Плюс пятнадцать ради успеха (СИ) - Ручей Наталья - Страница 29

— И что ответил ваш босс? — попросила вернуться к рассказу Лариса.

— Усмехнулся, откинулся на спинку своего кожаного массивного кресла и сказал, что черный список без изменений. А еще сказал, что между навязчивыми и дерзкими огромная разница. Мы сказали, что хотели бы эту разницу познать, а босс… А босс усмехаться перестал, отрезал только одно слово: «Не советую» — и вернулся к бумагам, которые до этого изучал. И таким был его голос и взгляд в ту минуту…

— В общем, тогда-то мы и поняли… — подытожил Степан за напарника и, вручив остаток конфет Ларисе, посмотрел на меня. — Если бы не вы, мы бы и дальше никак не проявили себя и сидели на зарплате, с которой только за хлебом и молоком можно ходить, поэтому скажем честно…

— Ну? — я немного занервничала.

— Тут дело такое… Мы и так крутили, и эдак, но по всему выходит, что дерзкая девушка, с которой босс планирует разобраться лично, — это вы, — огорошил меня Степан, а после еще и добавил: — Вероятней всего, придется вам пересмотреть свое отношение к питонам!

Я улыбнулась абсурдности заявлений, а моя подруга восприняла их всерьез.

— Отношение… эм… В каком смысле он планирует разобраться?! — Коса Ларисы перелетела с одного плеча на другое.

— В этом… прямом… — сокрушенно вздохнул Степан.

— В личном, — подсказал напарнику Вова.

Заметив, что коса вновь совершила маленький, но хлесткий полет, он полез в карман и облегченно выдохнул, нащупав там еще одну конфету. Сначала протянул ее Ларисе, а потом передумал и, состроив рожицу, полную сочувствия, — предложил мне.

— Ев, — под изумленным взглядом охранника, Лариса все-таки взяла у него конфету и развернула. — Ев, ты главное не нервничай — мы со всем разберемся. Мы. А не это… ползающее и…

Она метнула недовольный взгляд на двух проходящих через турникет девушек, которые громко перешептывались между собой, что вот, одна и так худая, а вторая у нее еще и сладости отбирает…

— Да! — заявила громко Лариса. — Это моя подруга, и я ее объедаю! Ваши стереотипы не рухнули? Все именно так себе и представляли? В таком случае, не смею настаивать на том, чтобы вы и дальше подслушивали!

Девушки покраснели, но уходить не спешили. Притворились, что никак не могут сообразить, какой стороной прикладывать к турникету пропуска.

— А что у вас в сумочках? Обед? — поинтересовалась у них Лариса. — Пахнет вкусно, а я, когда голодна, не делаю разницы, кого объедать.

Опасливо прижав сумочки к себе, девушки пулей пролетели через турникет и, подвинув очередь у лифтов, втиснулись в первую же кабину.

— Ев… — подруга хотела отдать мне конфету, но протянула лишь фантик, сама не заметив, что съела сладкое, пока отношения выясняла. — Ой…

Не выдержав, я, наконец, рассмеялась.

— Перестань переживать за меня, — попросила, наткнувшись на вопросительный взгляд. — Во-первых, ребята только высказали предположение, что речь обо мне. И потом… В первый раз, пересказывая слова Ковальских, они употребили словосочетание «выяснять отношения», а во-второй, — «разобраться лично». Разница есть, не так ли?

— Так, — присмирев, согласилась подруга.

— И вообще, нет у нас с ним никаких отношений. Да и птица я не того полета, чтобы сам босс со мной разбирался.

— Не скажите, — пробормотал Степан, — питоны к птичкам очень даже интерес проявляют.

— В живой природе — гастрономический, — поддакнул охранник Вова, — а здесь, в искусственной среде богатых людей, которым позволено практически все…

— Угу, может только пух и остаться, — прозвучал тяжкий вздох.

Лариса, которая начала успокаиваться, снова насторожилась и даже за руку меня схватила.

— Ев, что-то я боюсь тебя отпускать!

— Я тебя тоже, — заметив идущего в нашу сторону Корнева, улыбнулась подруге и высвободилась из ее хватки. — Но мы попробуем, да?

Проследив за моим взглядом, Лариса обернулась, смущенно пригладила кончик своей косы и замерла, ожидая, когда мужчина приблизится. Думаю, она до сих пор не знала, стоит ли комментировать подарок и благодарить за него, или лучше просто смолчать. А еще ждала какой-то реакции от него, его первого шага, по которому можно сориентироваться, как себя вести дальше.

Но Корнев, приблизившись, мазнул по Ларисе взглядом и только едва заметно кивнул. А вот на меня смотрел долго, пристально и с интересом. Словно чего-то ждал. И я даже догадывалась, «чего именно», но молчала. Хватит, набегалась, этот шанс оказался пустышкой.

— Говорят, вы будете работать секретарем, — без малейшей тени иронии или сарказма, задал Корнев вопрос.

— Говорят, за это неплохо платят, — ответила я и, бросив взгляд на часы в холле, поторопилась уйти. — Извините, но мне пора.

Достаточно было только взглянуть на Ларису, чтобы понять: она очень расстроена. И тем, что ее яркий наряд остался без внимания, и тем, что стилист не уверяет, что все помнит и, как и обещал, покажет мои фотографии боссу. Да, раньше мне этого хотелось, а теперь… Гордость заела. И заговорила элементарная логика: к чему показывать фотографии, если босс не раз меня видел воочию? Да и вообще, сейчас не до модельных мечтаний…

— Постарайся на этот раз обойтись без махов конечностями, — тихо шепнула я подруге.

— Ты что, — приподняв подол платья, она продемонстрировала модельную красоту с цветами, — мне рисковать нельзя. Так что этот болтун в безопасности.

Пожелав подруге и стилисту удачного дня, я взяла у охранников пропуск, который, оказывается, был выписан для меня и Ларисы, первый раз провела его через турникет и направилась к лифтам. У двух, как всегда, была небольшая очередь, а третий, как всегда, пустовал.

Несмотря на то, что я пока не выяснила, в чем здесь причина, предпочла привычный простор. Время уже поджимало, а опаздывать на работу — признак непрофессионализма. К чему мне усугублять эффект? Тут и так ничего не умеешь делать… эх…

Зайдя в лифт, я поймала напоследок удивленные взгляды очереди из соседних лифтов, проследила за тем, как Корнев уводит из холла Ларису, на которую с интересом оглядываются мужчины, и, преодолев нежелание, прикоснулась к кнопке двадцать девятого этажа…

Создалось стойкое ощущение, что этот лифт избирательный: в прошлый раз он полз, как улитка, а в этот…

Я даже настроиться не успела, а он поднялся и приветливо распахнул двери.

— Прощай, свобода, — пробормотала я, шагнув из него.

И сразу, не отвлекаясь на огромные кадки с цветами в углу, двинулась в уже известном мне направлении. Ничего не изменилось — все тот же длинный и почти пустой коридор, все, кто встретились по пути — в строгой одежде офисных сотрудников: юбки, костюмы, пиджаки — в такую жару!

Я попыталась припомнить, в чем была в прошлый раз Лера — возможно, есть шанс, что у меня все будет не очень строго… Но отбросила эти мысли: во-первых, скоро увижу и сделаю выводы. А во-вторых, шеф может позволить себе прийти и в спортивном костюме, но это не значит, что сотрудникам он позволит такую же вольность.

Моя юбка была чуть выше колен, то есть удобной длины, но так плотно облегала, что даже небольшой разрез сзади не помогал. Если бы не тренировки агентств, возможно, я бы не сумела передвигаться в ней так уверенно и спокойно, да еще на высоченных каблуках. А так…

Мне было комфортно, даже вопреки очень внимательным, цепким взглядам мужчин. Странные какие-то, такой блеск в глазах, такой интерес, словно и не работают в сфере моды. Да у них тут модели табунами ходят, наверное! Ну, по крайней мере, один табун точно прохаживался этим же коридором, пока не был обезврежен Ковальских.

Черный список…

Надо же было такое придумать!

Я невольно поморщилась. Просто запоздало подумалось: а если бы он внес в этот список меня и Ларису? Она бы так и не увидела своих фотографий и не попробовала себя в роли модели, а я бы не смогла помочь Прохору. Благотворительный фонд — это отлично, но там все официально, и пока пройдет по бумагам… Да и на восстановление деньги будут нужны…