Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 49

— Ну, у тебя и фантазия! — молвил я восхищённо.

— Причём тут фантазия? Мы уже герои, лауреаты медали Каменного Креста. Нам, может, даже золотые ордена дадут! — тут он громко всхлипнул, утёр несуществующую слезу и завершил: — Посмертно…

Не выдержав, я заржал в голос. Ну, даёт! До истерики.

— Видишь, всё идёт по плану! — обрадовался главный бич-службист, поднимаясь.

Вокруг стало темно и прохладно. Да что там, было попросту сыро и холодно. Пошёл мельчайший, самый неприятный дождик. Накопившиеся капли срывались с кустов и свесов кровли, падали мерно, тяжело, и мне казалось, что я их слышу. Сейчас бы ветерок подул… Он быстро подсушит территорию, не давая людям поскальзываться на постепенно размокающей глинистой почве.

И ветер подул. Огромное дождевое облако, вздрагивая, как будто от напряжения, раскинулось над заброшенной войсковой частью. Все кругом потемнело и потускло, замерло. И мы притихли, когда над головами, волнуясь и шевеля свинцовыми, с опаловыми просветами отростками, проползало туманное чудовище, готовое, казалось, задеть крышу штаба. Через пару минут облако уплыло дальше на восток, и когда туча исчезла за стеной деревьев, я очнулся, точно после странного сна…

— Пройдусь я, осмотрю павших на искру жизни, — просипел напарник и шумно высморкался. — Вот только патроны на добор жалко тратить. Не в армии, чай, новый БК не подвезут.

— Глядишь, ещё и подвезут. Всё может измениться, — не согласился я с наивной, скорей всего, надеждой. Просто надоел негатив.

— Подождите! — крикнула Юлия. — Гумоз, я с тобой!

Я тоже встал, выпрямился, восстанавливая дыхание, подошёл к стульям и, положив «зауэр» на колени, с наслаждением уселся на мокром сиденье. Поёрзал, согревая фанеру, огляделся и принялся набивать магазины к пистолетам. Всё вокруг постепенно оживало. Ухо уловило даже противный тоненький писк, теперь уже земные кровососы вылетали из любимых мест. Лениво подумалось, что надо бы намазаться «гардексом».

Пш-ш…

— Никита, вроде бы чисто в округе, на подходах никого, внизу никто не шевелится. Но я еще немного тут постою с биноклем. Для уточнения… А чем там бойцы у тебя занимаются, карманы шмонают?

— Контролить пошли бойцы. Ты как там, наверх карабкались?

— Лезли трое, вон они, под опорами лежат.

— Хорошо, я тебя сам заберу, пешком не ходи.

Гумоз работал с пальмой в одной руке и револьвером в другой, Мифтахова, подстраховывая, шла с «Сайгой». Процедура контроля в версии экономного Гумоза выглядела так: после осторожного подхода к очередному телу следовал резкий и сильный удар клинком пальмы в шею твари, и оба тут же отскакивали, проверяя, нет ли реакции. Единичный бич-философ работал с огоньком, творчески. Один раз выдал строчку а-ля Чуковский:

— Ах ты, бяка-закаляка кусачая! — и тут же ткнул.

Мифтахова выстрелила всего два раза, больше подранков не было.

Сейчас отдышимся, опять запрём Юльку, и можно будет лезть под землю. Это был очень странный день, нежданно-негаданно перечеркнувший всю предыдущую жизнь. И он продолжался, ведь самое страшное, чувствую, впереди. Но мы пойдём вперёд.

Выбравшись наверх, Новиков оглянулся на бесформенную тушу, зачем-то отряхнул друг о друга ладони, хотя тела он не касался, и предложил:

— Пусть валяется, мы и так время потеряли.

Время действительно потеряно, и не зря. Две машины ещё раз медленно объехали притихший после жаркого боя военный городок. Мы периодически останавливались и вызывали пропавших, громко кричали, что территория уже зачищена, предлагая детям показаться или хоть как-то себя обозначить. Отклика не последовало. Есть и хорошие новости: не обнаружено и растерзанных детских тел. А в лес свои жертвы твари вряд ли унесут, они не участвуют в пищевой цепочке, они здесь чужие. И далеко не всегда проявляют хищнический интерес. Уже неплохо изучив расположение части, я не видел никаких других вариантов места укрытия подростков, кроме подземного. Либо они прячутся где-то там, либо же ребята достаточно быстро покинули расположение части и пешком отправились на прииск, отсюда он немного ближе, чем посёлок. И тогда у нас серьёзные проблемы, полные непонятки касательно плана дальнейших действий.

— Перегородил немного, и что? Не закупорил же, пройти можно, — закончил Дмитрий. — Протиснемся.

— Согласен с предыдущим оратором, геморрой не стоит свеч! — горячо подержал промысловика Гумоз. — Никита, там даже протискиваться не нужно, мыльцем проскользнём, и мы внутри. Ну, ты же сам видишь!

Туша одного из наиболее резвых прыгунов, подстреленного в атаке и так неудачно свалившегося на бетонную лестницу входа в подземелье, перегородила левую сторону марша. В принципе, это действительно не препятствие.

— Туда проскользнём, а вот как насчёт обратного пути? Если внизу кому-нибудь ногу откусят? — зловеще спросил я у обоих. — А там дети… Неизвестно, в каком они состоянии. Может, их на себе придётся нести. И нести быстро, драпая! Короче, прыгуна вытаскиваем, возражения не принимаются.

Новиков тихо выругался, сплюнул под ноги, растёр плевок сапогом и неохотно согласился:

— Ладно. Я «шниву» подгоню, а вы стропалите тут, трос цепляйте.

В руках у него была «сайга», которую он на время забрал у Мифтаховой, взамен вручив ей свой карабин Симонова. Абсолютно верное решение. В подземелье группе лучше бы обойтись без стрельбы из нарезного оружия. Какие там дистанции… От силы двадцать метров, рикошет опасен. Теперь уже с уверенностью можно утверждать, что особый секретный уровень невелик, на поверхности мы нашли всего четыре грибка принудительной вентиляции, расположенные четырёхугольником. А охотничьи патроны 7,62х39 SP, то есть «полуоболочки», Димка уже израсходовал.

Местные вообще плохо понимают, зачем нужно покупать самый распространённый у таёжников нарезной боеприпас, а заодно и самый распространённый промежуточный патрон в мире, если ещё с времён лихих девяностых благодаря ушлым прапорщикам созданы приличные запасы патронов армейских? Цинками с частей тащили… На рыбу меняли, на шкурки. Теперь только армейские патроны с пулей ПС со стальным сердечником у него и остались — с довольно слабым останавливающим действием, но зато умеющие хорошо пробивать препятствия. Например, двери, за которыми могут находиться люди… Нет уж, лучше работать картечью.

Погода себе не изменяла. Не радовала нас погода. Над тайгой висели мрачные сумерки, и всё в этих сумерках казалось призрачным, неясным и тревожным.

Сейчас вытащим эту тварь, и больше отмазов будет. Осталось сделать одно маленькое, но важное дело. Новиков неторопливо разворачивал джип к нам, а я потянул единичного философа за рукав, разворачивая его к себе.

— Давай кое-что проясним, дружище. Понимаешь… Я, конечно, в целом за приватность, право человека на тайну прошлой жизни и всё такое. Раз в месяц пить водку в «Котлетной» вполне можно и с Гумозом, это в формате. Но ходить на боевые — совсем другое дело, хотелось бы знать, кто воюет рядом с тобой. Короче, колись на имя-фамилию, давай общаться по-людски.

Он не замялся, не растерялся, так, пару секунд взял.

— Да не особая это и тайна, Никита. Юлия Ринатовна знает, как меня звать-величать, а другие и не интересуются. Ты ведь не спрашивал, верно? Михаилом меня батя назвал, Мишкой. Михаил Сомов.

Я удивлённо вздёрнул брови, редкое совпадение, знаковое.

— Точно, что ли?! Михаил Сомов, не шутишь? Вот так и поверишь в параллельные реальности! Человек с альтернативной судьбой! Не, ну а что…

— Не понял, ты о чём, Никита?

— Есть такой интересный литературный персонаж, герой одной хорошей книжной серии, твой тёзка.

— А… Потом прочитаю, раз тёзка. Или ты обо мне напишешь! — подмигнул мне Гумоз.

Петля на лапу, «шнива» рыкнула двигателем, убитый прыгун, колыхаясь на ступенях, выполз наверх. Я махнул рукой Мифтаховой, с бледным лицом наблюдавшей за нами из дежурки, и скомандовал: