Распутанный (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 12

Обычная девчонка могла заработать комплекс неполноценности в окружении всего этого совершенства.

Виктория устремила взгляд своих голубых глаз на Шеннона.

— Вопрос. Ты видел Эйдена сегодня утром?

Шеннон только что взял большой кусок пиццы. Он жевал, когда покачал головой, затем проглотил.

— Он ушел до того, как я проснулся.

— Но ты видел его прошлой ночью? — спросила Мэри Энн.

Еще кивок.

Тогда где же он был? Что делал?

Она вздохнула.

— Так что с тобой? — спросила внезапно Пенни Викторию, меняя тему разговора. — Ты даже не делаешь вид, что ешь. Или пьешь, если уж на то пошло. Ты анорексичка? Поэтому ты такая тощая?

— Пенни, — произнесла Мэри Энн, разинув рот. Приблизительно это переводилось как «грубо!»

— Что? — спросила ее подруга, сама невинность. — Мне любопытно. Спроси любого учителя, любопытство улучшает процесс обучения.

Виктория перевела взгляд с одной на другую.

— Американская пища… неаппетитная. — Что в переводе означало «потому что это не кровь». — Я предпочитаю есть дома.

— Понимаю. — Пенни кивнула, живо купившись на отговорку. — Откуда ты в таком случае?

— Из Румынии.

— Жуть. Хотя у тебя не сильный акцент. Много путешествуешь? Один из родителей откуда-то еще?

Виктория уклончиво кивнула.

Пенни беспечно продолжала.

— Так почему из всех мест ты приехала в Оклахому? Это же вроде провинция для кого-то вроде тебя?

— Хватит вопросов, — сказала Мэри Энн со вздохом. Виктория училась в школе всего несколько недель, но все это время вампирша держалась в стороне от всех, кроме Эйдена, Мэри Энн и Райли, потому что не знала, сколько здесь пробудет или, что ее отец, Влад, прикажет ей делать. На самом деле она видела в людях источник питания и не собиралась играть с ними в дружбу. Хотя Мэри Энн нравилось думать, что благодаря Эйдену вампирша смягчилась. Эйден. Где ты? Нашел ли его Райли?

«Райли, поторопись!» С каждой минутой, что его не было рядом, ее беспокойство за него усиливалось. И за Эйдена, конечно. Это безмолвное смертное проклятие, что нависло над ними… о, Боже. Ей не нужны были напоминания вдобавок ко всему прочему. Не могу… дышать…

Она весь день была на нервах, сбита с толку и понятия не имела, как пролетели первые три урока.

Глаза Виктории встретились с ее глазами, и между ними на мгновение установилась молчаливая связь.

«Развлеки меня», — беззвучно прошептала Мэри Энн.

«Не могу. Развлеки меня сама», — вернула беззвучный ответ Виктория.

«Отстой.»

«Знаю. Неприятно.»

Шутка. Первая, которую она слышала от Виктории, хотя сомневалась, что Виктория поняла ее юмор. Губы Мэри Энн дрогнули в усмешке. Вот и развлечение, намеренное или нет.

— Когда же этот день закончится? — спросила раздраженная Виктория всех за столом.

— Довольно не скоро, — пробормотала Пенни.

Почему она бормотала? Она казалась такой беспечной всего минуту назад.

— М-мне нравится здесь, — сказал Шеннон, слегка заикаясь. Он признался, что его всю жизнь дразнили из-за заикания, но с каждым днем оно становилось менее заметным. — Знаете, какая р-редкость встретить кого-то, кто принимает тебя таким, какой ты есть?

Теперь да. Теперь она знала, что просто успокаивала людей со сверхъестественными силами, и они не были, в самом деле, очарованы ею. Но, тем не менее, Райли любил ее саму. Те вещи, которые он говорил ей тем утром, что она милая, смелая, заботливая, приводили бы ее в полный восторг еще несколько недель.

Она перевела взгляд через комнату. Дети смешались в кучу вокруг, то забегая в очередь — сегодня в меню были тако и пицца — то пытаясь найти своих друзей в просторной, заполненной скамейками, пещере, которую представлял собой кафетерий. Их окружали простые белые стены, которые оживлялись (или были испорчены, в зависимости от точки зрения) редкими постерами, провозглашающими дух школы. Сегодня шум был просто невероятный и неожиданно играл на нервах Мэри Энн.

— Эй, Пенни, хочешь поехать ко мне домой потом? — спросил спортсмен, проходя мимо их стола с самодовольным видом. Парни вокруг усмехнулись. — Изучим анатомию.

Щеки Пенни залились румянцем.

— Осел, — крикнула Мэри Энн, ее руки сжались в кулаки. Разговоры вокруг стихли, и множество пар глаз пригвоздили ее к месту. Сквернословить было не в ее духе, но слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

Пенни была беременна от бывшего парня Мэри Энн. С этим было тяжело справиться, поскольку они вдвоем обманывали ее. На самом деле, она все еще чувствовала боль и недоверие, но любила Пенни и пыталась простить. Все это не делало ее подругу шлюхой, и эти парни не имели права ее дразнить.

Спортсмены остановились, как один, повернувшись лицом к Мэри Энн. Насупившийся Шейн Уэстон шагнул вперед, большой, сильный и явно злой.

— Тебе лучше заткнуться, Грей. Здесь больше нет Такера, чтоб защитить тебя.

Мэри Энн открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни звука. Трусиха! Скажи что-нибудь, что угодно. Она не двигалась и молчала. Она никогда не была сильна в конфликтных ситуациях, и сейчас, когда ей так было нужно мужество, за которое ее хвалил Райли, она не нашла в себе даже капли. Ей стало стыдно.

— Я так и думал, — сказал со смехом Шейн.

— К-катись к ч-черту отсюда, — неожиданно рявкнул Шеннон.

— Что? Мы разозлили тебя, и нам не понравится, как ты злишься? Подумаешь, Заика. — Снова рассмеявшись, Шейн и его шайка разбрелись.

— Мне убить его? — спросила Виктория без всякой интонации в голосе.

— Да, — грубо ответила Пенни.

— Нет, — одновременно вылетело у Мэри Энн. Пенни понятия не имела, что Виктория действительно может это сделать. Ее клыки сейчас были скрыты, но она могла высушить Шейна Уэстона за несколько секунд.

Виктория пожала плечами.

— Если передумаете…

— Нужно, чтобы Мэри Энн передумала. Я полностью за спортсменоцид. — Пенни оттолкнулась, словно ей было все равно, но в ее глазах осталась боль. — В любом случае, через час мне нужно сделать доклад, а я даже не начала его.

— Н-нужна помощь? — спросил Шеннон, вставая еще до того, как она успела ответить.

Он хотел защитить ее, поняла Мэри Энн, если кто-то еще оскорбит ее. К глазам подступили слезы, потому что, черт возьми, она скучала по своему собственному защитнику.

Пенни удивленно моргнула, но обошла стол и взяла его за руки.

— Конечно. Ты хорошо знаком с Сильвией Плат?

— Нет.

— Отлично. Ты поможешь мне все сочинить.

Они смеялись, когда уходили. Пенни откинула завитый локон и улыбнулась Мэри Энн через плечо.

Наконец, одни.

Мэри Энн облокотилась на стол и наклонилась к Виктории.

— Нам нужно поработать над твоей… человечностью. — Есть ведь такое слово?

Вампирша нахмурила брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Нельзя просто так ходить кругом и предлагать убивать людей, иначе будет уйма проблем.

Она вздернула подбородок, и Мэри Энн увидела проблеск упрямства.

— Я с радостью встречаю проблемы.

— Прекрасно, но не Эйден, — напомнила ей Мэри Энн.

Неспешно подбородок Виктории опустился.

— Ты права. — Она вздохнула еще раз. — Иногда я задумываюсь, подхожу ли я ему. Что, возможно… — она водила пальцем по столу, следуя какому-то рисунку, — ты бы лучше подошла ему.

— Ты смеешься? — Во-первых, Виктория выразила слова как пожелание, но в ее тоне присутствовала ярость. И, во-вторых, Мэри Энн обожала Эйдена, но она не хотела его в том смысле, в котором хотела Райли. — Этот парень боготворит тебя.

Плечи Виктории частично расслабились.

— Да, но иногда, когда мы все вместе, ты смеешься, и он смотрит на тебя, и на его лице такое… страстное стремление. Когда такое происходит, я хочу вырвать твою трахею. Извини, но это правда.

Ладно, она была близка к смерти еще до проклятия и даже понятия об этом не имела. Прекрасно.

— Я, конечно, скажу тебе, что как девушка, я ему не нравлюсь. Эйден и я… мы будем только друзьями. Наши разноплановые… — Она огляделась, чтобы убедиться, что никто не слышит. Казалось, что все были заняты собой, ели и говорили, равнодушные к ней и к тому, что она говорила. — Наши разноплановые способности почти все время заставляют нас бежать друг от друга. Даже чудо, что мы друзья. Кроме того, ты можешь представить, что хочешь поцеловать парня, в которого вселилась твоя мама?