Корабль спасителя Вселенной (СИ) - Демидов Андрей Геннадиевич - Страница 18

   - Этих моравов нельзя, ни у нас оставить, ни отпустить. Ты им продемонстрировал свои божественные возможности поражать врагов на расстоянии молниями. Завтра об этом вся Моравия будет знать, франки, саксы, венеды и агенты ягда Реццера, - хмуро сказал Решма, - их нужно убить.

   - Как убить? Разве не нужны носильщики и простые солдаты?

   - Нам хватит и твоей арабской конницы. Или ты решил сражаться за корону франков? Хватит. Ты их привёл, ты от них и избавляйся.

   - Хорошо! - после раздумья ответил ягд Тантарра и жестом подозвал к себе Фен Хунна.

   Гунн подошёл раскачивающейся походкой, снимая широкой ладонью капли дождя со щёк, украшенных по традиции его народа длинными узкими шрамами.

   - Фэн, вместе с Айубом убей всех моравов, - сказал ягд Тантарра на тюркском языке.

   - Монаха оставьте, - буркнул Решма.

   - Монаха не убивайте, - перевёл ягд Тантарра.

   Гунн кивнул и пошёл поднимать из травы моравов. Вместе с арабам он повёл ничего не подозревающих селян к лесу, весело хлопая их по спинам и скаля зубы.

   Когда Решма повернулся спиной к ягду Тантарре, он почувствовал острое желание разбить ему голову ударом меча.

   - Чего смотришь? Руки чешутся? - Решма покосился на него через плечо.

   - Да, - ягд Тантарра действительно судорожно почесал ногтями запястье под серебряным браслетом с пляшущими человечками, - цветёт тут какая-то биологическая гадость, вот и чешется. Аллергическая реакция.

   - Ничего, пройдёт. Можно таблетку кродиса принять. У ягды Езеры остались, - Решма замолчал.

   Сквозь удары грома, под сводами леса раздался крик ужаса, будто под человеком разверзлась земля и он увидел преисподнюю. Потом послышался хруст веток, шум, возня.

   - Бей его, бей! - закричали на опушке по-арабски, - этого тоже держи!

   К ягду Тантарре, в окровавленной рубахе бежал молодой морав, и закричал:

   - Князь наш, спаси! Мы рабы твои, дети твои! Спаси, убивают нас поганые! Клянёмся, что ничего не мыслили против тебя!

   Не добежав до ягда Тантарры всего несколько шагов, из горла морава вырвался стон и он упал перед своим господином как сноп соломы. Из спины его торчала стрела, а Фен Хунн на опушке леса опускал лук, из которого только что выстрелил.

   Натоотваальцы переглянулись. Если бы гунн промахнулся в бегущего морава, стрела вполне могла попасть в ягда Тантарру.

   - Ну и помощники у тебя, - сказал Решма язвительным тоном, - мог убить тебя этой палкой.

   - У этого степняка бывают странности, - согласился ягд Тантарра, - то исчезнет на несколько дней, как будто убежал на родину, то ребёнка на глазах родителей подкинет в воздух и разрубит надвое саблей, пробуя остроту заточки.

   Из леса, где арабы убивали моравов, слышались вопли, хрипы, злобная брань, холодное позвякивание клинков. Невдалеке переполошились вороны, загалдели, захлопали крыльями, но быстро угомонились. После этого всё стихло.

   Убитые были прикрыты хворостом и сухой листвой.

   - Ну и дикари у тебя в услужении. Впрочем, на этой дикой планете других и нет. Убитых тобой из штралера аваров, нужно тоже спрятать, - сказал Решма, указывая на холм, - там тела людей и лошадей нарезаны на куски и зажарены одновременно. Такие следы не следует за собой оставлять. Вдруг беспилотник или агент окажутся рядом. Сразу поймут, что мы неподалёку.

   - Не думаю, что это потребуется, - ответил ему ягд Тантарра, указывая на цепочку чёрных точек среди кустарника, быстро приближающихся к холму со стороны Судетских гор, - это волки, их здесь много из-за войны, они уничтожат трупы за пару часов. Им помогут лисицы и вороны.

   Действительно, несмотря на дождь, несколько чёрных птиц уже кружили над холмом с карканьем, оповещая свою, далёкую пока, стаю через цепочку связных о богатой поживе.

   - Вот результат твоего желания помочь жителям Кульмицы. Теперь авары, потерявшие столько воинов из-за твоих действий, эту деревню просто уничтожат, - сказал Решма, трогая носком сапога руку ещё дышащего морава, - делать добро, не дано никому. Добро, это не поступки и явления, а только сущность легко меняемых нравственных оценок. Если хочется быть добреньким, просто предайся фантазиям. Меньше вреда нанесёшь окружающим.

   Ягд Тантарра только пожал плечами. Плащ на нём уже совершенно вымок и стал, казалось, уже тяжелее доспехов и оружия. Он потянул своего коня за повод и пошёл к лесу, о чем-то глубоко задумавшись.

   Решма пошёл следом за ним, наблюдая, как монах, сидевший до этого неподвижно в траве, трусливо бежит впереди, повинуясь оклику из леса. Потом к ним присоединился стрерх, арабы, и все двинулись лесом. Шли молча, только Фэн Хунн, надвинув войлочную шапку на глаза, тянул монотонный мотив, похожий на гул степного ветра. Гроза стихла, унялся дождь, поднялся из травы туман и быстро исчез. Закрытое облаками, но горячее солнце, заставило его выпасть росой на траву и листья в дополнении к дождевым каплям. Когда солнечный свет прорывался полосами с неба, над чёрно-зелёными пейзажами вспыхивала то тут, то там, радуга. Среди леса, на полянах, уже вовсю суетились осы, носились рогатые жуки, хлопотали крыльями бабочки. Среди деревьев хозяйничали муравьи, а на краю искусных паутин трудились пауки. Когда конское копыто, ступня, или край одежды тревожили этот мир, его обитатели бросались врассыпную, или замирали, чем весьма забавляли Решму. Он улавливал в этом аллегорию со своим нынешним положением. Он хорохорился, выдумывал для себя смысл смертельной борьбы, жужжал крыльями вокруг ягды Езеры, придающей всему ореол романтического приключения. Но на самом деле, сидел на ничтожной планете, вжав от страха голову в плечи, как в тюрьме, под охраной ягда Реццера на рейдере "Камн-Дизани".

   Словно символ его невесёлых размышлений, на маленькой полянке по пути к лагерю, Решма заметил птенца, который, наверное, выпал из гнезда и теперь, беспомощный, лежал на траве. Решма нагнулся, взял крохотное существо на ладонь. Птенец даже не пытался отбиться, или сопротивляться, а только беспокойно крутил головкой с чёрными бусинами глаз. Для него Решма был живой горой. Маленькое сердце птенца бешено колотилось, клюв раскрылся, словно рот рыбы, лишённой воды. Решма подбросил птенца вверх, и сказал:

   - Лети!

   Барахтаясь, птенец упал на траву. Фен Хунн и Айуб увидев это остановились в недоумении.

   - Что случилось, господин? - спросил Фен Хунн по-тюркутски.

   - Хочу, чтобы он полетел, - так-же по-тюркутски, к изумлению гунна, ответил Решма.

   - Этого не случится. Он выпал из гнезда и мать не сможет его научить летать своим примером. Теперь он умрёт без пищи, ели мы не положим его обратно в гнездо. А где оно, неизвестно, мой господин.

   Лошадь степняка, воспользовавшись остановкой, тут же стала щипать траву, фыркая от удовольствия.

   - Птенца нашёл? - спросил уже по-арабски Айуб, поправляя намокшую чалму.

   - Ступайте вперёд, - зашипел Решма.

   Он наклонился, отыскивая птенца. Найдя его, он снова уложил его в ладонь и снова бросил. На этот раз птица на мгновение задержалась в воздухе. Скорее всего порыв ветра был тому виной. Но лицо Решмы от этого неожиданно озарилось улыбкой, морщины на его лбу разгладились. Этого уже никто не видел. Все ушли вперёд. Наконец Решма положил птенца в кусты, считая, что так он сможет его обезопасить. Уже покидая поляну, он обернулся на шорох и увидел, как полосатый дикий кот крадётся в ту сторону.

   Оглянувшись вокруг, Решма вернулся, снова взял птенца, снова вышел на свободное место и стал раз за разом кидал птицу вверх. Взмахи маленьких раз от раза становились всё слабее. Птенец всё время падал, уже не делая попыток лететь. Это стадо похоже на издевательство. Решма вдруг почувствовал ужас, нелепость своих попыток, неизъяснимую горечь и пустоту в груди. Он понял, что птенец мёртв, что его попытки помочь, убили его.

   Он всё же бросил мёртвое тельце ещё раз. Оранжевый комочек врезался в листву дерева и повис в ней.