Плюс пятнадцать ради успеха (СИ) - Ручей Наталья - Страница 13

— Ой, смотри, как переживательно! — волнуясь за красавца с экрана, которого пытались соблазнить сразу три девушки, Лариса пыталась зажечь интерес и во мне.

— Ага, — поддакивала я машинально и подкармливала хлорофитум в новом горшке.

В таком ритме прошли еще несколько дней, а потом мне позвонила секретарь Генриха Леславов… ой, тут попробуй запомнить… В общем, мне позвонила секретарь Леслава Генриховича и сообщила, что я принята на работу. И что желательно, если я не буду долго раздумывать, потому что вакансия срочная, а желающих масса. И да, они помнят, что я — студентка дневного отделения, но предлагают рассмотреть это как летний заработок. А после, если меня устроят условия, а я устрою непосредственное начальство, можно будет подумать о других вариантах.

— А почему все-таки я? — немного опешив, я начала уточнять причину, хотя надо было сразу и наотрез отказаться. — Из-за знания языков?

— На собеседовании были кандидаты со знанием пяти иностранных и со стажем свыше двадцати лет, — отстраненно заметила секретарь, и прежде чем я выявила еще большее удивление, озвучила основную причину. — Предполагаются командировки. Весьма продолжительные. Одна из них в скором времени. А все дамы, которых вы видели, слишком привязаны к детям и внукам. Кстати, у вас с этим как? Есть ли дома кто-то, кого страшно оставить надолго и без присмотра?

Разговор застал меня в комнате Ларисы, так что я машинально взглянула на заметно приободрившийся хлорофитум, на подругу, сделавшую звук телевизора тише, и подумала, что они справятся. Они уже друг к другу привыкли, да и лук начал корни пускать, так что выживут без меня.

— Нет, — ответила я собеседнице. — Только, знаете…

— Вы были когда-нибудь в Лондоне?

— Собиралась, но не успела.

— У вас отличный шанс побывать в Лондоне уже этим летом.

Я задумалась, а Лариса, прислонившая ухо по другую сторону от моего телефона, отстранилась и отчаянно закивала.

— А мой непосредственный начальник — женщина или мужчина? — не торопилась я соглашаться.

— Мужчина, — секретарь явно улыбнулась, и я почти ощутила тепло, с которым она подумала о моем предполагаемом шефе. — Но не волнуйтесь, командировки — это бизнес, а не повод затащить вас в постель.

— Да? — неуверенно протянула я.

— О, да, — усмехнулась женщина. — Во-первых, он вас не видел, и, соответственно, у него не могло возникнуть этой идеи. Во-вторых, чтобы соблазнить женщину, не обязательно везти ее так далеко и вводить компанию в траты. В-третьих, ему бы отбиться от тех желающих, которые сами на него вешаются.

— А он отбиться не может? — я почему-то представила одного из хлюпиков, по которым, бывало, сохла Лариса. Несколько дней сохла, а потом забывала о них.

— А его все устраивает, — ответила секретарь. — Да и у вас это должно унять некие страхи. Так как? Может, не будем оттягивать, и придете завтра? Узнаете больше об обязанностях, увидите сумму оклада, познакомитесь со своим шефом…

Я согласилась.

А уже завтра поняла две удивительные вещи. Первая заключалась в том, что в Ирине Матвеевне явно пропал дар гипнотизера. Она говорила уверенно, спокойно, располагала к себе собеседника, даже не видя его. А уж при встрече… Эти ее домашние пирожки и улыбка…

Я расслабилась, я уже была согласна попробовать поработать и почти прониклась симпатией к своему будущему шефу: с таким восторгом она рассказывала о том, какой он хороший руководитель…

Но когда дверь открылась, и в кабинет вошел тот самый хороший руководитель…

Я поняла, что двадцать девять этажей — это слишком мало, чтобы избежать нелепых случайностей. И что надо было включить логику, а не чувства. Думала, что покатаюсь по миру — развеюсь, забуду о том, что случилось на подземной парковке…

Но ведь понятно же, для кого мог искать помощницу личный и бессменный секретарь Леслава Ковальских? Конечно, понятно! Даже элементарно!

Для сына своего шефа. Для Матеуша Леславовича Ковальских. Для холодного питона, который, едва войдя в приемную, впился в меня зеленым взглядом и отрывисто выдал вердикт:

— Не подходит.

После чего прошел к себе в кабинет и плотно закрыл за собой дверь, оставив меня краснеть и бледнеть перед опешившим секретарем.

Пожалуй, это был единственный раз, — других не припоминаю, — когда мне сильно, очень сильно захотелось сделать несколько физических упражнений. И не из легкой атлетики, танцуя с ленточками. А из бокса. Ну, или футбола. Там тоже есть красивые и действенные элементы, на просмотр которых некоторые просто напрашивались!

Но я сдержала нелепый порыв, поднялась со стула, на котором ожидала прихода шефа, и улыбнулась Ирине Матвеевне.

— До свидания, — сказала я и прежде, чем она возразила или, не дай Бог, начала извиняться за тех, кто этого недостоин, добавила: — Сожалею, но возможный руководитель меня не устроил.

После чего вышла из приемной и мягко, но плотно прикрыла за собой дверь.

Еще не войдя в квартиру, я поняла, что Лариса основательно подготовилась к моему возвращению. Запах жареного мяса сбивал с ног уже на первом этаже, а пока я поднялась на четвертый, ароматерапия, практикуемая подругой, взяла свое. Выходила я из бизнес-центра с настроением «в гробу и то веселее», а через порог ступила с настроением «будем живы — не помрем».

Кардинальная смена векторов произошла благодаря всего одному звонку. Ларисе не терпелось узнать, каков же размер зарплаты, которую мне предложили. Мне не терпелось высказаться по этому поводу, и вот результат — жареное мясо в специях, запеченный картофель, бутылка белого вина и огромное блюдо с салатом из овощей, скромно напоминающее, что у нас здесь есть тот, кто, вообще-то, сидит на диете.

— Я, конечно, понимаю, что тебе хотелось подольше побыть одной, чтобы успеть себя накрутить, — заметив меня в дверях кухни, начала с упрека подруга. — Но пока ты гуляла, я так сильно проголодалась, что съем куда больше, чем собиралась. Минимум плюс килограмм мне гарантирован. Как думаешь, переживет такой груз твоя совесть?

— Только если его переживет твоя фигура.

Воинственность Ларисы смешила, тем более что над ее верхней губой предательски зеленел маленький листочек салата. И было ясно: она, конечно, ждала моего возвращения, но уж точно голодом себя не морила.

Пока я переодевалась и мыла руки, Лариса кружила по кухне с тарелкой картофеля — вроде как и не ест, а просто гуляет (но листик салата исчез). Стоило мне вернуться в кухню, как она с радостью села за стол вместе со мной и уже открыто взялась за еду.

Во время обеда мы практически не разговаривали. Так, обменивались короткими репликами: «Налить вина?», «Хочешь добавки?», «Вкусно?». А вот после Лариса подперла подбородок кулаками, вопросительно уставилась на меня и потребовала:

— Ну давай, жалуйся, я вся во внимании!

— По-моему, — скопировав ее позу, озвучила я свою жалобу, — только что я тоже поправилась на килограмм!

— Это пустяк, а не жалоба, — отмахнулась подруга. — От одного килограмма даже я со всеми моими отговорками и уловками могу избавиться всего за один день. Ты расскажи, что случилось на собеседовании. Я и так весь обед была сама деликатность.

Я улыбнулась ее нетерпению, хотела быстро ответить и… задумалась. То, что моим начальником должен был быть Матеуш Ковальских, я уже рассказала во время звонка. То, что я ему по каким-то критериям не подошла, тоже упомянула. Что еще?

Самое интересное, что жаловаться не хотелось. Вообще не хотелось говорить о том, что случилось на собеседовании. Случилось, и… все.

Это было унизительно и неприятно. А еще немного странно, нервно и… как-то неправильно.

Непонятное и смутное ощущение, что что-то пошло не так, как должно было, не отпускало. И пока шла домой, я специально кружила по скверу, пытаясь разобраться, понять: где именно допустила ошибку. Пыталась тщетно, потому как ответа так и не появилось.