Стажировка в Северной Академии (СИ) - Королева Настя - Страница 19

Мне тоже, но... Об этом лучше промолчать.

На этом мы распрощались. Девушка пообещала, что не будет лезть не в своё дело, а я, проводив её, ещё долго сидела в пустой аудитории, пытаясь понять и осмыслить. Вот только почему-то ничего, кроме ругательств на ум не приходило.

В моей жизни было не так уж много моментов, когда я пребывала в растерянности, не зная, как лучше поступить. Но сейчас обстоятельства сложились именно так, что обойтись без постороннего совета не представлялось возможным.

А кроме доктора Аттэ пойти мне больше не к кому. После обеда, к которому я практически не притронулась, за что удостоилась пристального внимания главной поварихи - уж не заболела ли я - пошла знакомым путём. Собрала в коробку пирожные, фрукты в молочном шоколаде, два кусочка сладкого пирога и направилась в лазарет.

У двери остановилась, помедлила несколько мгновений. Хочется верить, что после моей глупой выходки мужчина не выставит меня вон. Всё же за его доброту я отплатила откровенной грубостью.

Прикоснулась к металлической ручке кончиками пальцев и тут отпрянула, потому что доктор сам вышел мне на встречу.

В старческих водянистых глазах искрилась лукавая улыбка, как и на обветренных губах:

- Милочка, и долго вы будете стоять на пороге?

Смутилась, чувствуя, как лицо и шею опалило жаром. Подняла вверх руку с коробкой:

- Я... - запнулась, - в общем, вот.

Доктор тут же сдвинул брови и строго поинтересовался:

- Уж не хотите ли вы, дорогая Аделия, чтобы я располнел и перестал пролазить в эти трухлявые двери? М?

Нет, конечно же, ни о чём подобном я не думала, а потому чувствуя, как неловкость испаряется, ответила шутливо:

- Знаете, мне кажется, вам, с вашей идеальной фигурой это вовсе не грозит!

Фраза прозвучала настолько нелепо, будто я не с мужчиной разговаривала, хоть и преклонного возраста, а с какой-нибудь кумушкой, что печётся о своих габаритах, словно о единственно возможном достоинстве. Не удержавшись, сдавленно рассмеялась. Доктор же, стараясь ничем не выдать витающее между нами веселье, произнёс:

- Да? Хм, - задумчиво, - что же, поверю вам на слово.

Он всё же усмехнулся, подмигнул и отступил в сторону:

- Я рад, что вы пришли.

С благодарностью посмотрела на него:

- Я тоже.

Лазарет всё так же сиял чистотой. Запахи гостеприимно распахнули свои объятья, укутывая меня коконом разнообразных оттенков - резких, горьковатых, удушливо-сладких. Но как ни странно, среди этого многообразия я чувствовала себя по-домашнему уютно.

- Как чувствовал - только собирался пить чай! - мужчина привычно хлопнул себя по ногам.

Прежде чем начать разговор, поставила коробку на стол, и смущённо улыбнулась:

- Я бы хотела извиниться...

- Глупости! - перебил меня. - Не стоит даже вспоминать об этом.

Но я продолжила. Мне обязательно хотелось, чтобы этот мужчина понимал меня, и наше тёплое общение ничего не омрачало:

- Стоит. Хочу, чтобы вы знали - я безмерно благодарна вам за доброту, которую вы так щедро дарите мне. И мой поступок выглядел совершенно неуместно. Поэтому я прошу у вас прощения.

Произнесла на одном дыхании.

В ответ он покачал головой, сдвинув белесые брови:

- Я вас прощу, только если пообещаете кое-что.

- Конечно! - согласилась, не задумываясь.

- Хотя бы раз в пару дней приходить ко мне на чай!

Мы рассмеялись, одновременно, рассыпав по комнате перезвон нашего веселья.

А потом пили чай и разговаривали о погоде. О предстоящих холодах, когда с крыш академии будут свисать гигантские сосульки, а сугробы поднимутся выше верхушек деревьев. О колючих ветрах и скрипучих морозах, о слепящем солнце, которое вдруг забудет, для чего предназначены её ласковые лучи. Ещё о предпраздничной суете, что захватит студентов, да и преподавателей в плен и не выпустит до самого окончания Зимней Седмицы.*

- Наверняка, в столице вы никогда и не видели столько снега, - показывая руками размеры предполагаемых сугробов, сокрушался доктор.

Я смеялась в ответ. Нет, конечно, не видела. К празднику в Олате снежинки едва-едва прикрывали серую землю, да и то, совсем ненадолго.

- Вот! Здесь вас ждёт настоящая зима, а не подделка, - казалось, гордость за родные края буквально распирает старика.

Когда осталось последнее пирожное, которое никто из нас не решался взять, Аттэ спросил:

- Как сегодня прошли лекции? Надеюсь, балбесы больше ничего не натворили?

Улыбка тут же сползла с лица. За приятной беседой я успела забыть, о чём именно хотела посоветоваться с мужчиной.

Заметив перемену моего настроения, с досадой покачал головой:

- Так и знал!

Пришлось поспешно ответить:

- Нет, ребята как раз вели себя не плохо, - колкие фразы Мики совсем не в счёт, да и если быть откровенной - подготовленные доклады ребят, особенно от Барри, с лихвой окупали нападки неразумной девицы.

*Зимняя Седмица - прототипом являются Рождественские гуляния. Одна из традиций Северных Земель - всю неделю безудержное веселье с разнообразными играми на свежем морозном воздухе, и полевая кухня - обжигающий ароматный чай, сладости, выпечка.

Не зная, как начать разговор, зашла издалека:

- Доктор Аттэ, я бы хотела попросить у вас совета.

Старик приосанился, блеснув удивлением в почти прозрачных глазах:

- Конечно, чем смогу с удовольствием постараюсь помочь.

Пряча взгляд и комкая в руках подол юбки, пересказала ему наш с Одри разговор. Сейчас он выглядел даже отвратительнее, чем в пустой аудитории, и злость в груди, напоминая костёр, разгоралась всё сильнее.

Как только мой голос стих, растворившись в напряжённой тишине лазарета, мужчина со всей силы ударил ладонями по столу, отчего я подпрыгнула на месте.

- Вот курицы безмозглые! - выплюнул сгоряча. - Да если бы их маменька не ходила у ректора в...

Осёкся, посмотрел на меня. Тяжело вздохнул:

- Нет, вам ни к чему знать такие подробности, - хотя я и без слов поняла, о чём он умолчал. - Скажу только, что сёстры Хрит совершенно незаслуженно занимают свои места.

Что же, чего-то подобного я и ожидала, если быть до конца откровенной. Только проблемы это совсем не решало.

- И что с этим делать? Доктор Аттэ, вы же понимаете - нельзя это просто так оставлять!

Во мне бушевали эмоции - воинственные, жгучие. Я так и не смогла понять - как можно относиться к целительству с такой халатностью? Ведь мы в ответе за чужую жизнь. Один неверный шаг может стоить безумно дорого.

- Оставлять нельзя, - поджав губы, нехотя согласился. - Но я сомневаюсь, что внушение, любого рода, вразумит этих бестолковых девиц!

- И я сомневаюсь, - созналась обречённо. - Я так понимаю, они учились здесь же, в академии?

Старик хмыкнул, и, растянув губы в ядовитой усмешке, бросил:

- Конечно, да ещё и их матушка была заведующей кафедрой целительства.

Вот как. Один факт безрадостнее другого.

- И как давно они преподают?

Доктор отмахнулся:

- Всего года три, наверное, но за это время успели, практически развалить обе кафедры.

Вздохнула. Вспомнились слова Райта о том, что кроме силовиков тут больше ни одно направление не развито. Оказывается, причины для этого весьма серьёзные.

- А ректор?

- А что ректор? - удивился. - У него главное все дыры в преподавательском составе закрыты и ладно.

Набрала полную грудь воздуха и осторожно произнесла:

- Я всё же хочу попробовать с ней поговорить.

Чем, наверняка, навлеку на себя гнев и другие кары. Но так ли это важно, когда на кону такой вопрос?

На этот раз Аттэ долго смотрел на меня, будто пытаясь разглядеть что-то такое, чего раньше не замечал. А потом, грустно покачав головой, отметил:

- Они же тебе потом житья не дадут, - мужчина перестал «выкать».

Усмехнулась - вот если бы наши отношения были хотя бы нейтральными (не говорю уже о дружеских!), то, возможно, это предостережение опечалило бы меня, а так... Что я по сути теряю? Да ничего! Подумаешь, будут тихо ненавидеть меня вдвое больше, тоже мне беда.