниже среднего. Дэн, как и ожидалось, позвонил мне с утра и предложил пойти вечером в кино. Решив не заострять внимание на вчерашней ссоре, я согласилась. В любом случае, развеяться мне не помешает. К тому же это такая редкость – наши свидания. Он постоянно занят работой: дежурства в клинике, различные конференции и совещания. Я уже молчу о докторской диссертации, которая съедает у него очень много времени.