Песнь о наместнике Лита. Тревожное время (СИ) - Канра Дана - Страница 27

Но думать о нем хватит, гораздо интереснее посмотреть на крытую галерею, где сидели король, королева и кардинал. И Ричард подумал, что первые смотрятся не слишком представительно для своего статуса, а Дорак выглядит опасным. Опаснее, пожалуй, даже Леопольда Манрика, но ничего, даже отдаленно напоминающего страх, Дикон не почувствовал. Он молча слушал игру самых талантливых горнистов Талига, барабаны, флейту, и понимал, что не сталкивался с таким средоточием звуков ни разу за всю свою жизнь. А потом герольд и писец приготовили свои свитки - настало время торжества, и юноша мысленно ликовал.

- "Доблестный капитан Арнольд Арамона счастлив сообщить своему государю и всему Талигу, что вверенные его попечению юные дворяне прошли должное обучение и ждут приказаний от короля нашего Фердинанда Второго. Да будет всем ведомо, что означенные дворяне чтут Создателя и наместника Его на земле, владеют шпагой и грамотой и исполнены рвения.

Ричард не знал, над чем смеяться - над доблестью разодетого в пух и прах Арамоны или над тем, как ловко умудрились замять смерть Паоло. Но тут же притих, потому что любые звуки из ряда унаров были запрещены, и к тому же вспомнил, что вскоре смеяться будут над ним.

- Капитан Арамона ручается за верность и доблесть юношей, коих и называет друг за другом, сообразно их воинским успехам и прилежанию.

Вот и момент основного торжества! Ричарда так и подмывало улыбнуться во весь рот, но негоже так делать, когда лучший друг тоскует и страдает по потерянной мечте, а вид у Эстебана Колиньяра был отнюдь не счастливый. Даже, когда назвали его имя первым.

- Граф Эстебан Сабве, наследник герцогов Колиньяров.

Даже наоборот, сильнее скуксился и опустил голову, ведь предполагал же, что первый унар просто не может не стать оруженосцем Первого маршала!

- Норберт Катершванц из Бергмарка, верный вассал маркграфа Бергера.

Уроженец Торки вздрогнул и смущенно улыбнулся.

- Маркиз Луис Альберто Салина из дома Сагнара.

А вот Альберто не придал внимания своей почести.

- Герцог Ричард Окделл.

Запрыгать на месте, радуясь тому, как прекрасно все складывается и каким покладистым умницей может быть Арамона, если ему надо, или все-таки соблюдать приличия? И снова немилосердно заныла рука.

- Иоганн Катершванц из Бергмарка, верный вассал маркграфа Бергера

Оба близнеца раздулись от гордости.

- Виконт Арно Сэ, младший брат графа Савиньяка

- Благородный Эдвард Феншо, верный вассал графов Ариго

- Граф Валентин Васспард, наследник герцогов Приддов.

А лицо этого бывшего унара осталось бесстрастным, собственно, как и всегда. Ни досады, ни радости, лишь сжатые в тонкую полоску губы. Интересно, как он поведет себя в увеселительном заведении, может позвать?

- Виконт Константин Манро, наследник графов Manриков

- Благородный Жюльен Горуа, наследник баронов Горуа

- Благородный Юлиус Ауэ, верный вассал графов Гоген лоэцур-Адлербергов

- Барон Северин Заль

- Виконт Франсуа Рафле, наследник графов Рафиано

- Благородный Бласко Дельгадо, брат маркиза Дьегаррона

- Барон Жорж Гайар, верный вассал герцога Эпинэ

- Барон Роберт Лоу, верный вассал графов Рокслей

- Благородный Луитджи Фариани из дома Фукиано

- Барон Карл Тротта-ур-Фрошенбах

- Барон Анатоль Мей, верный вассал герцогов Колиньяр

- Благородный Макиано Тамазиии. верный вассал графов Манриков.

Вот и все! Мечты сбываются, а руку потом обязательно залечат, потому что Рокэ Алва, в отличие от Арамоны, человек здравомыслящий и сразу поймет, что пустить все на самотек - равносильно обременению себя любимого на три года оруженосцем-калекой. Интереса ради юноша взглянул на Килеан-ур-Ломбаха и Ариго - те сидели с постными лицами, видимо, уже давно знавшие, кого станут выбирать. Не его, и слава Литу!

- Двадцать доблестных дворян предлагают свою жизнь, честь и шпагу тем, на чьих плечах держится королевство. Кто из Лучших Людей Талига изберет их в оруженосцы?

Теперь полилась чудесная музыка фанфар. Настоящий концерт. Дикон любил музыку, однако в Надоре Айрис только учили играть на лютне, и то у бедняжки получалось не особо хорошо, наверное, дело в стареньком расстроенном инструменте, на котором музицировала еще покойная бабушка Эдит...

- Я, Вольфганг фок Варзов, маршал Талига и командор Горной марки Бергмарк, прошу Лучших Людей Талига отпустить братьев Катершванц в родовые земли, где их мечи и доблесть нужны, чтобы сдержать напор Хайнриха Гаунау.

- Лучшие Люди слышат просьбу маршала Варзова.

Лучшие, Лучшие... Как будто Людей Чести по происхождению здесь и не существовало вовсе, хотя Ричард догадывался, что старой знати полно не только среди врагов Талига, но и среди его сторонников. Как же это необдуманно, столько презрения к Людям Чести, неудивительно, что Борны и Рокслеи согласились на восстание. Ричард вздохнул и, чтобы не обращать внимания на боль, отдал свой слух музыке.

Адмирал Рамон Альмейда назвал имя Альберто Салины. Вот и хорошо. Однокорытник попадет на свое любимое море, и Ричард был за него рад. Юлиус и Валентин тоже были разобраны, и оба останутся в Олларии, главное, чтоб Изначальная Тварь не вернулась в тушку Придда и не разнесла большой и славный город Олларию к раттонам...

- Я, граф Людвиг Килеан-ур-Ломбах, комендант Олларии, прошу и выбираю Эстебана Сабве, лучшего из фабианцев.

Эстебан закатил глаза, страдальчески посмотрел на Дикона, однако по лестнице поднимался уверенно и легко, а не с видом гномика, обиженного злым великаном, из любимой сказки Эдит. Произнес клятву, однако, замогильным голосом, словно его навек вынудили связаться с брачной клятвой нелюбимой девицы.

- Я, Леопольдо герцог Фиеско, прошу и выбираю благородного Бласко Дельгадо.

- Я, Ги, граф Ариго, прошу и выбираю благородного Эдварда Феншо.

«Просите, просите...»

Они все удивятся донельзя, узнав, чем все закончится, несомненно.

Время шло, бывшие однокорытники удалялись к своим новоявленным эрам, ряд редел, и вот, наконец, на черно-белом прямоугольнике осталось шесть человек. Карл, Анатоль, Луитджи никому не приглянулись, близнецы отправлялись воевать, а Ричард Окделл стоял и ждал, чувствуя, как душу вероломно захватывают напряжение и колкий подленький страх. Неужели Алва не сдержит слова?

Грохнула полуденная пушка. Все. Теперь-то Ворон должен сделать то, что обещал - иначе Ричард очень хорошо постарается, чтобы убивец отца прослыл ненадежным лжецом, и неважно, какой силы гнев кардинала обрушится на русую макушку герцога Окделла - свою месть он совершит.

А потом куда деваться? Не иначе, как вернуться домой, прихватить Айрис и мчаться в Агарис, к ее жениху...

Снова горнисты постарались, пропела труба, и снова услуги герцога Окделла предложили членам Высокого Совета. То ли от жары, то ли еще от чего, в руке снова взыграла острая боль, и юноша заскрипел зубами. Где это бесстыжее воронье летает, и тут ли он вообще? Народу собралось много, так что Ричард вполне мог допустить, что герцог Алва валяется в похмельном состоянии в своем кабинете. На мягком, кошки его раздери, диванчике!

Чтобы не видеть, как писец поднимается на галерею, к Фердинанду, готовому подписать указ, Ричард в отчаянии закрыл глаза и стал представлять открывающиеся перспективы агарисских мятежников.

- Ричард, герцог Окделл. Я, Рокэ, герцог Алва, Первый маршал Талига, принимаю вашу службу.

Воронье пробудилось, и теперь насмешливо захлопало огромными крыльями над головой Ричарда Окделла, но сейчас не до взаимной войны. Нужно сосредоточиться и сделать шаг к своей цели, до которой уже осталось около одного бье.

- Герцог Окделл приносит присягу.

- Я, Ричард из дома Окделлов, благодарю Первого маршала за оказанную мне честь. Я клянусь исполнять его волю и служить ему и в его лице служить Талигу. Отныне бой герцога Алвы - мой бой, его честь - моя честь, его жизнь - моя жизнь. Да покарает меня Создатель, если я нарушу клятву. Да будет моя шпага сломана, а имя предано позору, если я предам своего господина. Обещаю следовать за ним и служить ему, пока он не отпустит меня.