От альфы до омеги (СИ) - "Lorain" - Страница 36

— Статистический подсчет предсказывает двухпроцентную вероятность успеха... — начала она.

— Ну не нулевую же, правда? — усмехнулся Рикгард. — Про карту знает только Сальватор. Мы зайдем через главный вход, никто из отряда Особых Назначений такой наглости от нас не ждет. Мы просто войдем через ворота, как будто за нами никто и не гонится.

— Опять вы со своими очевидными неочевидными ходами... — помотала головой девчонка. — У нас не получится, вы же понимаете, да?

— А отчего это ты вдруг так испугалась?

Девчонка вздохнула.

— Я не должна была бежать.

— На попятную пошла? — поддел ее Рикгард. — Испугалась у самого финиша?

— Сейчас все так по-настоящему, — она повернулась к нему, и ее огромные глаза так и полыхали страхом. Настоящим, непридуманным, не сымитированным. — А тогда я просто убежала от Мариэллы, от Человека-Без-Имени... От экзаменов, от печи. От этой проверщицы...

Рикгард понятия не имел, что за проверщица такая и почему от нее стоило сбежать, но девчонка продолжала:

— Слишком много было переменных и вероятностей. Все было неочевидно. Можно было переиграть, увернуться, найти другую дорогу. Когда бежала, я не собиралась к вам цепляться... как репей. Вы были запасным планом. Но план «А» пришлось выбросить сразу же...

Метафоры. Или омегам образное мышление совсем не чуждо?

— И я подумала: по воздуху сбежать — вернее некуда. А теперь... Вас же все ищут. Из-за меня! Это я во всем виновата...

Рикгард на ходу схватил ее за плечо и развернул к себе. Она вздрогнула.

— Давай-ка вот без этих соплей, ладно? — бросил он. — Ты же омега, какого черта ты делаешь? Или ты от всех этих городских треволнений окончательно испортилась? Соберись и затыкай уже этот фонтан самобичевания. Ты мне нужна для этой чертовой аномалии. Так что кто прав, а кто виноват — дело тысячное. Мы сейчас же берем себя в руки, а руки — в ноги, и чешем забирать Иолу. И мы ее заберем. Ясно тебе?

Девчонка мелко дрожала, прикусив губу. Интересно, она все еще восьмерка или ее развитие в городе ускорилось? Она больше не уходила в «нейтральные» паузы, когда ее лицо разглаживалось, а из глаз пропадало всякое раздражение. Она перестала напоминать омегу и все больше выглядела как обыкновенная до смерти перепуганная девчонка, которую засекли на важном уроке со шпаргалкой.

Она кивнула.

— Отлично, — подытожил Рикгард, вытаскивая из кармана диск с эмблемой Сената. — А сейчас вот эта штуковина выведет нас вон из этой клоаки, — он кивнул назад, на город. — Таких карточек в городе всего восемь. Девять, если считать и эту. Это абсолютная власть. Поняла? Она должна нам помочь.

— Зря вы с ним поссорились, — вдруг уголком губ улыбнулась девчонка. Едва заметно, чуть натянуто, будто она очень старалась напустить на себя беззаботный вид, который у нее не выходил, но не выходил совсем по-человечески. — Хорошо, наверное, иметь таких друзей.

Рикгард отпустил ее и отвернулся. Думать о Сальваторе и о том, какую прекрасную дружбу он упустил, Рикгард не собирался. Девчонка догнала его не сразу. Она сжимала в руках какую-то желтую бумажку.

— Выпало из вашего кармана, — пояснила она, протягивая ему записку.

— Выброси, — буркнул Рикгард.

Девчонка снова отстала. Они наконец-то выбрались на черную пустошь, куда не доставали ни огни улиц, ни свет фонарей, подвешенных паучьей сетью вокруг ангаров. Нужно было только пересечь каменные руины старых построек, повернуть за угол ограды — и его встретят знакомые прибрежные сосны, соленый бриз Алого Залива и молчаливая Иола под металлическим куполом ангара.

— Записка такая же, как и та, другая, — снова догнала его девчонка. Желтоватая бумага в ее руках не дрожала. — И почерк похож!

— Да? И что пишут? — равнодушно отозвался Рикгард, высматривая дорогу между крупных камней.

Кажется, когда-то давно здесь возвышалось крупное, важное здание. Теперь от него оставалась лишь россыпь огромных валунов, обтесанных под неравномерные кубы, да острозубая одинокая стенка с круглым битым витражом высоко в темном небе. Она вздымалась вверх неоконченной аркой, будто ее подрезали в полете, не дали вырасти до конца, обрубили раньше времени.

— «Слева от моторного отсека», — прочитала девчонка. — Что это значит? Это же про ваш дисколет?

— Про Иолу? Не представляю.

Она схватила его за руку.

— Кто это писал?

— Вот я тебя и спрашиваю, — пожал плечами Рикгард. — Какая разница? Мало ли что за ерунда у меня рассована по карманам... Расчеты, подсчеты, листок из старого блокнота...

— Но почерк разве ваш? Первую записку вы не признали.

Рикгард скосил глаза, но больше ради девчонки. Загадки на желтых бумажках его не интересовали.

— Не мой.

— Что в вашей Иоле слева от моторного отсека? — она вцепилась в его запястье крепче, будто кошка, выпустившая когти.

— Ничего, — Рикгард развернулся прямо на ходу.

Девчонка вдруг встала как вкопанная и резко запрокинула голову. Луна светила меж осколков, которыми щерилось витражное окно разрушенного дома.

— Это те руины, — прошептала она. — Это их я видела из окна спальни!

Рикгард выдохнул.

— Мне до лампочки, что это такое. Что же ты за каждый камешек цепляешься!

Девчонка закрутилась на месте.

— Это они, точно! Я их видела, оттуда, из Центра... — ее глаза загорелись восхищением. — Я так мечтала увидеть эту вашу историю по-настоящему...

— Увидела? А теперь бежим. Ты же сама мне про проценты свои втирала...

— Теперь он всего один, — отозвалась она. — Один процент. Зато я увидела...

Рикгард закатил глаза. А потом замер.

С девчонкой творилось что-то неладное. Она то улыбалась, то мрачнела. Ее губы растягивались в кривой усмешке, а через мгновение глаза наполнялись слезами. Она мяла в руках записку, комкала ее и расправляла, переступала на месте, крутила головой, смотрела в темноту, а потом закрывала глаза и смеялась.

А дальше она просто упала, и записка выскользнула из ее руки, закачалась в воздухе и, наконец, осела в черную траву, перевернувшись чистой стороной вверх.

Девчонка забилась в судорогах, и ее тело вытянулось, подбородок запрокинулся назад, глаза с ужасом смотрели куда-то в сторону Алого Залива.

Рикгард бросился к ней, схватил ее за плечи, пытаясь сдержать крупные конвульсии. Она билась о землю, но сознание, кажется, ее не покидало: пальцы зацепились за его локоть и сильно сжали. Губы шевелились.

Рикгард опустился ниже, силясь разобрать слова.

— Наноботы... Газ... Наверное… — только и сумел он разобрать.

Газ? Откуда здесь взяться газу? Воздух чистый и свежий, пахнет заливом и разогретой за день сосновой смолой...

Газовая граната! Ну конечно! Ее бросили в переулке за электронной лавке и девчонка, видно, все же надышалась.

Рикгард только крепче схватил ее за плечи. И что же ему делать? Наноботы? О чем она шепчет?..

И тут его осенило.

— Дельта-омега... — начал он и выругался. Заклинание улетучилось из головы, как будто песком занесло. — Фламинго... Розовые?

Какого же цвета чертовы фламинго?

— Алые... — беззвучно подсказали губы девчонки.

— Дельта-омега-сорок-восемь-алых-фламинго, — раздельно и громко выдохнул Рикгард.

Получилось. Тело девчонки обмякло, пальцы разжались, глаза тихо закрылись.

Рикгард ждал.

Ирис очнулась не сразу. Тело просыпалось медленно, функции подгружались неторопливо, но процессор словно отключили от тела. Глаза смотрели вверх, в черное, чуть подсвеченное заревом ночного города небо, и руки шевелились, но это происходило будто с двумя разными сущностями, как если бы Ирис раздвоилась. Голова работала туго, словно еле крутились плохо смазанные шестеренки, а тело жило своей, отдельной жизнью.

— Оклемалась?

Над ней навис Ликвидатор. Его лицо она узнала сразу и тут же хотела протянуть к нему руку, улыбнуться, но получилось только немного растянуть уголки губ. Рука перебирала пальцами сама по себе.