Сокол и Чиж (СИ) - Логвин Янина - Страница 6

Сказала и рожицу постаралась скривить так, чтобы он наверняка понял, что я о таких, как он, думаю.

— И я тебя не щупала — больно надо! А за вторжение извини. Некрасиво, конечно, получилось. Если что, я белье и постирать могу. — И уточнила на всякий случай. — Когда будет где.

Меня снова смерили жутким взглядом.

— Спасибо, не надо! Уж лучше от тебя сразу отвязаться!

Вот тут я не могла не согласиться! Но плечами для приличия пожала.

— Ну, как хочешь. Мое дело предложить. Так я пойду? Мне еще на занятия в универ хотелось бы попасть. Сегодня лекция у Баталова, а он знаешь какой препод — у-у, гризли! Доказывай потом на сессии, что ты не рыба — проглотит и не заметит! Так что, Сокольский, спасибо тебе за ночь и все такое. Кажется, было даже приятно познакомиться…

И по стеночке, по стеночке стала отползать к сброшенным на пол вещам. А квартирка-то у Сокола ничего, приличная. Окна высокие и потолок светлый. Мебели, конечно, мало, зато стол письменный с компьютером — вот мне б такой! Лампа, колонки, камера, МФУ. Как в кино у хакеров — полный фарш! И все это в комнате размером, как моих три!.. Ух, ты! — чуть не споткнулась. Вот это плазма! На пол стены! Я такую только в универмаге техники и видела! Даже потрогать от удивления захотелось, но покосилась на хозяина и передумала. Еще заклюет как куропатку, и вякнуть не успею, вон как смотрит недружелюбно.

На лице у Сокола застыло выражение крайнего возмущения. Нет, ну странный народ эти парни, ей богу! Значит то, что без спросу к нему в квартиру проникла — пережил. А то, что не в моем вкусе — переварить не может!

— Познакомиться?! Издеваешься?! Ну и наглая же ты, П-пыжик! Я вспомнил тебя. Давай, отваливай вместе со своим спасибо! А с Лешим я сам поговорю — напросился! И попробуй только кому-нибудь рассказать, что спала с… что мы вместе… черт! Что ночевала у меня, и клянусь…

Но чем именно клянется и на чем — Сокол договорить не успел. Впрочем, так же как я возмутиться, что и вовсе я не Пыжик, а Чижик — плохая у него память. Мы снова оба покраснели и чуть не лопнули, когда в дверь неожиданно позвонили.

Трееееень!

И еще раз, куда настойчивей и требовательнее. Трееееееееееееееееееееень!

Тот, кто нас разбудил и о ком мы благополучно забыли в пылу «знакомства», как оказалось, и не думал никуда уходить.

В квартире стало так тихо, что даже из-за входной бронированной двери совершенно отчетливо донесся мужской голос:

— Артем, немедленно открывай! Мы знаем, что ты дома! Сын, хватит валять дурака! Ждем еще минуту и заходим — ключи у нас есть! Если ты думаешь, что я намерен простить тебе вчерашнюю выходку, то глубоко ошибаешься!

Ключи? Есть? У кого?

О-о-ой! — волосы на затылке зашевелились. Родители! А я с подушкой и в труселях прямо из постели их возмущенного чада! Вновь стало так страшно, что хоть чечетку зубами отстукивай! И, судя по всему, не только мне. Потому что Сокольский вдруг оказался рядом и прошипел сквозь зубы:

— Вот черт! Кажется, отец со своей грымзой приехали!

И как был нагишом в одеяле, так и потопал открывать. А я завертелась на месте, не зная куда бежать и за что хвататься. Ну все, Фанька, труба твои дела! Если Сокол сейчас обо всем расскажет родителям — не помогут и слезы, точно в участок за разбой загребут! Попробуй потом доказать, что ты не верблюд, а просто поспать зашла.

Взгляд упал на циферблат настенных часов, и вдруг отчаянно захотелось разреветься — половина девятого утра. Все, на лекцию к Баталову опоздала! Еще один пропуск, и прощай стипендия вместе с мечтой о красном дипломе! Привет пересдаче и хвостам! Нет, ну до чего же все-таки обидно!

Замок в двери щелкнул, в прихожей послышались голоса, и я свалилась на пол, впопыхах натягивая джинсы. Вскочив на ноги, схватила свитер, продела руки в рукава, толкнулась макушкой внутрь…

— Ну, здравствуйте, девушка!

Да так и застыла, как всадник без головы, с растопыренными, как у огородного пугала руками, услышав обращенный ко мне строгий голос.

— Так значит это из-за вас Артем вчера не приехал на семейный праздник?

И так это было сказано, знаете, с обидой и укором, как будто я этому голосу алименты задолжала за двадцать лет.

Ой, а может, мне и дальше так постоять? Я могу. Что-то не очень хочется нос показывать.

— Э-э… нет, — я закачалась, поворачиваясь. Мой писк точно слышно? — Я тут ни при чем.

— А вот мне почему-то так не кажется. Вы хоть понимаете, дорогуша, как этот вечер для нас с Сусанночкой много значил?!

— Э-э, м-м… с кем?

— Вы что, издеваетесь? — ну вот, еще один сомневающийся в моих чистых помыслах выжить любой ценой. Только рычать-то зачем? Мне и сына его хватило. — Это же и дураку ясно, кто Артема сорвал и зачем, раз уж вы здесь! Впрочем, — мужчина выдохнул, успокаиваясь, — действительно, откуда вам знать. Сегодняшняя молодежь — сплошь поколение потребителей и эгоистов. Только собственными желаниями и живет!

— Ну-у… — Вообще-то с таким утверждением я была в корне не согласна. Не всякое проявление индивидуального мышления равно понятию и ярлыку «эгоист», даже если идет в разрез с чьим-то мнением. На то мы и индивидуумы, в конце концов, чтобы мыслить и принимать решения самостоятельно. Даже в силу возраста. И будь мы не в этой точке пространства и времени, я бы, скорее всего, попробовала возразить. (Это я уже молчу, как этому шишке возразил бы мой папа!) Но сейчас меня терзали мысли куда более приземленные — показать голову или не показать? Высунуть из окопа или не высунуть? Интересно, какой отрезок этого самого времени нормальный человек может простоять в чужой гостиной телеграфным столбом со свитером на голове, прежде чем ему поставят диагноз?

Оказалось полминуты.

— Мне кажется, девушка, что вы задержались в гостях и вам давно пора домой.

Ур-ра! Поставили! То есть — не повязали! Голова сама собой вынырнула из горловины, а руки оправили вещицу на талии. Я даже улыбнулась сердитому незнакомцу, вперившему в меня серый взгляд, и бочком, бочком попрыгала к выходу.

— Ага! Пора! Ужас как пора! Вы даже не представляете как меня заждались! Я только в туалет забегу и исчезну! Честно-честно! И вы больше никогда, совсем никогда, вообще никогда обо мне не услы…

— Куда? Стоять! — скомандовал, шагнувший навстречу из коридора Сокол, и я даже моргнуть не успела, как вдруг оказалась прижатой сильной рукой к боку парня.

Ну, все, сдаст. Как пить дать сдаст партизана с потрохами! От отчаяния тут же захотелось возмутиться, почему это он мной командует, и я даже рот открыла, приготовившись бороться за свободу до последнего вздоха, когда внезапно увидела молодую женщину, которая вошла в комнату, стуча шпильками модных сапог. И следом за ней девушку примерно моих лет, вкатившую в спальню чемодан.

Я сказала чемодан? О, не-ет. Чемоданищще!

Обе незнакомки оказались блондинками в модных шубках и, честное слово, я бы назвала их красотками, если бы не надменно поджатые губки и выражение лиц, словно им каждой в нос вставили пыж, смоченный в уксусе.

— Мама, где я буду жить? — спросило ломко-хнычущее создание, кокетливо улыбнувшись Соколу, и женщина обвела комнату победным взглядом.

— Конечно в этой квартире, золотко. Где же еще? У нас не так много семейной жилплощади, чтобы рассмотреть другие варианты.

— Я же сказал — нет! — вырвалось у парня, но дамочка тут же наставила на него палец.

— И никаких возражений, Артем! Илоночке нужна твоя помощь и внимание. Забота, в конце концов! Ничего, поживете вместе, дочь освоится с городом, а потом решим вопрос с отдельной квартирой. Я не говорю, что это надолго, дорогой! Максимум до нового года! А пока ты как брат присмотришь за моей девочкой…

— Какой к черту брат, Сусанна! Мы чужие люди!

Ноздри дамочки затрепетали, уголки губ задергались. Ой-ей, кажется, сейчас будет потоп. Известный женский прием и до смешного прозрачный, так неужели до сих пор работает?

— Василий! Я не могу это слышать! Ну, хоть ты сыну скажи!