Город ведьмы (СИ) - Азимова Анна - Страница 24

Долгая дорога по выгоревшему кварталу постепенно приводила в порядок мысли. В борьбе с порывами ветра Клод успокаивался, и наваждение отступало тем быстрее, чем дальше он уходил от дома. Около самого моста он остановился, чтобы перевести дух, и оглянулся. Черное выжженное поле будто и не менялось вовсе со дня пожара: из-под слоя пепла не выглядывало ни травинки. Клод посмотрел на пасмурное небо. Плотно затянутое тучами, оно ответило ему новым порывом ветра.

Мост через реку казался далеким миражом посреди пустыни: единственный ориентир на огромной однотипной местности. Клод упорно шел навстречу ветру, пригнувшись и подняв воротник сюртука, но холодные порывы все равно пробирали насквозь. Пара капель упали на затылок, и Клод поежился:

— Холодный выдался сентябрь, — пробормотал он.

— Сентябрь? — удивленно переспросил кто-то перед ним. Клод поднял голову и увидел Клаудию. Она снова куда-то спешила, хотя, если учесть, что за его спиной был мертвый квартал, угадать цель ее путешествия не составляло труда.

— Привет, — Клод сморгнул слезинку из глаза, что надуло ветром. — К Марку идешь?

Судя по ее недовольному виду, она хотела ответить что-то резкое, но сдержалась и просто кивнула. Цвет неба стремительно приближался к цвету ее платья, на этот раз ничем не запачканного. Она и в целом выглядела иначе: хоть и простоволосая, в невзрачном платье, здесь, на мосту, едва ли не в центре стихии она выглядела так, будто тут ее место. Весь ее облик удивительно гармонировал с непогодой, чем завораживал и привлекал Клода.

— Я обещал тебя нарисовать, — начал он, но она повелительно подняла руку, и тот покорно замолчал — столько грации было в этом жесте.

— Мне надо идти, — очарованному Клоду показалось, что слова доносил до него ветер. — В другой раз. И ты бы поторопился: Абрам ищет тебя, а он этого не любит.

Он не ответил, только кивнул. Девушка же повернулась и быстрым шагом отправилась по дороге к поместью. Пару мгновений проводив ее взглядом, Клод ступил на камни моста.

Стоило оказаться на другом берегу, как небо тут же прояснилось, выпуская наружу солнце. Под яркими теплыми лучами Клод разомлел и даже снял свой плащ, который нес теперь вместе с этюдником. Идти к Абраму ему категорически не хотелось, и он по привычке направился к площади, полнившейся шумом и криками.

— Эй, Даль! — крикнул ему один из стайки пробегающих мимо мальчишек.

Клод встрепенулся и всмотрелся в разномастную толпу, но видел лишь мелькающие пятки, непомерно широкие штаны и чумазые лица. Один из мальчишек помахал ему рукой, и Клод узнал одного из тех, кто в первый день рассказывал ему про фонари в Тремоле, а потом посоветовал таверну Лукаса, хоть и взял больше монет, чем Клод ему давал. Клод помахал ему в ответ и улыбнулся — он все же был благодарен за помощь. В то же мгновение сердце больно кольнула вина: он ведь совсем забыл про Люси и ее просьбу! Но как отыскать теперь девочку?

Единственной надеждой было встретить ее у булочника, который обязался давать девочке хлеб ближайшую неделю, но ведь она не будет сидеть перед его лавкой день напролет! И как он, Клод, не догадался спросить у маленькой заказчицы про дом? С тяжелым сердцем он пришел на рынок и осмотрелся.

На какой-то миг ему показалось, что он попал в прошлое: настолько все было знакомо. Даже отдельные фразы будто повторялись слово в слово из предыдущих дней. Приходили те же покупатели, покупали те же товары, заводили те же разговоры. Все повторялось, будто под копирку, только порой у кого-то что-то выпадало из рук, заканчивалась сдача или непоседливые мальчишки сбивали кого-то с ног.

Часы отбили полдень, и люди на мгновение застыли, подняв головы вверх, будто внимательно вслушиваясь в их бой. Что-то в этом синхронном движении было неестественное и жуткое, но Клод старался не думать об этом, пробираясь к лавке булочника, запах из которой он уже почуял. Вот уже за поворотом должна быть дверь…

— Убирайся отсюда, чтобы я тебя больше не видел!

— Но Вы же обещали! Обещали!

— Я обещал господину художнику, а не тебе, оборванка! Пошла вон, а то посетителей мне распугиваешь!

— Но как же так? Моя сестра! Ей нужен хлеб!

— Так испеки его сама!

Клод отчетливо различал голоса булочника и Люси, и разговор ему крайне не нравился. В ярости он влетел в булочную и наткнулся на заплаканную девочку у прилавка и раскрасневшегося пекаря. Больше в лавке никого не было. При виде его оба замолкли. Люси спряталась у Клода за спиной, а пекарь стянул с головы белый колпак.

— Господин… — начал он.

— Вы обещали мне, — Клод изо всех сил старался не устраивать сцену, но голос его звучал угрожающе. — Вы взяли мои деньги и обещали давать этой девочке хлеб.

Пекарь вмиг растерял всю красноту лица и попятился.

— Люси! — рявкнул Клод так, что девочка заметно вздрогнула. — Ты брала здесь хлеб сегодня?

— Н-нет, дяденька, — пролепетала она.

— Почему?

— Он не позволил, — дрожащей рукой она указала на булочника. — Велел мне убираться.

— Вот как, — Клод подошел вплотную к прилавку и взвесил в руке самую большую буханку, лежавшую рядом. — Если не ошибаюсь, мэр к своему столу заказывает хлеб здесь?

Пекарь икнул и поспешно закивал.

— А что если я скажу ему и еще паре влиятельных людей, что Вы добавляете в муку крысиный помет?

Люси взвизгнула и зажала рот руками. Глаза ее наполнились ужасом.

— Что за чушь! — взвился пекарь. — Это же полнейшая бессмыслица! Да как я…

— А кому они поверят? — перебил его художник. — Человеку, с которым они постоянно общаются, или тому, с кем не перекинулись и парой слов? Я как раз сегодня должен явиться в резиденцию…

— Стойте! — закричал булочник. — Прошу, только не это! Иначе все погибнет! Все!

— Так почему бы не выполнить просьбу и не дать девочке хлеб, за который уже заплатили?

Пекарь судорожно сглотнул, достал с одной из полок багет и буханку хлеба и сложил их в дырявую корзинку Люси.

— Но этого много, — запротестовала девочка, но Клод жестом остановил ее.

— Это подарок, — тихо сказал булочник и поклонился. — Приходите к нам еще.

Едва дверь закрылась за спинами посетителей, девочка бросилась обнимать своего спасителя.

— Дяденька художник! Дяденька художник! Это же просто чудо что такое! Как будет рада Мари! Так рада!

— Прошу, называй меня Клод.

— Хорошо, дяденька Клод, — засияла Люси. — А Вы приедете рисовать Мари? Она очень-очень Вас ждет.

— Я как раз за этим тебя искал сегодня, — Клод кивнул на этюдник подмышкой и шутливо поклонился. — Сегодня я в твоем распоряжении, госпожа. Идем?

— Идем! — воскликнула Люси и побежала вперед с корзинкой наперевес.

Клод едва поспевал за ней, хотя не мог пожаловаться на медлительность движений. Они прошли не один квартал, как она начал замечать, что город вокруг него меняется. Нарядные дома начали сменяться простыми и невзрачными строениями, а чистые улочки постепенно то тут, то там запруживали горы мусора. Дальше — больше: на смену непритязательным домикам пришли хибары, о мощеной мостовой приходилось только мечтать, а дорогу то и дело прерывали какие-то ямы и рытвины. Клод уже начинал задумываться, куда же ведет его Люси, не заплутала ли она сама, но девочка все также беззаботно бежала впереди, что-то напевая себе под нос.

Наконец пейзаж достиг пика серости и унылости: хибары превратились в полуразрушенные бараки, дорога почти пропала из виду, потому что вокруг была сплошная грязь и лужи, чуть дальше за домами виднелись какие-то заросли, а еще дальше за ними серебрилась гладь Морилама.

«Это самая окраина города, — понял Клод. — Но где же городская стена?»

— Мы пришли! — крикнула Люси, прерывая ход мыслей. Она стояла около старого дома с полусгнившей крышей, наполовину вросшего в землю. Окон было почти не видно, забор давно пошел на дрова, входная дверь покосилась и висела на одной петле. Сияющая Люси являла собой яркий контраст своему жилищу. Но ее это не тревожило: она радостно махала рукой Клоду, едва пробирающемуся по вязкой грязи. Все его мысли были заняты лишь тем, чтобы не утопить здесь этюдник, потому что он все никак не мог отделаться от мысли, что попал в самую трясину и скорее утонет, чем доберется до нужного дома.