От альфы до омеги (СИ) - "Lorain" - Страница 39

Те двое и их омеги отпустили их без единого слова. Даже не шевельнулись, чтобы задержать. Строить предположения Рикгард боялся, но пока радары оставались чистыми, он молчал. Может, им не нужна была девчонка, и совершенно не нужен он сам. Может, они вовсе не связаны ни с Мамонтами, ни с отрядом Особых Назначений. Может, они не интересуются беглыми омегами и Ликвидаторами, которые им помогают. Тогда зачем они собрались поздним вечером в третьем ангаре отдела Ликвидации? Что они там искали?

— У них был какой-то прибор, — словно в ответ на его мысли сказала девчонка. — Они что-то измеряли. Может, меня. Может, вас.

— Может, они ждут, пока ты станешь десяткой? — ухмыльнулся Рикгард. — И тогда заберут тебя для своих исследований. Ребенок-индиго среди омег.

— Я не ребенок, — будто бы обиделась она. — И никакая не индиго. В прошлом году выпустилась одна девочка... Вот она перескочила несколько уровней за раз. Такие случаи один на миллион. А если учесть, что на данный момент общее чисто запущенных в эксплуатацию омег не превышает тысячи... В общем, вряд ли я такая же, как она.

— Но ты перескочила с шестерки на восьмерку, — напомнил Рикгард.

— Может, и не перескакивала, — протянула девчонка. — Может, у меня в файле ошибка.

— Ошибка? В Центре? Ты сама говорила, что их не допускают.

— Меня пока что допустили.

Рикгард улыбнулся, не глядя на девчонку.

— Слева от моторного отсека... — начала она.

— О да, записка, — равнодушно припомнил Рикгард.

— Не в записке дело. Там панель, она и вправду странно смотрится. Как будто ее можно открыть.

— На лету мы этого делать не будем, — отрезал Рикгард. — Слишком опасно. Купол в воздухе открывать нельзя.

— Мне кажется, там что-то есть, — закусила губу девчонка. — Ведь хуже не будет? Если проверить?

— Потом, — отмахнулся Рикгард. — Все потом.

Над ними простиралось глубокое, темно-синее бархатное небо ночи. Оно было такое мягкое, такое теплое и необъятное, что казалось, будто город и окрестности укрыло пуховое одеяло. Позади остался Алый Залив, в темноте ставший непроницаемо черным, впереди из темноты вставали пики гор, а дальше, да перевалом, лежали Пыльные Города. Лететь близко. Главное, чтобы навозные жуки-разведчики держались над Эмпориумом и не совались за городские стены.

Стоило об этом подумать, и на радаре, с самого края, загорелась зеленая точка. Вслед за ними через город летел аппарат. Рикгард не мог пока определить класс, да и руку дергало так мучительно, что на короткое мгновение он зажмурился, мечтая, чтобы время обернулось вспять, рана исчезла, а кабина Иолы по-прежнему вмещала всего-навсего одного человека.

— Поднажмем, — сказал он, подключая зеркальную «чешую».

Иола послушно покрылась мелкими прозрачными чешуйками, которые отражали ландшафт по другую сторону корабля. Если присмотреться, с такими зеркалами контуры аппарата все равно были немного заметны, но это днем. Сейчас, в темноте, Иола превратилась в настоящую невидимку. Вдобавок, с антирадарными экранами она должна была исчезнуть окончательно.

— Это личный летательный аппарат, — недоуменно заметила девчонка. — Я его просканировала. Никакой привязки, ни к отделам, ни просто к фамилии. Он как будто ничей.

— Какой класс? — спросил Рикгард.

— IK7G, — передала девчонка. — Многоместный.

— Новенький, — присвистнул Рикгард. — У хозяина, наверное, куры не клюют.

— Странно. Не время для развлекательных полетов. Или он все-таки за нами?

— Увидим.

Они приближались к узкой расселине в горном кряже. Там можно было пролететь быстрее всего, не поднимаясь под облака и не тратя лишнее топливо. Главное — сделать это аккуратно и вовремя сбросить газ.

Точка с радара исчезла. Аппарат то ли притормозил, свернул и остался за пределами охвата, то ли попросту испарился.

Они миновали горную гряду, и Эмпориум остался позади, светлым пятном в пролете между пиками. Ночь укутывала их все плотнее, а небо становилось темнее и темнее. Иллюминацию города, от которой алели и облака, словно отсекло водоразделом горной цепи. Впереди, далеко внизу, словно на узкой ладони, собранной «лодочкой», темнели Пыльные Города.

— А есть где-нибудь еще такие? — девчонка кивнула вниз, на долину.

— Пыльные Города? У вас в Центре разве не было уроков истории? — спросил Рикгард.

— Не было, — качнула головой девчонка. — Важно только будущее. Так нам говорили.

— И ты совсем-совсем ничего не знаешь о Возмущениях?

— Ну, немного. На других уроках о них говорили, но мимоходом. Я пыталась искать в Библиотеке, но и там хранится совсем мало. Не думаю, что омеги должны интересоваться прошлым. По крайней мере, если этого не предусматривает задание.

— Ну хорошо, — усмехнулся Рикгард. — Вот тебе небольшой экскурс. Да, таких городов полно. Но они разбросаны по планете и заброшены давным-давно. Третье возмущение покрыло девяносто пять процентов земли и превратило все, к чему когда-либо прикасался человек, в пыль. В том числе и самих людей.

— А Эмпориум?

— Он и еще несколько очень, очень далеких городов на другом конце света — те счастливые пять процентов.

— А что это значит — все, к чему прикасался человек?

— То и значит.

— Но зачем? Это сделал кто-то? Не-человек?

Рикгард вздохнул.

— Возмущения — это всплески аномальной природной энергии и никакого отношения к разумной жизни не имеют.

— Но ведь третье имело?

— Умысла в третьем Возмущении не было. Только закономерность.

— Ну... А что с остальными?

— Какими они были?

Девчонка кивнула. Она перебралась к приборной панели, втиснувшись под лобовое стекло с самого краю, чтобы получше видеть его лицо.

— Какими... Я не помню ни одного, — хмыкнул Рикгард. — Не довелось. Но я их, конечно, изучал, как и любой Ликвидатор. Говорят, что первое Возмущение случилось из-за каких-то экспериментов человека... Что-то с магнитным полем. Природа изменилась, земля пошла трещинами. Тогда много городов просто-напросто рухнули в расселины. С тех пор на стыках земных плит не строили. Но движение быстро прекратилось, и второе Возмущение было совсем другим. Тогда в воздухе стали появляться странные вещества, их называли свечениями. Сгустки газов. Вероятно, они вырвались из-под земли во времена первого Возмущения, но стали формироваться только много лет спустя. Они росли очень быстро, превращаясь в огромные токсичные облака. Третье... Некоторые говорят, что в атмосфере появились какие-то агенты, несовместимые с веществами, которые вырабатывает кожа человека. И все, к чему он прикасался, как ты уже знаешь, превратилось в пыль.

— Так вот в чем дело... — чуть ли не разочарованно протянула девчонка.

— А ты как хотела? Чтобы за Возмущением стоял кто-то очень злой и могущественный?

— А что, если так? Если кто-то выпустил эти вещества...

— И уничтожил весь собственный род?

— Может, это был кто-то из Эмпориума...

— Даже если и так, то теперь он давно мертв. А Возмущения продолжались и после него.

— А что было еще?

— Много чего, — пожал плечами Рикгард. — Всего их случилось восемнадцать, уж это ты знаешь. За несколько сотен лет. Природа восставала, бунтовала сама против себя, выворачивала наизнанку все живое. В четвертом Возмущении погибла половина океанских водорослей, вырабатывающих кислород... Просто взяла и погибла. Говорят, раньше дышалось легче. И можно было забираться высоко-высоко в горы и даже жить там. Теперь — нет. В пятом Возмущении по планете проливались щелочные дожди. Растительности тогда погибло немало, земля еще долго восстанавливалась, а люди голодали. В седьмом усилилось земное притяжение. В глобальном масштабе совсем немного, но для человека ощутимо. На те полгода приходится огромный спад человеческой активности. Люди почти перестали работать и сидели — вернее, чаще лежали — по домам. Безумно звучит, правда?

— А еще? — не унималась девчонка.

— Из последнего: было лето, когда скот начал рождаться со страшными мутациями, — продолжил Рикгард. — Тогда вокруг Эмпориума еще держали угодья... Коровы, козы... Было живое мясо и молоко. Сейчас все из сои и других заменителей. Ну и есть «искусственное естественное» мясо — выращенное в лаборатории. По-моему, гадость жуткая. Ну и одежду стали делать только синтетическую. Во времена моей юности еще продавали из запасов старые натуральные ткани, но стоили они очень дорого. Или вот, моя куртка. Ее мне выдали в Ликвидации, такие всем пилотам полагались, даже молодым, тогда Ликвидаторов считали достойными такой чести.