Драконослов (СИ) - Кутейников Дмитрий - Страница 14

— А если нет — то нет, но ледышек мы в любом случае угробим прилично. Не хочу загадывать.

Хорошая аэродинамическая труба прокачивает через себя большие объёмы воздуха, особенно, если нужно продувать крупные модели и на приличных скоростях — не всё можно рассчитать простым масштабированием. Наша труба была довольно маленькой: лишь проверка концепции, да и планировал я пока ограничиться сравнительно тихоходными аппаратами. Но… Маленькая или нет, а пять кубометров в секунду она прокачивала, и даже имела отдельные вентиляционные шахты. И я сейчас старательно направлял выхлоп трубы в тоннель, из которого мы пришли. Изогнутая и подплющенная трубка в бочку — будет форсункой, кожух из жести вокруг неё — слава всем богам, в мастерской есть и инструменты, и материалы и вообще почти всё — и пульверизатор-переросток готов.

Ни один дварф не смог бы поддерживать работу пропеллера трубы в одиночку… да даже и посменно, так что вентилятор питался от большого стационарного накопителя. Меня давно грызла идея поставить такой на дельтаплан, но самые маленькие из них весили больше полутонны, и мечты так и оставались мечтами. Зато теперь у нас появился шанс.

— Виль, помоги завести эту бандуру, пожалуйста! И отходите все от двери! Куросакура! Очнись! И отползай в угол, а то сдует! — Ну, про «сдует» это я сильно преувеличил, но определённый риск имелся.

Виль запустила вентилятор и труба противно завыла — и так-то не слишком широкая входная шахта, видимо, была порядком забита тварями.

— Стоп! Давай реверс и к пулемёту! Куросакура, помоги ей!

Я развернул импровизированную форсунку, подождал пять секунд и высек искру. Вспышкой мне практически напрочь спалило ресницы и брови, зато из шахты пыхнуло такой волной жара, что я не сомневался: теперь чисто до самого верха.

— А теперь — опять вперёд и молимся всем, кого знаем! Куросакура, потихоньку грей воздух, но только чтобы не загорелось!

Раз… Два… Три… Четыре… Пять… — мысленно считал я про себя, прислушиваясь к трубе и одновременно пытаясь разобрать хоть что-нибудь сквозь вой воздуха в тоннеле: если сейчас придёт кто-нибудь большой — мы просто ничего не успеем сделать, спрятавшись в дальнем от входа углу за щитом. Я выждал минуту — компромисс между страхом перед последствиями взрыва и желанием дать воздушно-масляной смеси подняться повыше.

— Виль, нужен открытый огонь! Фитиль или свечка! — Высекать искру очень не хотелось: я себе очень живо представил хорошо обжаренного меня, с хрустящей корочкой…

— Отходи! — Это Куросакура. Что? На фиг, отпрыгиваю, и мимо меня пролетает совсем крохотный огонёк.

— Держи крепче! — Кричу Виль и она понимает правильно, обеими руками удерживая щит, а я дёргаю Куросакуру в наше импровизированное укрытие.

Мне показалось, что сами горы рухнули мне на голову, а ударная волна на долгий миг почти остановила пропеллер. Мне вспомнилось нехорошее слово «помпаж», но потом изделие дварфийских мастеров всё-таки опять раскрутилось, а в тоннеле разверзся огненный ад. Я старательно вспоминал схему. Получалось, что практически все развилки вверх ведут к выходу, навстречу ледышкам, и такой выброс тепла наверняка привлечёт их внимание. Скорее всего, мелочь попытается привычно пролезть по вентшахте — и если это не будет наша шахта, то сгинет бесследно. А если полезут в нашу — их там встретит вентилятор на полных оборотах, который без задержек переправит их в топку. Не знаю, на сколько хватит топлива, но пока оно не кончится — мы в безопасности и тепле.

От устроенного мной мегаогнемёта веяло теплом, даже жаром, ровное гудение успокаивало, и я сам не заметил, как задремал. Разбудил меня странный кашляющий звук. Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что это почти опустела бочка. Рывком подтащил и перелил остатки из початой бочки — выиграть пару минут, а потом уже все втроём подкатили полную и долили в «рабочую ёмкость». Моё внимание привлёк тихий непрерывный хруст со стороны вентилятора. Заглянув в смотровую щель, я чуть не остался без глаза: из шахты непрерывно сыпались ледяные скорпионы, подхватывались потоком воздуха, перемалывались пропеллером в крошку, а даже если и нет, то всё равно выплёвывались дальше в раскалённый тоннель, где и испарялись без следа. Полюбовавшись этим, несомненно греющим душу зрелищем, я позвал и остальных разделить мою радость. Каждая убитая тварь — это помощь остальным дварфам клана… сколько бы их ни осталось в живых.

Скорпионы кончились только через полтора часа, вместе с третьей, предпоследней бочкой. К тому времени вентилятор отчётливо скрипел и противно вибрировал, явно помятый и перекошенный, но продолжал честно гнать воздух — легендарная дварфийская надёжность, правильно про неё в сказках рассказывали. За это время мы успели более-менее отдохнуть, привести себя в порядок и кое-как снарядиться. С недоделанной телеги мы сняли пулемёт нового образца и прихватили десяток почти полных магазинов к нему, из подручных материалов соорудили импровизированный колёсный станок, закрепив на нём заслуженный щит — только отверстие подправили, чтобы целиться было удобнее. К сожалению, зажигательные бомбы делали в другом месте, но нам и так крупно повезло.

Медленно двигаясь по выжженному коридору, я ужасался устроенному кошмару. Не знаю, насколько далеко успела распространиться смесь перед взрывом, но по дороге мы встретили немало обгоревших трупов, и что-то мне подсказывало, что не все из них погибли от ледяных тварей. Каждый раз я морщился, но поделать уже всё равно было ничего нельзя. Вильгельмина катила станок, положив одну руку на пулемёт, тихо урчащий на холостом ходу, готовая в любой момент открыть огонь, я, вооружившись эрзац-посохом из двухметровой трубы (да-да, той самой, со слишком толстыми стенками), шёл рядом, выглядывая опасность поверх щита, а Куросакура, слегка облегчившая и подогнавшая по руке свои тесаки, опять прикрывала тыл.

Это был очень мрачный путь, мрачный и долгий. Дёргаясь на каждый шорох, с подозрением косясь на каждую щель, мы всё-таки дошли до выживших, и гибели от рук своих же удалось избежать только благодаря медленной реакции дварфов — увидев ствол в конце тоннеля, я всем весом рванул станок и Виль назад за угол, и прилетевшая очередь лишь срикошетила об угол щита. После весьма недоверчивого перекрикивания нас всё-таки опознали и пропустили, и мы узнали итоги нападения.

Из почти полутора тысяч дварфов выжили едва восемь сотен. Погибла почти четверть женщин и несколько детей — в основном те, кто не успел вовремя добраться до бани, которую всё-таки раскочегарили настолько, что даже самые крупные ледяные твари, протиснувшиеся сквозь шахты вентиляции, таяли практически сразу на входе. Почти две трети мужчин погибли в коридорах, защищая женщин и детей, но действительно больших тварей, способных вымораживать всё вокруг, внутрь не пропустили. Наш… скажем так, смелый эксперимент с вентилятором, хоть и погубил нескольких одиночных дварфов, ещё державшихся в отдалении от основных сил, действительно спас клан от полного уничтожения: взрыв заметно побил крупных тварей и буквально вымел наружу мелких, а двухчасовая тепловая завеса не пустила внутрь вражьи подкрепления, дав время разжечь печи и прогреть центральные помещения. Среди выживших было много пострадавших: обожжённых, обмороженных и просто раненых, но магическая медицина давала отличные шансы на скорое выздоровление, и ни один дварф не сказал ни слова о попрании традиций, когда Виль, едва переведя дух, решительно взялась помогать с лечением.

Глава Архивов ходил очень задумчивый, а потом всё-таки поделился «страшилкой на ночь»: наш клан был не первым, подвергшимся такому нападению, были и другие, правда, с двумя небольшими нюансами. Во-первых, судя по следам, как правило, нападали зимой, в самый мороз, не тратя лишних сил на борьбу с теплом, и пришедшие весной соседи обычно считали, что погибший клан просто не справился с очередным — пусть и очень сильным — нападением. Во-вторых, ни свидетелей, ни выживших, способных прояснить реальную ситуацию, до сих пор не оставалось ни разу, так что нашу пиррову победу можно считать поистине уникальной, и все подробности необходимо немедленно сообщить соседним кланам и царю. Что интересно, рассказывать про пулемёты, огнемёты, электрическую сигнализацию и прочий прогресс никто не собирался: только про ледяных мертвецов и тварей, способных нагонять холод.