Хорошо забытое старое. Книга 3 (СИ) - Осинская Олеся - Страница 43

КАЛЕЯ. Прошлое

Уже целый месяц Джессика была счастлива. Снова чувствовала себя красивой, любимой, желанной. Поверила, что все у нее сложится. Они так и не говорили с Мартином о том, останется ли она. Наверное, Мартин боялся задать этот вопрос, и откладывал разговор на потом. Он тоже понимал, что Джессике за восемьдесят и без современной медицины ей здесь будет сложно. Завтра Рикар заберет землян в будущее. Но она уже решила — она останется здесь. С Мартином. И с Валей. За десять лет у нее даже внуки могут появиться…

Погруженная в свои мысли, Джессика вышла на край поселка, прошла мимо общей кухни, мимо грядок, где сейчас возилось несколько женщин. В одной из них она узналаЛушу, но в этот раз девушка не вызвала у нее неприязни.

«Я отпустила. Я отпустила прошлое», — подумала Джессика, чувствуя необыкновенную душевную легкость и желание поделиться своей любовью со всем миром.

Луша, между тем, нарвала укропа, повернулась обратно к кухне. Не дойдя нескольких метров, вдруг быстро поставила корзинку на землю и, зажимая рукой рот, бросилась всторону леса. Ей плохо? Джессика последовала за ней.

Луша склонилась над землей. Ее рвало, и она вытирала рот сорванным с куста листом. Джессика похолодела… Конечно, ей и раньше приходила в голову мысль — а останетсяли та ночь, что ее муж провел с Лушей, без последствий. Но прошло три месяца! Если бы Луша была беременной, уже давно стало бы известно! «Господи, пусть это будетотравление. Пусть это будет банальное пищевое отравление!» — мысленно попросила она, склоняясь над девушкой. Та подняла виноватые глаза… вопрос повис в воздухеневысказанным.

А Джессика тяжело опустилась на землю, чувствуя, как больно ранят осколки вновь разбившейся мечты… Что бы они не сделали — по-старому уже ничего не будет.

— Помечу ты ничего не сказала? — глухо спросила она.

— Не хотела вам мешать, — ответила девушка. — Думала, все равно скоро уедете. А я уж как-нибудь тут… Не одна я такая. Без мужа с ребенком. Помогли бы. Всем миром детейподнимаем.

Джессика мысленно застонала. Вот была бы на месте Луши другая — умнее, красивее, стервознее. Можно было бы найти виноватую, обвинить разлучницу. Показать мужунастоящий характер змеюки… Но нет. Луша — простая, глуповатая, домашняя. Многие мужчины были бы рады такой жене. Всегда накормлены, обласканы, дети ухожены, домуютен. На нее даже злиться не получалось. Такая же жертва обстоятельств…

— Не говорите мужу, если не хотите. Я тоже не скажу, что видела вас. Пусть, если что, пусть потом меня винит — я переживу. Зато ребеночек будет.

Последняя фраза прозвучала с нежностью. Луша уже любила своего ребенка.

— Приходи ко мне днем. Посмотрю, как развивается плод, — сказала Джессика напоследок, поднимаясь.

Побрела обратно в поселок. В голове билась мысль: «Надо сказать Мартину». Она прошла до его дома, постояла, не решаясь войти. Походила туда-сюда. «Надо» боролось с» не хочу». В голове крутились мысли одна нерадостнее другой. Мартин не бросит своего ребенка ради нее. А если бросит, то сможет ли она его уважать после этого? Или житьс двумя женами здесь в поселке? Нет уж, пусть для местных это нормально. Но не для нее. Что же делать?! Когда Джессика уже практически решилась сбежать, дверьоткрылась, на пороге показался Мартин.

— Что ты тут круги наворачиваешь? Заходи!

Едва закрылась за ними дверь, Мартин попытался обнять жену, но та увернулась. Указала ему на деревянную колоду, сама села напротив на кровать. Как в их первый разговор, Джессика покосилась вниз. Снова этот чертов коврик между ними.

— Луша беременна, — сразу выдала она. И замолчала.

Мартин тоже молчал. Новость оказалась неожиданной. И несвоевременной. Завтра Рикар забирает землян в будущее. Он с Джоном Райдером решили пока остаться. Он как раз собирался поговорить об этом с Джессикой. Был уверен, что она останется с ним. В крайнем случае был согласен отправиться с ней в будущее, оставив дела на Джона. А теперь сидел в растерянности, перебирая возможные варианты, везде находя недостатки и не зная, что делать.

— Мы с Джоном хотели остаться, — мрачно сообщил он.

Джессика кивнула — она и так давно об этом знала.

— Я тоже. Хотела, — ответила она. — Теперь не хочу. Я… я не смогу видеть ее каждый день. Тебя с ней. Ребенку нужен отец! Ты все равно будешь о нем заботиться. И о ней — она же мать твоего ребенка. Ты будешь опекать Лушу, пока она беременна. А потом ей нужна будет помошь, потому что ребенок маленький. А я… буду ревновать. Я — не такая добрая, как Луша. Я так долго ждала тебя. Я не готова тебя с кем-то делить!

— Джесс, я люблю тебя. Я тоже тебя ждал. Ты важнее всех. Я сделаю так, как будет лучше для тебя. Захочешь, я все брошу. Я отправлюсь завтра с тобой в будущее. А Луше помогут Джон и Валя. Или останусь здесь с тобой и сведу контакты с Лушей к минимуму.

Его слова должны были утешить, но вызвали только злость. Легче всего переложить решение проблемы на нее! Джессика снова вспомнила, как растила детей. Она тоже их растила фактически одна. Когда Валентина была маленькой, Мартин пропадал в разъездах. Затем родилась Саяна. Мартин стал меньше уходить в рейды и чаще бывать дома. Он планировал осесть на Земле. Они хотели завести еще парочку детей. Возможно, они бы все это сделали, если бы не… Саяне было всего три года, когда Мартин пропал в оранжевом пятне. Она была достаточно взрослой, чтобы спрашивать, куда подевался их папа. Почему он больше не приходит? А любит ли он их? Она тоже самостоятельно растила детей! Она заслужила свой кусочек счастья! Она столько была одна. Она хочет на кого-то опереться. Хочет чувствовать заботу и любовь. Хочет, чтобы кто-то решал проблемы вместо нее, а не перекладывал на нее ответственность.

— «Сделаю как ты хочешь», — неожиданно зло перекривляла она. — Значит, если мы останемся здесь, и я не буду чувствовать себя счастливой — я сама это выбрала! Кого винить… Если заберу тебя на Землю, тоже не факт, что все гладко выйдет… мы долго не виделись, нам придется заново привыкать друг у другу. А если что-то не сложится? Кто будет виноват? Джессика! Это она так захотела. А потом вернется Джон, у которого пройдет десять лет и будет тебе рассказывать, какой у тебя тут растет сын или дочь. И у тебя проснется запоздалое понимание, что ты мог бы и сам следить, как растет твой ребенок, воспитывать его. Или, не дай бог, с твоим ребенком что-то случится. Или не с ребенком — с твоими драгоценными поселками и поселенцами. Если в тебе вдруг проснется чувство вины и ответстсвенности — ах, я мог бы быть там и помочь. Кто будет виноват? Я буду! Потому что я потащила тебя с собой. Иди ты к черту, Мартин! Я не тридцать лет жила одна. Я всю жизнь одна прожила, пока ты рассекал космос. Я одна растила Валентину, довольствуясь крохами твоего внимания и обещаниями, как мы совсем скоро будем жить все вместе. Одна растила Саньку. Твое «совсем скоро» таки не наступило. Ты помогал всем — друзьям, коллегам, подчиненным. Ты чувствовал себя в ответе за всех! А на семью… может твоего сердца хватало на всех, но точно не твоего времени!

Мартин ошарашенно смотрел на жену. Ему всегда казалось, что Джессика понимает его. Да что там, Джессике тогда тоже так казалось. Наверное, только сейчас, став старше, она переосмыслила свою прежнюю «счастливую» жизнь.

— В тебе говорит обида. Давай, я сделаю чай. Сейчас успокоимся и все обсудим.

— Я не хочу ничего обсуждать. И видеть никого не хочу. Я привыкла к одиночеству. Я переживу. Оставайся здесь. Вряд ли я буду тебя уважать, если ты снова бросишь своего ребенка!

— Джессика, стой! — крикнул Мартин, но было поздно. Она уже выскочила, не дав ему шансов ни подумать над ситуацией, ни принять какое-то решение.