Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 60

Не сразу до меня дошло, что за массивными дверями кто-то плачет. Не сразу поняла, что слезами захлёбывалась Мабли. Горько, отчаянно рыдала.

Неужели очередная баталия с Леаном закончилась истерикой? И не надоело её задирать? Знает же, какая она у нас впечатлительная и легкоранимая. Ну я ему сейчас устрою…

Ни минуты покоя!

С таким воинственным настроем толкнула затянутые резным узором створки, отозвавшиеся на удар моих ладоней протестующим скрежетом, и застала бедняжку прямо на холодном полу. Мабли сидела, сжавшись в комок, спрятав заплаканное лицо в ладонях.

Я просветила, словно лазерным прицелом, спальню взглядом: Йекель в поле зрения, увы, не попался. Зато обнаружилась монахиня, которая и не думала утешать страдалицу. Расхаживала по комнате, сцепив за спиной свои сосисочные пальцы, и цедила сквозь плотно сжатые зубы:

— Вот сейчас явится твоя хозяйка. Непонятно только, где так долго ходит…

— Что здесь происходит?

Вскинув голову, Мабли издала звук, больше похожий на крик раненой птицы. Рванулась ко мне с блестящими от слёз безумными глазами, цепко схватила за руки. Чудо, что я успела положить цветок на туалетный столик прежде, чем служанка кулем повисла на мне.

— Эссель Блодейна! Она… приехала! Я не знала, что прибудет так рано. Честное слово, не знала! Она увидела кьёрда… А он… он… — частила, задыхаясь. — Стал при ней таким послушным. Как будто неживой игрушкой. Пошёл за моркантой… Я пыталась её остановить! Умоляла не трогать… Как же я её умоляла… — Мабли прижалась ко мне и горько заплакала.

Мир перед глазами покачнулся. А следом за ним дрогнул пол, готовый сбежать у меня из-под ног в любое мгновенье. Почувствовала, как в сердце острым кинжалом, по самую рукоять, вонзается осознание: ведьма забрала моего питомца.

Моего маленького кьёрда.

С трудом заставила себя проглотить образовавшийся в горле солёный ком.

— Мабли… Мабли! — Хорошенько встряхнула служанку, пребывавшую в полуобморочном состоянии. — Куда она его забрала? Зачем?! Мабли… Да отвечай же!

— Не знаю! — взвыла девушка. — За ней побежал Леан. Но что он может поделать с эссель Блодейной! А я… Я так испугалась! Снежок… Что с ним теперь будет, с маленьким…

Не сразу, но всё же сумела разжать одеревеневшие пальцы служанки, вцепившиеся в куртку Скальде. Которую тальден забыл забрать, а мне так не хотелось расставаться с окутавшим меня «зимним» запахом, что я тоже «забыла» её отдать. Усадив зарёванную девушку на кровать, огляделась потерянно. Мысли метались в сознании пойманными в банку светлячками. Где его искать? Кого просить о помощи? Бежать к Хордису? К Скальде?

Душу, словно кислотой, разъедали ярость и ненависть к морканте. Если тварь что-то сделает с кьёрдом… Меня начало потряхивать.

Затуманенный взгляд зацепился за ледяную «лилию». Бросилась к туалетному столику, выкрикнув:

— Уходи!

Вместо того, чтобы повиноваться, Розенна кинулась мне наперерез.

— Что это вы задумали, эсселин? Являетесь посреди ночи, в мужской одежде, да ещё и с подарком, как я посмотрю, и даже не изволите объясниться! Бесстыдница! — Монахиня преградила мне дорогу, отрезая от единственной быстрой возможности выяснить, что сейчас происходит с кьёрдом.

А главное, где он!

— Уйди по-хорошему, — прорычала глухо. Пусть силы во мне раз, два и обчёлся, но всю её, клянусь, я не пожалею на эту чёртову святошу, если она сейчас же не сдвинется с места!

— Эссель Блодейна велела никуда вас не выпускать, — скрестила на груди ручищи надзирательница.

Спелись стервы.

— Отойди немедленно. Или уже завтра наследник, старейшины, весь замок(!) узнает, как ты обращаешься с невестой императора!

Блеклые, будто выгоревшие, глаза монахини превратились в узкие щёлочки. На лицо наползло мстительное выражение, а губы искривились в усмешке.

— Весь замок, говорите? — угрожающе шагнула ко мне. Я попятилась, чувствуя, как горло сжимается от душившего изнутри гнева. — Снова будете позорить себя и доброе имя Сольверов, устраивая сцены? При мне не бывать этому!

Отскочить не успела. Коршуном подлетев ко мне, монахиня сцапала меня за руку. Не обращая внимания на отчаянные попытки вырваться, а вырывалась я, не жалея сил, извиваясь и царапаясь, подтащила к кровати. На которой, скукожившись и продолжая дрожать, сидела Мабли.

— Пусти! Пусти, или я тебя…

Я её просто от души обматерила. Это было всё, на что оказалась способна. В прислужнице Праматери было столько силищи, что я так и не сумела высвободиться. Приземлилась рядом с Мабли, дрыгнула яростно ногами, метя в широкую грудь треклятой гадины. Розенна ловко увернулась, придавила меня коленом. Перехватила, словно железными кандалами, запястья и больно сжала.

— Ты, кажется, перепутала императорский замок с базарной площадью, вредная ты девчонка! Нашла, где показывать свой характер! Пока я за тебя отвечаю, будешь тихой и покладистой. А за то, что опоила меня дрянью…

Резким движением монахиня сорвала с груди массивное украшение, инкрустированное кровавого цвета камнем, и со всей силы впечатала кулон мне в лоб. В голове как будто взорвалось солнце. Я зажмурилась, ослеплённая огненной вспышкой, и поняла, что не могу даже пошевелиться. Уплывая в другую, не такую пугающую реальность, думала о том, что безделушку эту наверняка всучила ей Блодейна.

Артефакт, с помощью которого монахиня без малейших усилий лишила меня шанса найти кьёрда.

Усыпила, отомстив за снотворное.

Стерва!

Открыв глаза, не сразу поняла, почему лежу одетая и отчего так сильно болит голова. Словно ею часы напролёт жонглировал неумелый фокусник, раз за разом роняя на пол.

— Эсселин Сольвер, как себя чувствуете? — послышался вкрадчивый мужской голос, в котором проскальзывали нотки беспокойства.

— Как будто меня переехали фальвы. — Приподнялась на локтях и тут же со стоном опустилась обратно, стоило вспомнить, отчего на душе так гадко.

— Возьмите, выпейте, — сунул мне в руки одну из своих подозрительных мензурок Хордис, с жаром заверив: — Пейте, пейте, сразу станет легче, и в голове прояснится.

— Насчёт легче — не уверена.

И тем не менее я опрокинула в себя всё содержимое пузырька в надежде, что туман в сознании так скорее рассеется. Мне сейчас быть недееспособной никак нельзя. Нужно выяснить, где эта нечисть Блодейна, настучать на монахиню, убедиться, что с Мабли всё в порядке.

Знаю, глупо, но я внимательно оглядела спальню, залитую ярким светом нового дня, задержавшись взглядом на шкуре возле камина — любимом месте Снежка.

Но его там не было. Не было моего малыша.

Ногти впились в ладони, оставляя на коже светлые борозды: так сильно сжала кулаки.

Внутренние часы подсказывали, что проспала всю ночь и добрую половину утра. Гленда и Майлона, скорее всего, уже отстрелялись или сейчас отстреливаются. После обеда услаждать взор и слух наследника будут Рианнон с Ариэллой. Первая, как и я, должна была что-то танцевать для Великолепного, эсселин Талврин — петь. У Ариэллы волшебный голос. Наверное, таким сирены заманивали и пленяли моряков, устраивая им кораблекрушения. Вот пусть заманивает его и пленяет. А мне сейчас не до охмурения Его Драконства.

— Эррол Хордис, как вы здесь оказались? Мабли позвала? — спросила после того, как лекарь закончил меня осматривать и убедился, что тело эсселин Сольвер в полном порядке.

Правда, душа в клочья. Но по части сшивания душ, полагаю, это не к придворному эскулапу.

Хордис придвинулся ближе, покачал головой:

— Меня позвал Его Великолепие. — После чего поведал о том, как Скальде вспомнил о своей куртке.

Уж не знаю, что на него нашло, но тальдену приспичило вернуть её немедля. По привычке наплевав на правила этикета и традицию — избегать невест до последнего испытания, отправился в алиановское крыло. Представляю, каким сюрпризом для монахини стало появление Ледяного в моей спальне. Не уверена, что он стучался. А если даже и стучался, то дожидаться разрешения войти точно не стал. Это было не в привычках Скальде.