Билет в 1812 (СИ) - Корьев Сергей Юрьевич - Страница 46

— Машка, беги, я буду отбиваться, — успела она крикнуть мне вслед.

Я пулей вылетела на дорогу, где нас уже хватились наши доблестные спутники.

— А где Женевьева? — увидев меня, поинтересовался Серж.

— Её, кажется, взяли в плен, — едва переведя дыхание, произнесла я.

— Кто?

— Неужели не понятно! Французы, будь они не ладны, — просипела я.

— Показывай где, — скомандовал Сергей Павлович.

Я указала в ту сторону, откуда только что прибежала. Не успели наши мужчины приготовиться к операции по спасению Женевьевы, как мы увидели её во всей красе гордо выходящую из леса.

— Женевьевушка, ты как? С тобой всё в порядке? — бросился к ней муж, — тебя не обижали?

Та помотала головой и показала на группу французов.

— Принимайте трофеи. Пришлось взять в плен.

Французы понуро следовали за пленившей их дамой.

Жэка подошла ко мне и прошептала:

— Дело осложняется. Что с пленными будем делать? Брать с собой не резон.

Оставить здесь — замёрзнут. Придётся возвращаться.

— Подожди, подожди. Сергей вроде бы говорил, что в двух верстах отсюда будет какая-то деревенька. Там их и оставим.

За разговорами я и не заметила, что наши пленники уже вышли из леса и неуверенно переминаются с ноги на ногу.

В это время Серж подошёл к французам и о чём-то их спросил. Оказалось, что они трое суток не ели и двое из них так ослабли, что не могли идти вместе со всеми, и нас просят помочь их товарищам.

— Идёмте, здесь недалеко, — подруга вновь повернула к лесу.

Впереди мы с Женевьевой, сзади Мишель и Сергей. Впрочем, какая от него помощь: раненая рука давала себя знать. Возница остался с пленными французами. Идти обратно было легко: дорогу указывали следы, в обилии оставленные на снегу. Вскоре мы заметили чёрную точку. Приблизившись, увидели одного из французов, сидевшего под деревом и баюкавшим отмороженную руку. Плохи дела. С рукой, по всей видимости, придётся расстаться. Решили забрать его на обратном пути. Вскоре мы вышли к месту стоянки. Костёр почти догорел. На лапнике лежал человек, закутанный в полушубок.

Мужчина попытался приподняться, но тут же упал. Пришлось соорудить из веток некое подобие волокуши и, положив его туда, отправились обратно, по дороге забрав солдата с обмороженной рукой. Минут через сорок мы были на месте. Пленные успели развести костёр и тесным кружком расселись рядом, протянув к огню озябшие руки. Раненых разместили на санях и вскоре все тронулись в путь.

Мы рассчитывали, что до ближайшего населённого пункта вёрст пять, не более. Однако наши ожидания так и остались ожиданиями, никаких следов пребывания человека на нашем пути не попадалось. Близился вечер.

Пришлось сделать привал, чтобы дать отдых лошадям, да и пленники выглядели не лучшим образом. Мужчина, на поверку оказавшийся практически мальчишкой, так и не приходил в сознание. Женевьева постоянно проверяла его состояние и выглядела она крайне обеспокоенно.

Выбрав для стоянки небольшую полянку, окружённую со всех сторон деревьями, развели костёр, набрали в чан снега, растопили его и стали готовить нечто наподобие кулеша, то есть свалили в ёмкость всё, что было.

Примерно через час ужин или же поздний обед был готов. Решили заночевать тут же. Конечно, мы рисковали, оставляя у себя за спиной пленных французов. Не думаю, что в данный момент они были способны на подлость.

В их положении лучшим выходом было сдаться на милость победителя, нежели погибнуть от голода и холода в лесах. Утро принесло неприятное известие: у солдата с обмороженной рукой началась гангрена, да и второй выглядел не лучшим образом. Нам следовало поторопиться, иначе мужчины могли умереть. Возможно, в какой-нибудь деревне удастся обнаружить знахарку, которая и сможет оказать помощь. Наскоро собравшись, отправились в путь. Внезапно перед нами на дорогу рухнуло дерево. Серж, ехавший впереди обоза, едва успел отскочить с дороги. Конь, испугавшись шума, встал на дыбы и сбросил седока. Сергей упал навзничь, ударившись головой о пень, занесённый снегом, и остался лежать на дороге. Его конь, закусив удила, умчался в лес. Женевьева подбежала к супругу и попыталась поднять его. Но тот не подавал признаков жизни. На помощь пришёл один из наших пленных. С трудом нам удалось поднять Сержа и уложить на сани.

— Боже, что делать? — прошептала Женевьева побелевшими губами. Пленные подошли к дереву и попытались стащить его с дороги. Но не тут-то было. Из леса показались мужики, одетые в поношенные тулупы. Вперёд вышел один из них, по всей видимости, вожак.

— Это мы хорошо попали, — начал он, поигрывая допотопным мушкетом, — добыча будет богатой. Вижу, что у вас и еда есть, и лошадки. Делиться надо.

Силы были неравными. Сергей лежал в забытьи. Мишель оказать сопротивление десятку мужиков не сможет. Пленные французы, хотя их и было двенадцать, серьёзной угрозы нападавшим не представляли.

Влипли, так влипли. Что делать в подобной ситуации, когда на кону три человеческих жизни. Внезапно Женевьева, соскочив с повозки, подошла к вожаку и залепила тому пощёчину.

— Ты чего, скотина, творишь? — начала она гневную проповедь, — у нас раненые, им помощь нужна. Ещё немного и они могут умереть, а ты лишаешь их надежды на жизнь. Где твоя совесть? Небось, дома тебя ждут детишки, мать, жена. Представь, что им худо будет, а тут такой же отмороженный на всю голову требует для них немедленной смерти.

Мужик от столь гневной отповеди опешил.

— А я что, я ништо. Дык, мы французов беглых отлавливаем и к нашему барину доставляем. Так он наказал. Я-то сам ничего.

— Всё, значит так, — продолжила Женевьева, — веди нас к своему барину. Не видишь что ли, что Сергей Павлович Вишневский умирает.

— Как же, знаем такого, сосед он нашему барину. Сичас отведём, не сумлевайся, а ты, барыня как мне отповедь дала, что испужался даже. Кабы не ты, пощипали бы вас.

Женевьева вернулась на сани. Её всю трясло. Наш обоз свернул на едва заметную тропинку и вскоре мы подъезжали к усадьбе, расположившейся неподалёку. Там нас уже поджидали. На крыльцо вышел упитанный мужчина.

— Кого привёл, Апанасий? — спросил он у нашего провожатого.

— Так всех и привёл, — начал тот, вон сосед ваш на санях. Вишневский, значит.

— Отец или сын?

— Сын вроде. Отец, мы слыхамши, в Петербурх, укатили.

— Чего тогда стоите? Давай его в дом. Остальные-то кто будут?

— Французы пленные. Две барыни да слуги с ними.

— Значит так, слушай меня. Пусть французов этих в сарай пока определят.

Скажи кухарке, чтобы накормила. Господ в дом веди.

Мы вступили на крыльцо, а затем и в сени, где оставили полушубки и прошли в тёплую гостиную. Хозяин уже поджидал нас.

— Проходите, гости дорогие, присаживайте, да сказывайте, кто такие будете.

Женевьеа первым делом поинтересовалась, где Серж.

— А ты кто такая, голуба, ему будешь? Печёшься яки жена о муже.

— Так я и есть ему жена.

— Что-то не упомню, что Сергей Павлович женат был. Говори по правде, а то у меня не забалуешь.

— Я правду и говорю. Намедни обвенчались.

— Не врёшь?

Женевьева перекрестилась. Откуда только всё взялось?

Настала моя очередь объясниться. Я сказала, что являюсь близкой подругой жены Сергея Павловича.

— Ну, коли так, садитесь к столу, трапезничать будем.

— Подождите, подождите, — встряла Женевьева, — у нас там раненые, им бы как помочь.

— А что, и поможем. Эй, Нюська, иди сюда, — крикнул хозяин усадьбы.

В гостиную вошла молоденькая девушка.

— Слушай меня. Сейчас пойдёшь к Петровичу. Пусть срочно идёт ко мне.

— Барин, — начала девушка, — вы ведь с ним вчерась поругались шибко. Не пойдёт он.

— Скажи, дело к нему срочное. Помощь не мне, людям хорошим нужна.

Девушка поклонилась и убежала.

Хозяин пояснил:

— Семён Петрович друг мой, живёт по соседству. Бобыль бобылём, но знахарь знатный. Богат, дом в столице имеет. Дочь Александра у него на выданье. Так вот к ней один хлыщ в Петербурге приклеился, всё сватался. Она ни в какую, а тот настаивал. Вот ведь курва какая попалась. Натравил на Сашеньку разбойников каких-то, та чудом убежала. Решили с отцом сюда от греха подальше податься. Вы не сомневайтесь, коли что, поможет, непременно поможет! Мою жену в том году от смертушки спас. С тех пор и дружим.