В паутине снов - Любимка Настя - Страница 3

— Аррейро он варриа! — кричу я, выставляя дрожащие руки вперед.

Я знаю, это заклинание вытянет из меня последние жизненные силы. Но я должна задержать зло. Я должна спасти ту, которая находится в конце коридора. Она дорога мне. Я должна.

Белоснежный столб устремляется вверх. Секунда, и он разлетается тысячами светлячков, поглощая тьму, заставляя завыть того, кто наслал темное проклятие.

— Ликая! — отчаянный крик той, что дорога мне и ценна больше собственной жизни. — Ликая!

Я проснулась от бешено стучащего сердца. Кошмар, это только кошмар. Еще один за прошедший год. Я знала, что наутро забуду о нем. Но сейчас в голове раздавался отчаянный голос девушки. Меня пробил озноб, хотелось вскочить с кровати и бежать… но только куда и к кому?

Я плотнее укуталась в одеяло, уговаривая себя поспать еще немного. Утро обещает быть нелегким.

Всему хорошему всегда приходит конец, так и с моим сном. «Э-эх, жизнь моя жестянка», — подумала я, в очередной раз падая на пол. Таким незамысловатым образом меня Игнат будить изволит. Нет-нет, он не садист, просто это единственный способ заставить меня хотя бы глаза открыть. А я и не в обиде.

— Доброе утро, мучитель, — буркнула, потирая ушибленный бок.

— Бэ, — передразнила я. — Чего не подстелил одеяло?

— Ох, прости, деточка, — искренне произнес дух.

— Ладно, сколько там до завтрака?

И тут он меня удивил:

— А может, я тебе в комнату принесу?

И это говорит тот, кто ранее на подобные просьбы показывал кукиш… Нет, тут явно что-то нечисто.

— Рассказывай, — присаживаясь на кровать, велела я.

— Отец твой… — начал было дух и замялся.

— Что мой отец? — уже смутно догадываясь, спросила я.

Ответить мне Игнат не успел, в дверь отчаянно забарабанили. Я не спешила открывать, прекрасно зная, кто там ломится. Медленно поплелась из спальни. Распахнула дверь, и точно — передо мной жертва моего папочки.

— Ты! Убью! — взревел Макс и кинулся на меня.

Я закрыла глаза, мысленно призывая воду, ледяную ключевую воду.

Пш-ш-ш — от парня пошел пар. Все верно, когда его окатило водой, он воспользовался своей стихией. Огонь плюс вода, итог — пар. Но это хотя бы заставило взбешенного друга отцепиться от меня.

— Что происходит? — слегка кашляя от повлажневшего воздуха, спросила я.

— Что? Так ты не знаешь?

— Я только проснулась, откуда мне знать?

— Понятно, — ответил он и замолчал.

А потом расхохотался. Так-так, быть не может, у Макса истерика? Отличненькое зрелище, надо будет запомнить. Эта зараза аж повизгивал, катаясь по полу. Хотя нет, поторопилась я с выводами — не истерика, просто ржет. Гад!

— Ну, и долго еще полы протирать будешь? Я, конечно, не против, но тогда вон там еще, и там, и во-он там, и под диваном не забудь почистить!

— Дура!

— Правый или левый? — нежно спросила я.

— Э?

— Я говорю, правый или левый?

— Правый, — выдал он, а я подлетела к Максу и кулаком врезала ему в глаз.

— Лика, ты больная! — подскочил он.

— Еще раз дурой назовешь, получишь второй такой же.

Я мысленно удивилась, и как Макс не ушел от удара? Все друзья знают мою привычку: прежде чем бить, я спрашиваю о стороне, тем самым давая им шанс исправить положение и намекнуть, как серьезно меня обидели. Правда, это касалось только друзей.

Значит, Макс потрясен чем-то, и очень сильно. Так, не нравится мне это. Я потянулась к нему, чтобы заживить уже проявляющийся синяк. Сосредоточилась, направляя потоки, пара секунд, и следов от удара не осталось. Замечательно!

— Ну, колись уже, в чем дело? — устало прошептала я.

— Лика, а вот это ты увидишь сама! — Хлопнув перед моим носом дверью, Макс вышел из комнаты. Все-таки обиделся за фингал. Пусть я его и залечила. Досадно, но не смертельно.

Я не пошла в душ, быстренько умывшись, оделась и вылетела в коридор. Резво спустилась по лестнице, столкнулась с двумя фифами, которые так на меня посмотрели, что сомнений не осталось: папулечка ославил меня на всю школу.

Я вихрем пролетела холл, обогнула толпу, не обращая внимания на ухмылки учеников, и замерла как вкопанная у входа в столовую.

Елки зеленые! Что они натворили?! Я начала закипать, буквально.

И было от чего: в столовой вдоль двух стен висели именные флаги рода Монсорье, а между ними у потолка разноцветными огоньками выложена надпись: «В наш дом постучалось счастье! Анжелика Тиелли Монсорье стала невестой! Ее избранник — Максимиус Дэрек Ризольди! Через неделю ждем всех на их помолвке в летней резиденции Монсорье!»

Родители решили не мелочиться. Помолвка, знаете ли, — это прямой путь к свадьбе, а я не говорила, что мы жениться собираемся. Неужели меня сбагрить решили таким подлым способом? Объявление на всю школу… Да теперь Максу ни за что не отвертеться от этой женитьбы! И мне выхода не оставили. Понятно, от чего так зол был друг. Ну, я сейчас папеньке устрою!

А в столовой шло веселье: завтрак всем был подан неземной! Многие ученики такие блюда, как омлет из яиц тонгу, явно ели впервые, а про эльфийские сладости вообще молчу, простому люду такое не по карману.

Я влетела в деканат, игнорируя секретаря, которая пыталась меня поздравить.

— Леди Меркула, — холодно кивнула ей, — не стоит.

Она мигом заткнулась. Я же пинком открыла дверь кабинета декана, посмотрела, побледнела. Аккуратно закрыла дверь. Развернулась и помчалась к выходу. Не судьба!

Грозный крик папы заставил меня застыть статуей:

— Монсорье, в кабинет, живо!

Ослушаться я не могла, а потому поплелась обратно. Эх, что за невезение?! Секретарша победно взглянула на меня. Вот зараза, чтоб она свои бумаги проглотила!

Я вошла в кабинет отца.

Тот, кто так меня напугал и заставил вылететь отсюда, сидел в кресле. Папа стоял у окна и буравил меня глазами.

Я поклонилась, приветствуя нашего императора — Теодора Заурина.

— Доброе утро, леди Монсорье, — не глядя на меня, ответил он.

Я выпрямилась. Нет, я не в первый раз вижу императора, но что он тут-то делает?

Надо уделить особое внимание этому мужчине. Не сказать, что он красавец, но не лишен обаяния. Есть в нем что-то такое, что притягивает взгляд. Высокий, я бы сказала, даже изящный, но за этим изяществом скрываются огромная мощь и сила. Не стоит обманываться его хрупкостью. Длинные вьющиеся черные волосы, белая кожа, черные глаза и шрам вдоль щеки — вот они, главные черты императора.

— Анжелика… — начал отец.

— Герцог Монсорье, позвольте, я сам, — перебил его Теодор.

Я недоуменно переводила взгляд с одного на другого.

— Вам выпала великая честь, моя дорогая, вы отправляетесь в Шанталез в качестве кандидатки в невесты Высшего Правителя от Дарлимеи.

Сказать, что я была в шоке, это не сказать ничего. Высший Правитель — тот, кто управляет восемью странами. Наш император подчиняется ему, да и не только наш. Дарлимея — самая большая страна из восьми, управляемых Высшим Правителем. Она разделена на четыре герцогства, каждое из них также поделено между аристократами. Земли моего рода находятся в Южной части. Кстати, мы единственные герцоги в этих землях, а потому они носят наше имя. Северная часть принадлежит герцогу Аттивьену и названа в его честь. Восточная часть — собственность императорской семьи, следовательно, гордо именуется Заурин. А Западная часть — вотчина герцога Орьеврана и также названа его именем. Помимо самих герцогов, на этих землях живут графы, маркизы и, конечно, простые люди. Шанталез — это главный город всех восьми стран, можно сказать, столица нашего мира, где и проживает Высший Правитель.

Я захлопала ресницами, какая еще невеста? И тут вспомнила про Макса.

— Простите, но у меня уже есть жених, — опустила глазки в пол, сама невинность.

— Насколько мне известно, вы еще не обручены, а значит, можете исполнить волю вашего императора, — с нажимом ответил Теодор.