Бешеный прапорщик. Части 1-19 (СИ) - Зурков Дмитрий - Страница 4

Ну, ладно… Как там мы учились? Сконцентрировать внимание в точке ДАНЬ-ТЯНЬ, вдох-выдох, и вперед помалу…

Стоя рядом с койкой, я пытался отдышаться, обтекал холодным потом, но на ногах стоял без всякой помощи. Рядом со мной возбужденно шумел доктор:

– Неделя едва прошла после контузии, а человек сам встает и идет?! Чудеса, да и только!

– Михаил Николаевич, ничего чудесного и волшебного, просто очень надоело лежать. Человеку нужно двигаться, ибо движение есть жизнь.

Доктор как-то по-особенному посмотрел на меня поверх пенсне, покачал головой абсолютно по-стариковски и произнес:

– Теперь вот молодежь меня еще медицине учить будет… Разворачивайтесь, господин прапорщик, и шагом марш в постель. Это я Вам как старший начальник приказываю.

– Слушаюсь, доктор!

Обратная дорога заняла времени и сил больше, но дошел сам, хотя звездочки перед глазами кружились. С большим облегчением плюхнувшись на койку, я не заметил, как заснул.

Проснулся от внутреннего толчка. В палате никого не было, сквозь высокие окна лился тусклый сумеречный свет, небо как будто было затянуто серым покрывалом. Внутри головы раздался голос «того» Дениса:

– Я хотел бы поговорить с тобой перед тем, как уйду… Ведь я и так не увидел особого смысла в дальнейшем существовании… А после того, как ты рассказал о тех ужасах, что ждут меня, да и всех остальных, в будущем, я окончательно утвердился в мысли, что ничего хорошего от жизни ждать не стоит…

– Подожди, мы можем попытаться изменить все, переделать Историю…

– А я не хочу ничего делать. Девушка, которую я любил и люблю, сейчас с другим. И, что самое страшное, счастлива… Страна, где я родился и вырос, через несколько лет начнет превращаться в нечто ужасное… И один человек ничего не сможет изменить… Поэтому я ухожу… Как и собирался… Прощай…

Внутри головы (а, может, где-то в невообразимой дали Вселенной) с печально хрустальным тихим звоном лопнула тоненькая струна… Сердце пропустило один такт работы, другой…

…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..

– С-Т-О-Я-ТЬ!!!

Воздух стал таким вязким и тяжелым, что невозможно было протолкнуть его через горло…

…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..

– Н-А-З-А-Д!!!

Тело судорожно напряглось в попытке противостоять наваливающейся черной Тьме…

…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..

– Т-В-О-Ю!!!.. С П-Р-И-С-В-И-С-Т-О-М!!!..Ч-Е-Р-Е-З!!!.. К-О-Р-О-М-Ы-С-Л-О!!!

Угасающий мозг уловил какое-то движение на самой периферии взгляда, но было не до разглядывания…

…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Дышать!.. Дышать!..

Со звуком, похожим на что-то среднее между свистом и хрипом, горло выдавило из себя первый выдох… Затем такой же хриплый вдох… И снова выдох…

…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..

Сердце судорожно ёкнуло… Потом еще раз… Еще…

…Стиснуть зубы и сжать кулаки!.. Стиснуть зубы и сжать кулаки!..

Тьма перед глазами стала рассеиваться, появились плавающие очертания стен, потолка, окон… и чудесного сверкающего облачка прямо перед глазами… Оно начало увеличиваться, и в какой-то момент я очутился внутри него. Стало легко и спокойно. Воздух уже не рвался клочьями из легких, сердце стучало спокойно и уверенно…Сознания коснулась легкая, как дуновение летнего ветерка, мысль: «Спи! Все будет хорошо!»…

… Очнулся от негромкого разговора. Не открывая глаз, по голосам определил доктора и Дарью Александровну.

– Дашенька, это действительно из ряда вон выходящий случай. Такое бывает чрезвычайно редко. А Вы – молодец! Он ведь только Вашими стараниями жив остался, если б не Вы, свезли б уже прапорщика в покойницкую…

– Да что Вы, Михаил Николаевич, я в процедурную шла, сюда случайно заглянула…

– Голубушка, да ведь процедурная в другом крыле… Да не смущайтесь Вы так, ничего плохого в этом нет…

– Я увидела, что он в одно и то же время и хочет жить, и нет. Как такое может быть?

– Не знаю… Встречу Целителя, спрошу у него…

На этом я окончательно провалился в черный, тяжелый сон…

Проснувшись, почувствовал себя достаточно бодрым, чтобы сделать одно маленькое, но очень важное дело…

– ДЕНИС!!! – на этот раз он откликнулся с секундной заминкой.

– Что?

– Су…й потрох!!! Сам захотел сдохнуть, и меня за собой потянул!!! Обидели бедненького!!! Девушка не того, бл… выбрала!!! А что в тебе есть такого, чтобы тебя выбирали?! А?! Студентом он почти лучшим был! И что?! Кто какую пользу с этого поимел?!

– Что ты себе позволяешь? Поче…

– М-О-Л-Ч-А-Т-Ь!!! Ты и в армию пошел, чтобы легче было помереть! Не напрягаясь! Все должны всё за тебя делать! Ты ужасался тому, что я рассказывал, а сам ничего не сделал для своей страны, своей Империи! Из-за таких ушлепков, как ты, мы проиграем войну! Потому что думать вы будете о своих никчемных жизнях, а не о том, как победить!

– Не смей так… Ох-х!

Ледяная злость наполняла меня, и чисто рефлекторно я направил ее, как луч фонарика, на «то место», где звучал его голос…

– Теперь ты будешь сидеть и молчать! Говорить только с моего разрешения, да и то, если я разрешу обратиться!.. ТЫ ВСЕ ПОНЯЛ?!!

– Да, – в голосе были слышны удивление и боль…

– НЕ СЛЫШУ!!! – еще один «выстрел на звук»…

– Уф-ф!.. Я понял, понял!!!

– Тогда исчезни, и пока я не позову, не появляйся! ПОШЁЛ!..

Прошло уже две недели после той «Битвы Титанов в одном флаконе». За это время мне смертельно надоело валяться на койке без дела и изучать трещинки на потолке вплоть до самых маленьких. Поэтому стал вспоминать точечный массаж, который показывал один из наших любителей у-шу. Попросил «няньку»-санитара, выстрогать маленький колышек наподобие карандаша. Тот удивился, но просьбу выполнил, за что и получил полугривенный. И теперь каждое утро в качестве зарядки прохожу «инструментом» по точкам от большого пальца до локтя. Помогает очень даже неплохо. А если прибавить к тому дыхательную гимнастику, то еще лучше. Правда, для этого нужно вставать, что пока нежелательно с точки зрения Михаила Николаевича, но санитар, приставленный ко мне «пестуном», поймав на этих занятиях, пообещал молчать, как рыба. Сам он, старый солдат, в Русско-японскую был ранен, вылечился, да так и остался при докторе то ли денщиком, то ли помощником… Теперь «смотрел» тяжелых лежачих раненых, выполнял все «грязные» процедуры, но у меня возникло подозрение, что Петрович – так звали его все, вплоть до самой последней прачки, был природным психотерапевтом. Настоящая его помощь была в разговорах. С трудом мог писать и читать, но скажет по-простому, по-деревенски несколько слов, и на душе становится как-то легче и спокойней. Он рассказывает о том, как в далекие годы, когда был еще мелким постреленком, лазил с друзьями по чужим садам, или ловил рыбу на речке, а я невольно ловлю себя на мысли, что слушаю сказку какой-то Арины Родионовны…

Два раза за это время был удостоен визита госпитального батюшки, высокого здоровяка с начинающей седеть бородой и пахнущего ладаном и воском. Разговоры с ним получались короткими. Было непривычно и неловко беседовать со священником, который в свою очередь воспринял это за последствия контузии, пообещал помолиться за меня и напомнил, что скоро уже Великий пост.

Дарья Александровна заходила теперь реже, только для того, чтобы «накормить» лекарствами и сопровождая Михаила Николаевича на обходе. Но и этого времени хватало, чтобы немного поболтать. Так, я узнал, что лежу, оказывается, на именной койке. С началом войны, когда военные госпитали перестали справляться с большим наплывом раненых, к этому делу подключились общественные организации и даже отдельные люди. Госпиталь, где я находился, был создан Российским обществом Красного Креста, а койка, на которой имел удовольствие располагаться, содержалась и финансировалась Гомельской женской гимназией, которую Дарья Александровна и закончила. И теперь, как было сказано, «считала своим долгом поддерживать реноме своей альма-матер».