Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 37

Периодически на футбольном поле, на котором по-прежнему играют неугомонные мальчишки, присаживаются старенькие «Аннушки», доставляющие продовольствие, в том числе и коммерческие грузы. Замерев в раздумьях у окна и оглядывая пустой двор, я запоздало подумал, что Сарсембаеву стоило бы поговорить насчёт доставки собаки с пилотами Ан-2. Надо подсказать.

Местные вояки не высовываются вообще, что удивительно. Они замкнуто живут за стеной тайги и периметром из колючей проволоки, на их блокпосту стоит усиленная охрана. Тем не менее легко убедиться, что маленький гарнизон войсковой части если и не совсем здоров, то уж точно жив. В части словно не заметили катастрофы, и военные явно не собираются участвовать в ликвидации её последствий. В последнее время к ним приходят тягачи с огромными трейлерами, привозящие какие-то огромные агрегаты, укрытые серым брезентом. Уродливые ажурные излучатели, похожие на гигантские рога мифологического чудовища, как и большущие параболические антенны, регулярно оживают, зловеще ворочаются, что-то ищут в хмуром эвенкийском небе… Наверное, на воду дуют — караулят третий метеорит.

ФСБшники если и появлялись в посёлке, то об этом никто не узнал. Раньше два раза в неделю по утрам в Кресты приходил социальный автобус «ПАЗ», связывающий жителей анклава с Северо-Енисейском. Понятно, что сейчас все рейсы отменены.

Ресторан «Макао» закрылся, напуганный владелец уехал в Красноярск. А вот «Котлетная» держится! Юля Мифтахова оказалась посмелей многих мужчин, и работоспособность заведения, а заодно и единственное теперь тусовочное место сохранила. Правда, выгодных клиентов там — раз, два и обчёлся, остальные заходят поболтать, узнать последние новости. Отважная женщина говорит, что бизнес заведения частично поправляют набегающие транзитчики — парни молодые, здоровые, всегда готовые быка сожрать без специй.

В посёлке по-прежнему работает коллектив ФАП — фельдшерско-акушерского пункта, лямку тянут три женщины. Можно сказать, что это единственное подразделение, которому хоть в чём-то повезло. Медиков усилили прикомандированными: специальным учёным человеком неопределённого возраста и молодым лаборантом в очках, подкинули оборудования. Отныне всех удачливо убиенных тварей положено сгребать в кучу и оперативно тащить в спецлабораторию. Там их пилят-режут, первично исследуют и описывают. Самое ценное для науки пакуется в герметичные мешки для отправки, а тела сжигаются в больших муфельных печах реммастерской комбината. Местное население такой порядок утилизации вполне устраивает. После того, как бойцы подстрелили на блоке первого прыгуна, никто не знал, куда девать мёртвую тушу. Закапывать в землю крестовцы опасались, а ну как оживёт?

Прорывы тварей на территорию посёлка случались. Увы, есть и человеческие жертвы. Три человека погибли в самом посёлке, ещё четверо пропали без вести. В те первые дни нашествия монстров, самые страшные, непонятные, только приобретался необходимый опыт, а регламенты, практики охраны и обороны ещё только отрабатывались.

Чаще всего оставшиеся обитатели поселения сидят по домам, зато на улице можно увидеть играющих детей из оставшихся семей, чему я сильно удивился, приехав в Кресты после героического прорыва. Впрочем, поселковые дети всегда были предельно самостоятельны. Порой кажется, что они не боятся самого дьявола.

Изредка меж опустевших домов проедет внедорожник главы администрации или участкового, ещё реже увидишь авто или квадроцикл кого-нибудь из крестовских. Некуда им тут ездить, все проезжие пути заблокированы. Чаще можно заметить на реке моторную лодку, чем мотоцикл или легковушку на улице. Свою «Шевроле-Ниву» Новиков до сих пор так и не починил. Поменял термостат и тут же зацепился за другое, третье, теперь промывает застучавшие гидрокомпенсаторы. Я думаю, что эта мелочная отвлекающая возня в гараже, как и мои попытки страдальчески работать над книгой, помогает нам оттягивать момент решения: как жить дальше?

Безрезультатно промаявшись в рефлексиях ещё с полчаса, я решил проветриться, а заодно сделать нужное дело — наведаться в «Котлетную» и забрать заказанные с вечера у Мифтаховой котлеты из лосятины в количестве пятнадцати штук. А что, котлетки довольно маленькие, а я наоборот, довольно немаленький.

Уже привычно накинув на плечо верный «зауэр», вышел в безлюдный тихий двор. Поначалу, пять дней назад, мне становилось несколько не по себе, когда я осознавал, что теперь все мужчины посёлка, как, впрочем, и многие женщины, свободно разгуливают по улицам с заряженным оружием за спиной. Да и как не удивляться! Нас не то чтобы отучили, нам никогда и не предоставляли малейшей возможности понять и оценить трезво чувства гражданина, обыденно себя защищающего огнестрельным оружием!

В первый вечер я видел себя со стороны натуральным ковбоем, вразвалочку бредущим по Мэйн-стрит небольшого городка на Аризонщине. Но уже через пару дней привык: это не выпендрёж и гордое удовольствие, а суровая жизненная необходимость. Вынужденная, нервная, совсем не радующая алертность и постоянная тяжесть на плече. Будь моя воля и возможность, таскал бы вместо длинного ствола револьвер-стоппер типа «Ruger Redhawk .454 Casull». Кобура на кожаном ремне, руки всегда свободны. Эх, мечты… Тут хотя бы ТТ легализовать!

В «Котлетной» оказалось неожиданно людно.

Мифтаховой за прилавком почему-то не оказалось, с клиентами работала Екатерина, продавщица из продмага. Сейчас продовольственный магазин работает всего два утренних часа в день, вполне разумное решение при таком маленьком товарообороте. Катя, как это всегда бывает, быстро меня приметила и сразу стала подтянутой и красивой. Решив не отвлекать девушку, я махнул рукой застывшему буддийской статуей Буряту. Тот сразу всё понял и скрылся на кухне, скоро объявившись с пластиковым пакетом в руке. Приняв заказ, заглянул внутрь и обнаружил там ещё и бумажный пакет. Он был тяжёленьким и горячим, запашистым, таким многообещающим, с заранее вкусным содержимым. Да я же голодный, как волк! Здорово, сейчас приду домой и наверну с горчичкой!

— А что с Юлией?

— У Юлии Ринатовны важные семейные дела, — коротко ответил Бурят и снова замер статуей, посчитав разговор законченным. В переводе это означало — «отвали».

— Ясненько! — попрощался я с вышибалой, который никогда не скажет лишнего про свою хозяйку.

Назад решил возвращаться не напрямик, а прогуляться по асфальту улицы Советской, тем более что разница во времени будет минимальной. Каменные Кресты, как обычно и бывает в Сибири, это поселение с одной улицей, большинство домов дома нанизаны на неё, а сама улица переходит в грунтовки. Здешнее отличие заключается в том, что Советская не соединена напрямую с магистралью, связывающей Кресты с другими посёлками, а идёт к реке. Три деревянных восьмиквартирных дома на пару подъездов, да в два этажа, и ряды добротных рубленых изб — вот и вся архитектура единственной настоящей улицы посёлка, которую комбинат в своё время добросовестно закатал асфальтом в три слоя. Именно по ней можно проехать от предприятия до его складского хозяйства с собственным причалом на Таймуре.

Здесь, в районе двух кабаков и продмага в хорошие времена оживала главная тусовка. Тем не менее официально центр Каменных Крестов расположен дальше, на площади перед администрацией. В России всегда так: центр находится там, где власть. Возле её резиденции, будь то Кремль, дворец, исполком горсовета и здание горкома партии, Белый дом или невзрачное серое здание администрации.

Комаров я не замечал, привык уже, даже репеллентом не освежился. Уже не так остро реагирую на укус, а они не шибко злобно налетают, считая за своего. Гуляющих или идущих по делу почти не было. Краем глаза я видел, как колышутся некоторые занавески — мало кто из оставшихся жить в этих избах не пытался рассмотреть редкого прохожего. Вдали на противоположной стороне шёл мужчина, а за моей спиной, держа за руку внучку, бодро семенила какая-то решительная бабулька в платочке, завязанном не под подбородком, а по-пиратски, сзади и чуть набок.