Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 72

Не я.

Ступенька, другая, и вот она уже сидит плечом к плечу рядом с мужчиной, лицо которого лишено эмоций и красок. И голос, раздавшийся под сводами зала, кажется неживым:

— Приветствуете же мою ари и свою будущую императрицу.

Тишина, наступившая после слов Ледяного, длиною в вечность или даже больше, разлетелась осколками, вместе с моим сердцем, когда послышались первые несмелые хлопки. А потом зал взорвался рукоплесканиями, приветственными криками, поздравлениями.

Толпа хлынула к подножию трона, чтобы оказаться ближе к ари повелителя. Чтобы выразить ей своё почтение. Порадоваться за тальдена и его невесту.

Теперь уже для него единственную.

Поймала взгляд, ледяной и мимолётный, который тут же соскользнул на приблизившегося к трону советника. Попятилась, огибаемая живым потоком, спеша уйти. Иначе я или закричу в голос, или с ума здесь сойду. От боли, слезами слепившей глаза, петлёю овившей горло.

Только оказавшись за дверями тронного зала, поняла, что последние секунды даже не дышала. Всхлипнула и почувствовала, как прохладный воздух проникает в лёгкие. Прижалась к стене, впитывая в себя спасительный холод камня. Кожа пылала, и мир вокруг под завесой из слёз казался размытым, утратил прежнюю яркость. Зажмурилась, позволяя им просто течь по щекам.

Может, тогда станет немного легче. Может, получится выплакать эту боль и забыть обо всём.

С усилием, будто пьяная, сделала несколько шагов по пустынной галерее и услышала сочащийся фальшивым участием голос:

— Эсселин Сольвер! Фьярра! Постойте! Я помогу вам!

Быстро приблизившись, Игрэйт подхватил меня под руку. Я протестующе дёрнулась, но Огненный сделал вид, что не заметил этой попытки от него отстраниться, и только сильнее сжал мой локоть своей клешнёй.

— Милая, не плачьте. Наоборот, вам следует радоваться.

Меня мутило от присутствия Хентебесира. От его запаха: что-то горькое и одновременно приторно-сладкое. Мёд и полынь с примесью гнили — тошнотворное сочетание. Всё, что было заключено в этом человеке, вызывало во мне омерзение.

И то, как он шептал на ухо:

— Радуйтесь, что спаслись. Герхильд обречён. Как и его избранница. Я счастлив, что ею стали не вы, моя дорогая.

И то, как до меня дотрагивался. Сначала просто крепко удерживал за руку, не отпуская. А после, развернув к себе, бесцеремонно вжал в стену, нависнув надо мной всей своей недодраконьей тушей.

— Ритерх пообещал мне тебя, если Герхильд откажется. И вот он выбрал себе ари. Незачем тратить время, обручимся завтра же! И будем надеяться, что сумеешь принять мою силу, маленькая сладкая алиана. — Шёпот опалял кожу, ядом стекал с губ князя. Пальцы жадно вонзились мне в бёдра, причиняя боль, но именно благодаря ей сознание прояснилось и на смену отупению пришла злость. — А если нет, станешь элири. Моей самой любимой рабыней.

Его похотливое Мудачество наверняка и дальше бы продолжал меня лапать и делиться своими наполеоновскими планами по завоеванию «маленькой сладкой алианы», если бы его причинное место вдруг не познакомилось с моей коленкой.

Знакомство вышло очень эмоциональным и богатым на ощущения. Для тальдена. Хентебесир приглушённо охнул, сгибаясь и шипя от боли.

— Ещё хоть раз меня коснёшься, и силу тебе передавать будет нечем.

— Дрянь, — тяжело дыша, выцедил сквозь плотно сжатые зубы князь, наконец показав своё гнилое нутро. Ноздри его хищно раздувались, побагровевшее от ярости лицо покрылось испариной. Попытался выпрямиться, но тут же поморщился и снова бесславно скорчился, выплюнув с ненавистью: — Думаешь, ты здесь что-то решаешь? Думаешь, Герхильд за тебя вступится? Ему на тебя плевать! Не поняла ещё? Месяца не пройдёт, как будешь в ногах у меня валяться, тварь!

Не так-то просто проникнуться угрозой, когда тебе угрожают с пола.

— Повторяю для особо одарённых, то есть для таких идиотов, как ты: я лучше умру, чем выйду за тебя замуж. Но перед смертью хорошенько тебя прокляну, как сделала Арделия с императором. Как тебе такой план? — Следя за сменой эмоций на лице хвостатого гада: от злости до изумления и даже страха, с усмешкой добавила: — А ещё у меня есть морканта, которая души во мне не чает. И если её любимица из-за тебя пострадает…

Силы неожиданно вернулись. А с ними и давнишнее желание плюнуть в княжескую рожу. Не знаю, как сумела сдержаться. Отвернулась и продолжила своё бегство, дробя каблуками тишину галереи. А вот Игрэйт себя не сдерживал: плевался ядовитой коброй и шипел проклятия, горячо сожалея о том, что Крейн не успел тогда со мной позабавиться. Заверял клятвенно, что герцогу такая возможность ещё обязательно представится. Как и всему темнодольскому войску.

Вот тут уже и я не сдержалась. Развернувшись, показала Его Тёмности средний палец, сдобрив непонятный ему жест всем понятным пожеланием идти на… Далеко, в общем. Да там и остаться.

И дальше уже шла, провожаемая ошеломлённым молчанием.

Сбежать получилось аж до самой спальни. А потом меня нагнала морканта. Выдала своё собственническо-властное «Фьярра!». Удивляюсь, как ещё не гаркнула «Стоять!» и «К ноге, я сказала!». Процокала по коридору каблуками. Остановила, удержав за руку. Пришлось оборачиваться, хоть всё моё естество протестовало против общения с ведьмой. Увы, Блодейна — не Хентебесир, ей так просто не вмажешь. Хоть порой руки зудели от этого навязчивого желания.

— Ну что ещё? — Не успела обернуться, как она сцапала меня в охапку и… расцеловала. Аж три раза.

Ещё одна ненормальная.

— И как это понимать? Я ведь не стала ари. — На всякий случай отклонилась назад, пока псевдонаставница не впечаталась мне в щёку ещё одним псевдоматеринским поцелуем.

Умыться бы скорее. И «ненароком» во время умывания утопиться в бассейне.

— Не стала, — вздохнула морканта, первой входя в спальню и хищно её оглядывая.

Она всегда и на всех так смотрела, в любой ситуации чувствовала себя хозяйкой положения. Оттого мне стало ещё больше не по себе, когда, обернувшись, причина всех моих бед улыбнулась ласково и сказала подозрительно мягко:

— Но это не страшно. Я задолжала тебе спасибо, Аня. Праздник только начался, а Фьяррочку к себе на отбор уже пригласили несколько завидных женихов. Герцоги, князи, младшие принцы… Теперь весь мир у её ног! Я благодарна тебе, Анна, за то, что не сломалась, и помогла Фьярре дойти до финала.

Ну, супер. На меня, как на живца, ловили для Фьяррочки женихов. И вообще-то до финала дошла я, а не она.

— А разве у меня был выбор?

Блодейна дёрнула плечами, мол, не стоит зацикливаться на таких пустяках, как гнусный шантаж, и принялась что-то искать в одной из шкатулок, где хранились всякие девичьи безделушки.

Опять же Фьяррочкины, не мои.

Гр-р-р.

Всё, баста! Пусть отправляет меня обратно. А Фьярру свою — к выродку темнодольскому или к кому захочет. А было время, когда я за неё ещё переживала.

Но теперь искренне и от души желаю ей свадьбы с князем!

— Я, конечно, надеялась на твою победу, — что-то сосредоточенно ища в недрах резного ларца, делилась наболевшим морканта. — Тогда бы и её сёстры могли выбирать лучших из лучших. Но ничего, Каталину и младшеньких я тоже как-нибудь пристрою. Да и, как говорят у вас на Земле, у каждой медали имеется обратная сторона. Ты права, Аня, вы с Фьяррой слишком разные. Лучше ей вернуться в родительский дом с почестями и подарками, чем быть раскрытой императором. Хоть, конечно, странно, что он выбрал эту курносую дурочку. Я была уверена, что выберет тебя.

Как ножом по сердцу. Тысячью самыми острыми ножами, заточками, ржавыми гвоздями. Что там ещё бывает из колюще-режущего.

Кое-как совладав с очередной вспышкой боли, не погасив её, а попросту запихнув в себя поглубже, спросила:

— И что теперь?

— Вернёшься на Землю. Фьярра — домой. Я подскажу Ритерху, кому из тальденов следует отдать предпочтение.

— Он вроде бы уже отдал предпочтение Хентебесиру.