Город ведьмы (СИ) - Азимова Анна - Страница 29

— Почему?

Темные глаза Клаудии казались почти черными. Туча на горизонте стремительно разрасталась, закрывая едва ли не половину неба, но Клод этого не видел. Что-то в глазах девушки пугало его, но и завораживало. Давно забытое ощущение поднималось в нем, но точно определить его или назвать он бы сейчас не смог.

— Клая? — невольно прошептал Клод, пытаясь дотронуться до девушки.

Но она резко одернула руку, скривившись так, будто Клод был навозной кучей.

— Не смей прикасаться ко мне! Кто ты такой…

— Но я не понимаю, — растерялся Клод. — Что с тобой? Кто ты? Почему у меня всегда такое чувство, что я знаю тебя очень давно?

Темнота разливалась по небу, и можно было подумать, что на землю не опускалась, а падала ночь. Но никто этого будто и не замечал.

Девушка резко развернулась и пошла к городу, но Клод не мог ее так просто отпустить.

— Подожди! — воскликнул он и схватил ее за руку в попытке развернуть к себе лицом. Но попытка успехом не увенчалась: Клаудия вдруг как-то вся обмякла и осела на холодные камни.

— Клая! — Клод подхватил бессознательное тело и осторожно опустил. — Клая!

— Что здесь происходит? — резкий голос раздался подобно грому.

Клод поднял голову — напротив них стоял Марк.

— Что с ней? — голос Марка звучал неестественно высоко и натянуто. — Что ты с ней сделал?!

Он в мгновение ока оказался рядом с Клодом и Клаудией и буквально вырвал тело девушки из рук друга. На лице Клаудии застыла гримаса боли и отвращения, освещаемая всполохами молний где-то далеко позади. Небо уже полностью закрылось тучами, нависшими тяжело и гнетуще в преддверии дождя.

— Клаудия! — закричал Марк, обнимая девушку и пытаясь легонько ее встряхнуть. — Клаудия, милая! Очнись же!

Но та была будто изваяние. Клод в страхе бросился прощупывать пульс, но Марк резко оттолкнул его, держа Клаудию одной рукой.

— Не подходи к ней! — кричал он все тем же высоким голосом. — Не смей к ней подходить! От тебя одни неприятности!

Клод замер. Вся ситуация начинала казаться ему смутно знакомой, и от этого становилось не по себе.

— Ты все не так понял, — начал он. — Я…

— Да мне плевать! — бросил Марк. Теперь он лишь плотнее прижимал к себе девушку, будто кто-то пытался вырвать ее у него. — Я не позволю, чтобы с ней случилось что-то плохое. Тем более такому человеку, как ты!

Клод ошарашенно смотрел на Марка, глаза которого пылали праведным гневом. Холодные капли падали на лоб и за шиворот, но их никто не замечал: Клод открывал рот и тут же закрывал, будто рыба, не находя слов.

— Я… Не понимаю… Я…

— Хватит притворяться! Хватит врать мне! Думаешь, я поверил в эти твои россказни про рисование портрета дочки мэра? Думаешь, это может хоть кого-то обмануть? Конечно, это меня не касается, все то дела давно минувших дней, но я не позволю тебе, слышишь? Я не позволю тебе втянуть Клаудию в эти игры! Думаешь, я ничего не заметил? Она изменилась со дня твоего приезда, сильно изменилась. Была какая-то нервная, какая-то дерганная, не находила себе места… А потом… Потом ты нарисовал этот дурацкий портрет в магазине, но она тебя выгнала, да! — в голосе Марка звенело торжество. — И правильно сделала! Но нет, ты всучил эту картинку Абраму, который от избытка чувств повесил ее на самое видное место. Думаешь, ей было приятно? Да она ненавидит этот рисунок! И тебя ненавидит!

На последних словах Марк задохнулся и стал жадно хватать воздух губами. Эмоции, будто цунами, захлестнули его с головой. Если бы было больше света, Клод мог бы заметить, как покраснели его лицо и шея, но темнота вокруг них лишь сгущалась, а дождь усиливался.

— Ты тоже ненавидишь меня, Марк? — тихо спросил Клод.

Тот хотел что-то ответить, но не смог. Глаза его опустились к девушке, потом скользнули по лицу Клода, а потом устремились куда-то далеко. Тяжело вздохнув, он сказал:

— Я не знаю. С тех пор, как ты приехал, я перестал что-то понимать: я знаю, в городе происходит что-то важное и это связано с тобой. Я видел, как стрелка часов дрогнула и переместилась…

— Что? — не понял Клод. — Какая стрелка? Какие часы?

— Городские, на площади, — Марк прикрыл глаза. Потом, будто очнувшись, встрепенулся, подхватил Клаудию на руки и пошел в сторону города.

— Стой! — закричал Клод ему вслед. — А с ними что не так? Они же исправно показывают время. И причем тут я? Подожди! Да куда же ты!

Но Марк не слушал его, решительно ступая по улочкам Тремолы и будто бы не ощущая тяжесть девушки на руках. Клод налегке едва поспевал за ним. Он уже достаточно ориентировался, чтобы понять, что они движутся к площади, хотя и немного окружным путем. Вскоре они оказались на месте. Хотя время было не позднее, вокруг не было ни души. Клод изумленно озирался по сторонам, надеясь увидеть босоногих мальчишек или услышать крики торговцев с рынка, но тщетно. Тишина накрыла их, будто стеклянным колпаком.

Марк остановился под часами, многозначительно глядя на Клода. Тот поднял голову к циферблату, но абсолютно ничего нового не увидел: стрелки прилежно показывали без десяти пять. Разве что сами скульптуры орла, рыбы и лиса, украшавшие башню, казались немного сдвинутыми.

— И что не так? — недоумевал он.

Марк осторожно поставил Клаудию на ноги, освобождая одну руку, чтобы достать из кармана небольшие золотые часы на цепочке. Щелкнула крышка — и циферблат развернулся к лицу Клода. На них была половина пятого.

— У тебя просто часы отстают, — пожал плечами Клод.

— Они всегда показывают точное время, — возразил Марк и кивнул на большие башенные. — Так же, как и эти. В них одинаковый механизм, он никогда не дает сбой.

— Может, заржавели? — предположил Клод.

Но Марк посмотрел на него с печальным укором, как на ребенка, отчаянно не желавшего понимать очевидную истину. Ничего не ответив, он подхватил Клаудию на руки и пошел в сторону арки, ведущей на рынок. Там, возле цветочного магазина его уже ждала лошадь, привязанная к столбу. Марк аккуратно усадил на ее спину Клаудию, сам уселся позади и не спеша поехал под арку.

Клод так и остался стоять под часами. Только сейчас он заметил, что небо в городе такое же темное, как и на мосту, только не было дождя, хотя до этого здесь всегда была ясная погода, даже если на другой стороне реки шел дождь или гуляли тучи. Слова Марка про сдвинутые стрелки казались ему абсурдными, равно как и обвинения в недобрых намерениях по отношению к Клаудии. Клод догадывался, что его друг неравнодушен к этой девушке, но разве он давал повод не доверять ему? Разве стал бы он рассказывать о своем прошлом, если бы собирался повторить нечто подобное? Во власти мыслей и переживаний, Клод стоял под часами, бездумно всматриваясь в искусно вылепленную морду лиса.

— Вот Вы где… коллега! — раздался у него над ухом голос так неожиданно, что Клод подскочил и повернулся. Перед ним, опираясь на трость, стоял доктор Мернье, согнувшийся пополам в попытках отдышаться, будто до этого он очень долго бежал.

— Вы искали меня? — удивился Клод. — Но зачем?

— Вам нужно… пойти со мной… — сказал доктор. — И как можно… быстрее…

— Но что случилось?

— Потом… Идемте…

Выпрямившись с едва различимым стоном, доктор указал в сторону, откуда пришел Клод, и направился туда. Сам Клод старался идти в ногу с врачом, и это ему удавалось куда лучше, чем в случае с Марком. Мернье прихрамывал на левую ногу и опирался на трость куда больше, чем сам того хотел, отчего мог бы издалека сойти за утку.

Клод удивился, заметив, что идет ровно той же самой обходной дорогой, что и пришел на центральную площадь, но виду не подал. Он хотел спросить доктора, куда они идут, но заметив капельки пота, выступившие у того на лбу то ли от напряжения, то ли от волнения, решил промолчать. Вскоре они оказались у порога одного из аккуратных домов, стоявших у самой набережной — окна его выходили прямо к Мориламу, а крыльцо почти сливалось с дорогой. Доктор легко преодолел две ступеньки и постучал дверь. Открыли ему практически сразу, будто ждали его прихода. Мернье без улыбки кивнул кому-то внутри и прошел в дом, Клод поспешил за ним.