Одержимая (СИ) - Снежная Марина - Страница 23

Эрбин ободряюще улыбнулся.

Все взоры устремились на меня, но странно — впервые я не читала ни в одном из них враждебности. Напротив, все, даже ненавидящая меня белобрысая, безмолвно поддерживали. Это новое ощущение придало сил и заставило заговорить. Пусть опустив голову и обхватив плечи руками, но все же произнесла:

— Это словно была одновременно я и не я. Трудно объяснить, что чувствовала. Будто контроль над телом взяла какая-то иная часть моей души, о которой даже не подозревала раньше. Мне было плевать на все, кроме крови. Я не испытывала эмоций и привязанностей…

Тут я запнулась, не зная, стоит ли говорить о том, что одна привязанность все же осталась. Потом решила, что об этом все же умолчу. Пусть это останется только моим.

— Сейчас, когда вспоминаю то, что делала тогда, мне стыдно. Хочется сквозь землю провалиться. А забыть не получается, как ни пытаюсь. Пусть умом и понимаю, что тогда ничего не могла сделать с собой.

Моя откровенность будто прорвала сдерживаемую плотину. Другие тоже заговорили, делясь тем, что пришлось пережить. В какой-то момент никто больше не прятал глаза. Все доверчиво смотрели друг на друга и понимали, что тут нет никого, кто бы осудил хоть за что-то.

Как же прав оказался Эрбин — поделиться с теми, кто пережил то же самое, иногда лучший способ преодолеть и пойти дальше! Понять, что не только с тобой это случилось и не только тебе приходится внутренне бороться с последствиями. А исповедь Цинана о том, что он лишил жизни не одного человека, а пять, прежде чем сумел это контролировать, заставила меня понять, что другие переживают и куда горшие муки совести. И пусть те люди, которых мы лишили жизни, преступники, все равно не так легко смириться с тем, что именно ты стал для них возмездием.

На этом занятии мы не развивали наши способности, не изучали теорию или что-то еще. Но оно стало, пожалуй, самым важным из всех, какие только у нас были. Это занятие помогло нам и правда перейти на третью стадию. Принять то, что мы пережили, и начать путь дальше.

Пусть даже все мы будем не раз еще оглядываться на прошлое, но по крайней мере, первый шаг сделали. А он самый тяжелый.

Больше в тот день у нас занятий не было. Нам позволили осмыслить все, к чему мы пришли. Так что вторую часть дня мы с Криспиной просто гуляли по парку. Много разговаривали. Не только о том, что происходило с нами в последний месяц. Обсуждали прошлое, родных и друзей, которые остались в мире людей. Делились тем, о чем когда-то мечтали.

Странно, но если бы от меня потребовали сказать, о чем мечтаю сейчас, я бы не смогла дать ответа. Именно теперь, когда моя жизнь скоро обретет масштабы вечности и передо мной откроется столько новых перспектив. Но все казалось таким шатким и ненадежным, что я боялась строить какие-то планы, мечтать о чем-то. Понимала, насколько мало зависит от меня самой.

Оказалось, что с Криспиной происходит нечто подобное. Она сама заговорила об этом:

— Знаешь, иногда я хочу, чтобы эти полгода, которые нужно провести в Обители, никогда не заканчивались.

— Почему? — тихо откликнулась я, хоть и предугадывала ответ.

— Я не знаю, смогу ли потом сама распоряжаться своей жизнью.

У меня сжалось сердце от осознания того, что у Криспины все обстоит гораздо хуже. Она зависимый вампир и должна будет делать все, что захочет Хозяин. А вряд ли тот придет в восторг от ее общения с Асдусом.

— Думаешь, он тебя любит? — думая о могущественном Хиртии Барате, спросила я.

Но Криспина подумала о другом и залилась краской.

— Я могу только мечтать об этом!

Я тут же смутилась.

— Не Асдус. Я о твоем Хозяине.

Криспина изменилась в лице.

— О, Светлый бог, я надеюсь, что нет!

— Но ведь зачем-то он захотел сделать тебя частью своей семьи.

Девушка задумалась.

— Знаешь, он ни разу не говорил со мной об этом. Почему выбрал именно меня. А спрашивать я не осмелилась.

— Еще бы, — хмыкнула я, вспоминая тяжелую ауру, исходящую от этого вампира. — Я бы тоже вряд ли осмелилась.

— Но я знаю, что далеко не все руководствуются этим, создавая новых членов клана.

Даже не знаю, кого Криспина пыталась в этом убедить: меня или себя, но решила ее поддержать:

— Может, ты и права. К примеру, вряд ли Аттий Аддалос воспылал сильными чувствами к Кадору, — при одной этой мысли я захихикала, уж слишком забавные картинки подбросило воображение. — Или к Болану. Как бы я к Аттию ни относилась, он вроде не извращенец.

— Обычно вампиры делают это по двум причинам, — рассуждала дальше Криспина. — Конечно, насколько я успела понять из того, что видела. Или человек вызвал у них симпатию или они желают с его помощью усилить клан.

Я подумала о том, что вряд ли с помощью Криспины можно было сделать последнее. Так что, скорее всего, Хиртий и правда к ней неравнодушен. Но говорить об этом не стала — не хотелось расстраивать девушку. Хотя странно тогда, что за все время, пока мы в Обители, Хозяин так ни разу ее и не навестил. Даже на Дне Примирения не делал попыток пообщаться с подопечной. Или может, просто не все склонны так проявлять чувства, как Черный Лорд. Некоторые все же и правда отличаются сдержанностью.

Но сомневаюсь, что Хиртий Барате позволит Криспине общаться с развратным демоном после того, как заберет из Обители. И сердечко бедной подруги окажется разбито. Насчет Асдуса я не переживала — этот ветренник утешится быстро. А вот она… Эх… Грустно-то как…

— Если бы Асдус только захотел… — неожиданно с воодушевлением сказала Криспина, — то обязательно бы что-то придумал!

Я с трудом скрыла насмешливую улыбку. Но несомненно, если бы эти слова слышал самоуверенный демон, ему бы они без сомнения польстили. Хоть кто-то верит в него настолько безоговорочно!

На следующий день неспешные расслабленные деньки закончились. Если я полагала, что это раньше нас на занятиях гоняли, то теперь поняла, как же сильно ошибалась. Теперь никто нас жалеть не собирался. Наставники взялись вытягивать из нас все жилы, лишь бы усилить те способности, которые открылись во время второй стадии.

Я и не думала, что буду настолько уставать от напряжения мысли. И в то же время приходила в восторг от того, что теперь умею. Раньше о таком только мечтать можно было. Теперь я без труда считывала мысли у тех, кто открыт. И даже пару раз получилось пробить барьер и проникнуть за выставленную одногруппниками преграду. Но они тоже становились сильнее и борьба шла с переменным успехом.

Зато мои способности к мороку оказались уникальными. Нет, другие тоже могли навеять небольшую иллюзию, но слабенькую и легко развеиваемую. Мою же пока не удавалось преодолеть никому из новообращенных. А у Цинана открылись неплохие способности к телекинезу. Не зачаточные, как у остальных, а полноценные. Так он мог играючи швырять по комнате кого-то из противников силой мысли и те не могли ничего противопоставить. У остальных никаких особых способностей не открылось, поэтому приходилось работать с тем, что есть.

А еще нас учили защищаться от постороннего воздействия. Пожалуй, этому уделялось больше всего внимания.

— Поймите, что пока ваших сил недостаточно, чтобы вступить в полноценное противоборство даже с самым слабеньким демоном. Единственный ваш шанс — в полной мере осваивать защиту, которая позволит остаться в живых. Со временем силы ваши будут расти и тогда вы сможете оказать достойное сопротивление. Но перед тем как лезть на рожон, каждый раз думайте головой — окажется ли соперник вам по силам. Помните, что своим поражением вы опозорите не только себя, но и свой клан, и кому-то из старших вампиров придется потом смывать ваш позор с помощью личного вмешательства.

Незыблемые традиции, по которым живут вампиры уже больше двух тысяч лет. Мы постигали их одновременно с тем, как учились управлять своей силой. Так я уже знала, что молодые вампиры обычно ведут себя тише воды ниже травы с теми, кто старше по возрасту или положению. Нельзя говорить первым до того, как к тебе обратится высший, нельзя бросать прямой или косвенный вызов кому-либо, если не уверен в успехе, или без позволения Хозяина. Столько всяких тонкостей, от которых голова шла кругом.