Да забыли про овраги #play_to_return - Тумановский Ежи - Страница 30

- Гриня, забирай вправо и… полный ход!

Надо отдать должное: Ложкин и глазом не моргнул. Немедленно утопил педаль газа и развернул машину.

- А что с этим, командир? - спросил по внутренней связи Серпилин. - Неужели оставим?

- Оставим, - ответил я, после короткой паузы. - Он же больше не опасен. Поэтому, нет смысла уничтожать.

- Это же враг, - сказал Серпилин. - Мы обязаны его уничтожить!

- Не надо оспаривать мои приказы, - мягко ответил я, но этого оказалось достаточно, и больше мне никто не возражал.

Ложкин увеличил скорость. Справа мелькнули два горящих танка, сошедшихся точно уставшие боксёры на ринге, в плотном клинче. Как раз, когда они остались позади, в одном из них начал рваться боекомплект и огненные ошметки полетели во все стороны, точно из бушующего вулкана.

Впереди земля вскипела разрывами и Ложкин бросил машину влево, вниз по склону холма, чтобы уйти из-под массированного удара чьей-то артиллерии. Несмотря на высокую скорость и резкие повороты, в кресле бронетранспортёра я сидел достаточно плотно и чувствовал себя не в пример комфортней и уверенней, чем на сидушке в рубке самоходки.

Над головой забился в конвульсиях пулемёт Серпилина. Сверху снова посыпались дымящиеся гильзы. Я приник к прицелу.

Как ни странно, но теперь разноцветная картинка показалась мне уже не такой хаотичной. Я отчётливо различал центры концентрации зелёных и синих бронемашин, откуда, по всей видимости, две крупные противоборствующие группировки, начали своё движение. На первый взгляд, определить на чьей стороне преимущество, было просто невозможно. Да и не особо меня волновали разборки на таком уровне. Мои задачи пока выглядели куда проще, чем победа над "синими".

Моя машина мчалась вдоль подножия холма, а по его гребню, значительно медленнее нас,  двигался антитанк "синих". И Серпилин, видимо прекрасно осознав полученный опыт, огнём из пулемёта пытался перебить ему гусеницы. Приблизив карту, насколько это было возможно, я хорошо видел, как чужая машина остановилась, нехотя развернулась в нашу сторону, немощно покачала стволом, явно не в состоянии так сильно опустить пушку, чтобы накрыть цель внизу, и начала медленно сползать вниз по склону. От её гусениц летели снопы искр, высекаемые пулемётным огнём.

Манёвр противника был очевиден: сейчас корпус его машины накренится вперёд и он сможет ввести в бой свою длинную пушку, мощности которой хватит, чтобы прошить насквозь даже хорошо бронированный танк, а не то, что бронетранспортёр, как у меня. Мы уже начали опережать вражескую самоходку, поэтому пулемёт Серпилина замолчал, передав эстафету пулемёту Зверева.

- Гриня! - скомандовал я водителю. - Забирай вверх по склону!

Бронетранспортёр вильнул вправо, заставив меня изо всех сил вцепиться в рукояти. Моя машина легко пересекла линию прицела пушки вражеской самоходки и, не особо потеряв скорость, стремительно поднималась на гребень холма. Чужая самоходка перестала двигаться, замерла, словно в раздумьях и вдруг выбросила сноп огня. Это было неожиданно - ведь я отчетливо видел, что пушка "синей" самоходки смотрит мимо.

Грохот близкого выстрела пробрал до внутренностей и заставил кожу покрыться мурашками. Я оторвался от прицела и уставился в маленькое лобовое окошко, прикрытое бронированным жалюзи. Далеко впереди слева склон холма поднялся темной стеной разрыва фугасного снаряда.

- Вот тормоз! - с облегчением выдохнул я. - Отдохни, зарядись! Гриня, давай правее, наверх, и потом - на ту сторону холма!

Тяжелый множественный грохот ударов по металлу несколько снизил градус моей радости.

- А ведь у него тоже пулемёт есть, - оформил я вслух очевидную догадку. - Зверь, ты как там? Цел?

- Получил лёгкое ранение, - спокойным голосом доложил заряжающий. - Могу продолжать бой.

Машину сильно тряхнуло в какой-то ямине, её нос вдруг рванул вверх и тут же опустился обратно, и мы оказались на вершине холма. И я смог оценить масштабы сражения непосредственно из кабины.

Желтое пшеничное поле, покрытое сплошь огненными язвами пожаров, продолжающих расти вокруг горящей техники, десятки разномастных и разнокалиберных танков, кружащих друг вокруг друга в смертельной карусели, поднимающиеся кверху тёмные кусты многочисленных разрывов, прямо указующих на схоронившуюся в укромных местах артиллерию и многочисленные столбы черного и белого дыма, похожие на куски растрёпанной верёвки, лёгким ветерком, собираемые в грубую серую пряжу где-то под облаками.

Ни малейшего смысла в хаотичном движении боевых машин я не видел. Огромное сражение распалось на десятки локальных боёв одиночных машин или небольших групп. Но нам в любом случае ловить здесь было нечего, ведь даже пулемёт на борту неповоротливого  антитанка, представлял для нашего транспорта серьёзную угрозу.

- Туда, вниз, в распадок! - показал я Ложкину направление пальцем.

Он на мгновение "завис", заставив меня мгновенно раскаяться, что на инструктаже в ангаре я не подумал про отработку приказов жестами, но вдруг кивнул и уверенно бросил машину вперёд.

- Молодец, Гриня, растёшь в моих глазах! - крикнул я и показал ему большой палец.

Ложкин снова задумался и я поспешил добавить:

- Давай-давай, только вперёд! Большой палец - это просто знак похвалы!

Позади вновь тяжело забарабанило по железу, но Ложкин резко повернул штурвал, уводя машину вниз по склону и грохот прекратился.

- Думаю, вам надо просто сесть в кресло, как обычно, - сказала Оксана, - а я расположусь рядом на стуле так, чтобы меня вообще в кадре видно не было. Ноутбук же мы поставим на столе.

- Ну, не знаю, - заметно нервничая, сказал полковник Комаров. - Всё-таки с американцами говорить придётся, каждая мелочь важна, нельзя ударить в грязь лицом перед коллегами. Ты уверена, что лучше будет просто сидеть? Может, всё-таки фуражку и китель с орденскими планками надеть?

Оксана демонстративно закатила глаза, тяжело вздохнула и тоном занудной учительницы, которой до смерти надоел туповатый ученик, сказала:

- Товарищ полковник, я понимаю ваше желание произвести впечатление, но они же подчеркнули, что разговор ожидается неофициальный, просто для рабочего обмена информацией. Мне кажется, они вообще хотели бы, чтобы этот разговор остался между ними и нами. Поэтому, чем меньше официоза - тем лучше.

- Ну, хорошо, хорошо. Убедила, - проворчал Комаров. - Оставляем рубашку с погонами и всё на этом. А ты непременно должна сидеть рядом, как и договаривались. Вон ты у нас какая красавица - глядишь, выдадим замуж за американца какого-нибудь, раз свои оболтусы такое счастье мимо обходят. Не всё ж тебе с компьютерами в обнимку сидеть.

Оксана вежливо улыбнулась в ответ и машинально посмотрелась в зеркало, висящее на стене. Форма действительно сидела на ней прекрасно, подчёркивая достоинства фигуры.

- На запись то поставила? - обеспокоенно спросил Комаров.

- Поставила, не волнуйтесь, - ответила Оксана.

Дверь кабинета приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Свирина:

- Товарищ полковник! Позвонили! Сказали, что готовы к сеансу и ждут вас в "олане" каком-то!

- Принято, спасибо, - сказала Оксана, и заместитель исчез, бесшумно прикрыв дверь.

- Так, давай скорей, - засуетился Комаров, выпрямляясь в кресле и устремляя пристальный взгляд на закрытый пока ноутбук.

Оксана подняла экран, запустила программу видеоконференцсвязи и, нажав на кнопку установления соединения, в ответ на появившийся запрос, устроилась на стуле по правую руку от Комарова.

Экран моргнул чернотой, переходя в другой режим работы и перед Комаровым появилось изображение человека в мундире. Короткая стрижка черных с проседью волос, жёсткое, изрезанное первыми возрастными морщинами, лицо, внимательных взгляд тёмных глаз,  строгий галстук, белая рубашка, китель, щедро украшенный орденскими планками и значками.