Привет, я Ничтожество! (СИ) - Паризьена Евгения Сергеевна - Страница 22

— Ты в трусиках? А я думал шлюхи, их не носят! После его слов я хотела ударить по его лицу, мы перестали бежать, и учитель мог в любой момент это заметить.

— Я не шлюха! Перестань меня так называть!

— Давай поспорим, что скоро станешь? — коснулся он своим большим пальцем моего носа, от чего по всему моему телу прошлись миллионы мурашек, я сама произвольно уставилась на него. Он был таким гадким, таким испорченным, но красивым, его красота, как роза шипами вонзалась в моё сердце.

— Не мечтай обо мне! Я тебя даже не хочу! Ты просто не в моём вкусе! Но поиздеваться и ещё раз напомнить, что ты НИЧТОЖЕСТВО, я только за! — добавил он порцию больных слов, адресованных мне. С каких пор я обижаюсь на его слова, очнись Даша, он не может тебе нравится. Ты его еще прости и поцелуй.

— Так катись к своей Кате, она уже заждалась тебя! Только прошу, отстань от меня! Что-то слишком часто ты уделяешь внимание своей сестре? — подошла я к нему и похлопала своими ненакрашенными ресницами. А во мне есть какая-то гордость.

— Дай свою руку!

— Нет, ни за что! — противилась я,

— Дай я сказал! — поднёс он мою ладонь к своим губам, а потом поцеловал ее, при этом его язык принялся водить по всей ее поверхности. Я тяжело задышала, он что сошёл с ума.

— Ты покраснела! Возбудилась? От меня ты никогда не дождёшься ласки, потому что я НЕНАВИЖУ тебя! — после своих слов он укусил мою ладонь, так что из неё пошла кровь. Я вскрикнула и посмотрела в его злые глаза. Почему он сначала ласкает меня, а потом причиняет мне невыносимую боль. Довольная ухмылка Дани полностью разбивала мою душу на несколько кусочков, выдернув свою руку от него я приложила её к своей губе, чтобы немного остановить кровь. Он не увидит моих слёз, этот монстр этого не достоин. Нужно было продолжать бежать, но мне не дали этого сделать. Вмиг я споткнулась об его ногу, которую он с удовольствием мне подставил, я разбила коленку. Довольный Даня бросил меня одну и побежал к своим одноклассникам, которые наматывали не первый круг.

— Даша! С тобой всё в порядке? — подбежала ко мне испуганная Лера, она помогла мне подняться. Я оттряхнула свои шорты и поправила майку.

— Да, как всегда идиотские игры моего брата! Он самый ужасный человек на земле! Я знаю, что никогда его не прощу! — в моих словах моментально вспыхивала злость.

— Никогда не говори никогда! Смотри не влюбись в него, на первый взгляд все симптомы Ани! — её слова привели меня в шок. Что всё это значит?

— Это не правда! Он даже не нравится мне! — прозвенел звонок, и мы медленно направлялись в сторону раздевалки.

— Я верю тебе! — сказала Лера, совершенно мне не доверяя.

— Лера, он издевается надо мной, как я смогу в него влюбиться?

— А ты уверена, что это уже не произошло? Ты постоянно на него смотришь, это очень заметно подруга! Но ты не понимаешь, что он псих, ему от тебя нужны только твои страдания! — открыли мы дверь раздевалки, и она достала футболку, чтобы переодеться. Я так и сидела на стуле, кровь из коленки напоминала о себе, мне нужен был пластырь.

— Лера! Я прошу тебя мне и так тяжело! В этой школе все смотрят на меня словно на белую ворону! Ах, ну, да забыла, что я НИЧТОЖЕСТВО! — эмоции накрыли меня с головой, что невозможно было спокойно дышать.

— Успокойся, я просто предположила. Тебе нужен пластырь! Я схожу к медсестре! Побудешь здесь пять минуток одна? — обратилась ко мне заботливая подруга.

— Да, думаю справлюсь! Я буду ждать тебя здесь! Она побежала в сторону медицинского кабинета, а думала над её словами. В раздевалке находились душевые кабинки, недолго думая я открыла кран с холодной водой и промыла свою рану. Вдруг я услышала, как дверь раздевалки открылась, я вышла навстречу пришедшей, как думала подруги:

— Лер! Ну что принесл…? — остановилась я на последней букве, потому что увидела далеко не её, а три противных силуэта. Они вальяжно сели нас тулья рядом со шкафчиками. Данила подмигнул мне своими бровями, а я поняла, что хорошего здесь мало. Недолго думая я направилась к двери, но услышала приказ моего братца, адресованный Сашке:

— Закрой дверь! А то наша девочка хочет сбежать!

— С удовольствием! Правда, солнышко? — повернулся ко мне этот мерзавец, что мне стало страшно, действительно страшно впервые за последнее время. Миша другой друг лишь молчал, он лишь проскользнул своим взглядом по моей кровоточащей ране.

— Я позову на помощь! Не прикасайтесь ко мне! — угрожала я жестокой расправе этим больным ублюдкам. На что Даня встал со своего стула и стал приближаться ко мне, как волк, который поймал свою крупную добычу. Мне ничего не оставалась, как отходить назад. Когда моя спина соприкоснулась с холодной стеной, а Данины глаза в буквальном смысле сожрали меня он произнёс:

— Покажи! Как ты будешь звать на помощь! Ну, давай кричи, а мы послушаем! Болит? — коснулся он раны на моей коленке, а я закрыла глаза от невыносимой боли. Но он надавливал на больную рану, не обращая внимания на мои мольбы.

— Дань! Твоя работа? Когда ты успел? — довольный Сашка подошёл ко мне с другой стороны. Теперь я была точно в западне, среди боли, похоти и глобального унижения.

— Саш! Она надела белые трусики! Может не будем терять время и снимем их? — переглянулся он с со своим другом, а я оттолкнула его в спину.

— Смотри брыкается! Дань, где твой нож? — его друг был словно маньяк, который мечтал, поскорее расправится со своей жертвой. Даня достал нож, который был до боли знаком мне, и засмеялся:

— Твои шортики тебя не спасут! Мы делаем разрез с одной стороны, а потом с другой и всё! — разрезал он мои шорты и осталась в одних трусиках. Паника охватила моё тело и я поняла, что сегодня я точно не спасусь.

— Чёрт возьми какая задница! Дань я хочу быть первым! НУ пожалуйста отдай её мне! — обратился Саша к Дане. Они делили меня, как вещь, так жутко я ещё не чувствовала себя.

— Не переживай, Даша всех обслужит! Правда сестричка? ШЛЮХА и полное НИЧТОЖЕСТВО! — его пальцы коснулись моего живота, при этом он не убирал свой взгляд от меня, его пальцы прорывались внутрь моих трусиков, моё сердце казалось остановится и больше никогда не возобновит свою жизнь. Куда подевалась Лера? Она опять бросила меня?

За 15 минут до этого.

От лица Дани Питерского.

— Смотрите, кто Идёт Лерочка! — поймал я её в коридоре, не давая пройти в раздевалку.

— Слушай, меня там Даша ждёт, я ей пластырь принесла! — говорила она так быстро, что я её остановил:

— Язычком своим так быстро будешь работать в другом месте! Давай пластырь я сам ей передам! — протянул я руку, на что она возразила.

— Знаю, как ты ей передашь! Она же из-за тебя разбила свою коленку! Когда же ты от неё отстанешь?

— Наверное скоро, с учётом её кончины! — улыбнулся я, а самому было неприятно от своих ядовитых слов.

— Она же тебя никогда не простит! Понимаешь, потом будет поздно! — решила Лера промыть хорошенько мне мозги.

— А мне и не нужно, чтобы она меня прощала! Моя задача превратить её жизнь в ад! А ты не вмешивайся во всё это! А не то присоединишься к ней! — пригрозил я этой глупой курице, которая бесила меня с каждой секундой.

— Что ты задумал на этот раз? — не унималась она.

— Саш, иди провод Леру до дома! И объясни ей, что не нужно совать свой любопытный носик туда, куда не нужно!

— Грязная скотина! Тебе гореть в аду! — закричала эта пустоголовая дура, на что я с удовольствием ей ответил:

— Очень жаль, но этого не случится! Потому что я и есть ад. Ты не знала я персональный ад Даши САврасовой! Вали домой, а не то я передумаю и заставлю всю школу тебя отыметь! Сашка взял её за локоть и повёл в сторону раздевалки, как меня бесили все эти никчёмные дуры. Почему я задумался над её словами? Даша тебя не простит! А зачем мне вообще нужно её прощения! Я хочу заставить её страдать, умолять меня не трогать её больше. Каждый раз, когда она плачет я возбуждаюсь, как зверь. Мне хочется её схватить и зацеловать до безумия так, чтобы она задохнулась. Прижать её к себе и больше никогда не отпускать. Уставиться на самые шоколадные глаза на свете и забыть, что я полное дерьмо, забыть, что мою душу больше ничего не спасёт. Она не должна меня любить, я её беда, оскорбление и в конечном итоге ад. Не сомневаюсь, на сколько её чистое сердце ненавидит меня, но не только оно, я сам себя ненавижу, и с удовольствием послал бы всё к чертям и покинул бы этот грёбаный мир, где мне нужно играть роль бешеного психопата.