Город ведьмы (СИ) - Азимова Анна - Страница 43

Несколько метров спустя уклон стал едва ли не отвесным, а посреди дороги выросла кованая решетка. Резко потянуло холодом, а сам Клод вдруг обнаружил, что у него изо рта идет пар.

— Пришли, — сказал Лис. — Извини, сегодня без похоронного марша.

Калитка оказалась в паре шагов от тропинки, что привела их сюда. Проржавевшие петли жалобно заскрипели, впуская путников, и вмиг вернули калитку на место за их спинами. От жесткого металлического стука Клод вздрогнул и едва не выронил сверток. Глаза, уже привыкшие к темноте, различали тени надгробий и заросшие тропинки между холмиками могил. В глубине между силуэтами деревьев что-то слабо белело, словно там поджидал такой же призрачно-белый лис, который привел Клода сюда.

Каждый шаг давался с трудом и страхом. Почему-то Клоду совсем не хотелось знать, что находится там, за деревьями. Он вдруг остро ощутил всем своим существом, что вовсе не хочет здесь находиться, не хочет устраивать погребение женщине, которую не знал, не хочет таскаться за Лисом по закоулкам Тремолы. На смену этому поднималось желание снова ощутить ту защищенность и беззаботность, как в детстве, когда ничья жизнь не зависит от твоих поступков…

Вдруг земля посыпалась и начала уходить из-под ног. Клод подался назад, чудом балансируя на краю большой ямы, и, только присмотревшись, догадался, что это вырытая могила. Будто кто-то знал о погребении и специально подготовил место для Катарины. Благодарный невидимому помощнику, Клод осторожно опустил свою ношу в яму и присыпал горстью земли. Могила тут же затянулась пластом дерна и стала неотличима от десятков других могил здесь.

— Спи спокойно, Катарина, — прошептал Клод. Едва слова были сказаны, до его слуха донесся странный звук — смесь воя со скрежетом старого механизма, который снова пытаются запустить. Затем сразу же раздался бой часов. От гулкого звука вороны с недовольным карканьем взлетели с верхушек деревьев, а собаки завыли еще неистовей.

Подул холодный ветер, и кроны деревьев тяжело зашумели. Порыв становился все сильнее и сильнее, едва не вырывая деревья с корнем и срывая надгробия. Клод упал на колени и спрятал руками голову, ощущая, что еще немного — и его оторвет от земли и унесет далеко отсюда. В бешеном свисте и гуле почудился голос: «Спасибо».

Слово пронзило Клода, как разряд молнии. Ураган стих мгновенно, но перед глазами снова поднялась череда видений, отрывки из детства мелькали один за другим, пока в вихре лиц не отыскалось нужное. Бледное лицо с тонкими чертами смотрело на темноволосого мальчика, который все еще жил где-то внутри Клода. Темноволосая девочка сидела на большом скользком камне на берегу озера, а Клод чуть поодаль пытался ее нарисовать. Но рисунок никак не хотел получаться, а Клод все больше и больше досадовал на самого себя, предложившего идею. Лучше бы он вообще не затевал ничего подобного…

Шлеп!

Девочка соскользнула с камня и упала в воду. Долю мгновения мальчик непонимающе смотрел на опустевший камень, а потом стремглав бросился к берегу. Но водная гладь была безмятежно ровной и прозрачной, а под ней никого не было…

— Аурелия… — прошептал Клод и открыл глаза. Внутри него что-то оборвалось, оставив в груди опустошенность и боль. Почему он только сейчас вспомнил эту сцену? Что произошло тогда? Что стало с Аурелией? Сам того не заметив, юноша оказался напротив небольшой могилы. Посреди холмика, заросшего мхом, поднимались две стройные лилии. Большие белые цветы искрились в сгустившемся холодном воздухе и напоминали собой серебристую шерстку Лиса своим свечением. Рядом с холмиком возвышалось небольшое надгробие. Благодаря тусклому свету надпись, хоть и плохо, но была различима.

Аурелия де Монтрев.

И сразу же возник перед глазами дом мэра, небольшой портрет девушки в круглой раме и приступ ярости, захвативший юношу с головой. Возмущенный крик мэра будто снова зазвенел в ушах. Но больше всего захватили воспоминания пронзительные зеленые глаза девушки, которые смотрели очень знакомо. Как будто только они могли увидеть человека насквозь и принять его таким. И в тот же миг Клод осознал каким-то внутренним тайным знанием, не подтвержденным ничем, но безотказно точным, что он знает эту девушку. Знает эти глаза и небольшой вздернутый носик, он знает, как звучит ее голос и что она запрокидывает голову назад, когда смеется, и вечно поправляет локоны над правым ухом, которые постоянно выбиваются из косы. Еще в доме мэра он узнал ее, но только сейчас понял, что эта девушка ни капли не похожа на его решительную отважную Ари, чей портрет он так долго носил под сердцем. Получалось, что он помнил двух совершенно разных девушек под одним именем, но разве такое возможно?

— Вполне, — тихо сказал Лис прямо за спиной.

Юноша повернулся и уставился на зверя. Теперь Лис казался еще больше похожим на призрака: иногда сквозь него будто бы проступали темные очертания деревьев. В целом он выглядел изможденным и чудом выжившим в какой-то жестокой драке.

— Как это? — недоумевал Клод.

— Ты помнишь одно имя и двух девочек. Кто тебе сказал, что это имя принадлежит обеим?

— Хочешь сказать, одну из них зовут иначе? Но кого? — взгляд будто сам собой скосился к надгробию в поисках ответа. — Аурелия, дочь мэра… Конечно, это она, ошибки быть не может. Но как же тогда зовут мою Ари? Почему я помню ее под другим именем? Почему я помню девочку, не покидавшую Тремолы, хотя сам раньше тут не был? Что не так со мной?

— У тебя так много вопросов, — вздохнул Лис. — Но я не могу ответить ни на один из них.

— Тогда зачем ты пришел ко мне? — разозлился Клод. — Почему говоришь загадками, но сам отвечать на них не способен? Чего ты хочешь от меня?

— Ты можешь помочь мне. Только ты можешь. Судьба города висит на волоске, и он с каждой секундой становится тоньше.

— Почему я? — к горлу подкатила тошнота, все вокруг покачнулось и закружилось. Паника и ощущение беззащитности, безысходности обрушились огромной волной, мешая вздохнуть. Голос непроизвольно сорвался на крик. — Почему?!

Лис молчал. Крик Клода эхом разносился по кладбищу, вызывая цепную реакцию звуков: стая ворон пронеслась над головой, истошно каркая и хлопая крыльями, одинокая дворняга, заметив их, снова подняла лай. Воздух наполнился тревожным ожиданием.

— И что теперь? — спросил юноша, чуть погодя. Все по-прежнему оставалось путаным и туманным. — Я снова потерял ту, что искал, мои воспоминания и видения могут быть лживы, а еще ты просишь спасти город от ведьмы. Что же я должен делать?

— Для начала защитить девочек. Тьма не терпит рядом света, поэтому одна из особенностей проклятия — в городе не рождаются дети. Семья Люси приехала в Тремолу одной из последних, и живых детей младше девочек в городе не найти. А для того, чтобы удерживать чары, которые ты начал разрушать, нужна сила, большая сила. Только чистая детская душа, в которой нет грязи и лжи, может дать такой запас энергии. Поэтому ведьма будет охотиться за детьми и чем они младше, тем лучше…

— Люси, да? — Клод понял все уже после первой фразы. — Ей нужна Люси?

— Да, — кивнул Лис. — Но ты должен понимать: чтобы спасти себя, ведьма пойдет на все, вплоть до убийства. Ты ничего не стоишь в ее глазах.

— Я не боюсь смерти, — уверенно заявил Клод, глядя куда-то в сторону.

— Ты думаешь, что говоришь искренне, но на самом деле сердце твое в ужасе от тревоги и беспокойства, — ответил Лис. Голос его был, холоден, но Клоду показалось, что он улыбается. — Не волнуйся, это нормально — бояться Ее.

Клод опустил глаза, всматриваясь в черную как ночь землю. Холодный ветер пробирал насквозь, тело била мелкая дрожь. Где-то все еще хрипло лаяли собаки, доносилось хлопанье крыльев беспокойной стаи ворон. Клоду вспомнилась ночь, когда он только приехал в это место.

— Полночь, — догадался он.

— Пора, — согласился Лис и растаял в тумане, спускающемся с холмов.

Человек развернулся и решительным шагом пошел обратно.

Дорога все тянулась и тянулась, словно удлинялась прямо под ногами. Земля, влажная как после дождя, затягивала ботинки едва ли не по щиколотку, превращая каждый шаг в маленькую борьбу. Воздух вокруг наполнился сыростью и тишиной то ли убаюкивающей, то ли тревожной в преддверии бури. Клод решительно шел вперед, но каждый шаг давался с трудом. В голове все еще звучали слова Лиса: «Она пойдет на все… Ты ничего не стоишь в ее глазах». Но что-то внутри подсказывало, что это не так. Клод очень остро чувствовал, что есть связь между ними, куда более крепкая, чем он предполагал. Все его кошмары и видения напоминали ему о Клаудии, которая уже давно вытеснила из его мыслей призрак утерянной Аурелии. Словно тысячи незримых нитей привязывали его к странной девушке, в которую без памяти был влюблен его друг.