Плюс пятнадцать ради успеха (СИ) - Ручей Наталья - Страница 23

Бабушки расстроенно загудели, но бессердечная Лариса вместе с нетерпеливой мной направилась к подъезду. Мы уже были у двери, когда услышали позади гудок машины.

— Извините, — окликнул мужской голос, заставив обернуться: обычная черная иномарка, обычный худощавый молодой человек. — Это пятнадцатый дом, второй подъезд?

— Ну да, — подтвердила Лариса.

— Фух! — обрадовался парень.

Подхватив с пассажирского сиденья яркую коробку, перевязанную красными лентами, он вышел из машины и поднял голову вверх, что-то прикидывая.

— А шестьдесят вторая квартира на каком этаже, не подскажете? — заметив, что мы все еще стоим на улице, снова обратился он к нам.

— На четвертом, — машинально отозвалась моя подруга, а потом удивленно посмотрела на меня и перевела не менее удивленный взгляд на парня. — А… что это у вас?

— Туфельки, — важно заявил тот. — Для Золушки. Очень модные и дорогие. Так что можете позавидовать вашей соседке.

— Ага… — кивнула Лариса. — Только можно я никому завидовать не буду?

— Что так? — хохотнул паренек. — Почему-почему?

— Ну хотя бы потому, — справившись с эмоциями, пояснила ему подруга, — что Золушка, которой вы несете туфельки — это я.

То ли молодой человек сам по себе был крайне недоверчивым, то ли у него все еще были сказочные представления о современных Золушках, но он, как почтальон Печкин, ни в какую не желал расставаться с коробкой.

Сначала потребовал, чтобы Лариса представилась и сверил данные с маленькой открыткой, идущей в комплекте с обувью. Потом подумал, что мы с подругой стояли к нему слишком близко и успели прочитать с открытки секретные данные. Это он, конечно, сильно польстил нашему зрению, поэтому никто из нас скандалить не стал. Какой никакой, а комплимент. От мужчины. Так что мы просто посмеялись и поинтересовались, какие еще ему нужны доказательства?

Заинтересованные происходящим бабушки, которые покинули лавочку и подошли к нам, показались молодому человеку крайне подозрительными свидетелями. Он начал лепетать, что нынче очень суровое время, что, например, политики вообще покупают голоса пенсионеров за килограмм гречки, а здесь — модельные туфли, у них такая цена, что он сам, пока ехал, едва сдерживал зависть.

Наткнувшись на взгляды бабушек, паренек стушевался, но потом заметил кота, примкнувшего к нашей компании и, обвинительно ткнув в него пальцем, перевел стрелки:

— А этот вообще за банку консервов может продаться!

Мурзик поклеп стерпел, сделал вид, что ничего не понял и вообще очень добрый. Но, пользуясь тем, что бабушки, заинтригованные содержимым коробки, стали наседать на курьера, подошел к нему, понюхал его дорогие кроссовки, фыркнул, не оценив ни стоимости, ни запаха и… чуть-чуть присев, запах улучшил. Посмотрев на заблестевшую обувь, гордо поднял мордочку — мол, и чем вам не дождь, все очищает, все улучшает, — и важно скрылся в ближайших кустах. Немного подумав, кот изменил привычному логову и выбрал кусты у соседнего подъезда. Иногда его мордочка выглядывала из зелени, как бы проверяя: ну как там, и снова удачно маскировалась.

Кот ждал. Бабушки сгорали от нетерпения. Курьер, не зная, что с его кроссовками беда, все еще считал себя важным представителем мира моды. Лариса силилась пригладить свое облако, желающее взлететь с порывами внезапного ветра. Я, стоя перед подругой, прикрывала пикантные моменты, когда обрывок ее платья взвивался вверх, имитируя крылья. И главное — старалась не рассмеяться. Но когда терпеть этот театр абсурда стало невмоготу, с трудом, но выговорила:

— Па… пас… паспорт покажи е-йе-му!

— Вот что значит — юрист, — заахали восхищенно бабушки.

— Точно! — загорелась Лариса моим предложением и уже было кинулась к подъезду, но с подозрением посмотрела на паренька.

Зная ее с самого детства, я практически считала по лицу ее мысли: ага, оставь его одного… Обувь, он сам уверял, дорогая, также сам признавался, что по дороге едва слюну не пускал, — словом, сам признался в легкой степени клептомании. А ну как не устоит перед искушением? Перед дарителем оправдается — ему-то что, а вот Ларисе вместо туфель пришлют потом действительно лейкопластырь! Модный. Самой последней разработки. Универсальный.

— Давайте сделаем так, — обратилась она к пареньку. — Я понимаю, что у вас нет причин верить первому встречному…

Паренек кивнул индюком, а когда опускал голову, повел носом. Еще разок. С подозрением покосился на бабушек, но промолчал, — только сделал пару шагов в нашу сторону.

— И коробку вам сказали передать точно по адресу, прямо в руки… — продолжила елейным голоском говорить Лариса.

В глазах паренька даже мелькнула признательность, и так же легко прочиталось: надо же, какая понятливая девушка, пожалуй, можно простить ей это гнездо на голове и оборванный флаг вместо юбки!

— Так что же мы здесь стоим? — всплеснула руками Лариса. — Отвлекаем вас, пристаем с разговорами, а вы ведь явно занятой человек!

— Явно, — подтвердил он, снова кивнув.

И снова принюхался. Осмотрелся. Бабушки, от которых он отошел, сохраняли дистанцию, мы так же были еще достаточно далеко. На этот раз под подозрение попал куст спиреи, который в народе еще называют невестой. Но при очередном порыве ветра куст оправдал себя едва уловимым приятным запахом, и паренек грустно вздохнул. И покосился на подъезд, найдя нового подозреваемого. А что? Подъезд был близко, дом не из новых, так что…

Курьер с сочувствием взглянул на коробку, наверняка жалея туфельки, которым придется со всем этим столкнуться, и отчаянно прижал их к себе.

Заметив наметившиеся замашки собственника, Лариса решила действовать и, подхватив паренька под руку, легко преодолела первое сопротивление и повела его к подъезду.

— Давайте скорее с этим покончим, — приговаривала она по пути, — мы подведем вас к нужной квартире, вы вручите подарок тому, кому нужно… И все, вы свободны…

— От этого запаха? — с надеждой уточнил паренек.

— Ну… — встретив умоляющий взгляд подруги, подключилась я к уговорам. — От него, наверное, тоже можно избавиться…

Лариса выдохнула — врать она не любила, а туфли упустить не могла. Мое же туманное обещание паренька взбодрило и заставило подняться до четвертого этажа. От лифта, подозревая унюхать там самое худшее, курьер отказался. Ну и ладно, пешие прогулки весьма полезны, даже для тех, кто лелеет свои мозоли.

— Одну минутку… — Лариса позвонила в шестьдесят вторую квартиру, смущенно улыбнулась, отодвинула паренька, чтобы его не сшибло, и достала из сумочки, чудом уцелевшей в бою, ключи. — Одну минутку…

Пока курьер изумленно хлопал ртом и ресницами, а я дежурила у лестницы, отрезая ему пути к бегству, Лариса юркнула в квартиру, а вскоре вернувшись, продемонстрировала раскрытый паспорт.

— Ну? — тон ее перестал быть елейным. — Отдавайте туфли владелице!

— Это… — охнул паренек, поражаясь ее коварству, но почему-то обвинительно взглянул на меня. — Вы же — юрист!

— Поэтому подтверждаю, что все законно, — пожав плечами, ответила я. — И да, также, как юрист намекну, что в ваших интересах разойтись мирно.

Паренек, кажется, собирался поспорить — хотя бы из вредности или обиды, ну или из большой симпатии к этим туфлям, но снова повел носом и скривился.

— Все! — заявил он важно и, всучив коробку Ларисе, прошествовал мимо меня. — Здесь воняет! Мое терпение лопнуло!

Получив посылку, подруга благодушно воздержалась от комментария. Посмеиваясь, мы, даже не разуваясь, поспешили к кухонному окну и, распахнув его, заняли наблюдательные позиции.

Паренек как раз появился на улице. Передвигался он медленно, постоянно принюхиваясь и оглядываясь, подозревая всех, кто попадал в его поле зрения. И крайне изумлялся, когда люди задерживали на нем долгие взгляды и, скривившись, спешили уйти подальше.

Бабушки, наблюдая за этой картиной с лавочки, переглядывались и хихикали, как девчонки. Кот проявлял крайнюю степень любопытства и открыто выглядывал из кустов — впрочем, он вполне успешно вписался в пейзаж. Его усы, то ли от нетерпения, то ли от фырканья, а возможно, и банально от ветра, — смешно шевелились, а хвост то и дело взлетал вверх.