Эльфийские сказки (СИ) - "Villano" - Страница 7

Всего месяц понадобился эльфам, чтобы довести мага своими безостановочными и почти успешными попытками побега до белого каления. Таких упертых ушастых мерзавцев Стратису не попадалось еще никогда. Обычно, эльфы сдавались через пару недель, светлый трахал темного на глазах у мага и короля, а потом они уходили. Обычно недалеко: дроу убивал эльфа в ближайшем же леске, а потом или уходил (в редких случаях), или кончал жизнь самоубийством, растворяясь в каком-нибудь огромном древнем дереве без следа. Все эльфы так предсказуемы! Все, кроме этих двух. Так что когда Стратис в очередной раз был вырван из объятий Генриха посреди ночи зовом крови, его терпение кончилось.

…

Тусклый свет из маленького оконца в потолке делал вид, что пытается разогнать вечный сумрак, застывший в маленькой камере, выдолбленной глубоко в скале. Таркаэль сидел на коленях Энарисадариэля, уткнувшись губами в его острое ухо, и не хотел больше ничего. Если бы не темный, он сдался бы давным-давно.

— Таро, я устал с тобой спорить. Честь важнее жизни.

— Это глупо, Энарис, — заплакал Таркаэль. — Глупо! Ладно я, бастард, на меня всем плевать, но ты! Тебе нельзя умирать, ты же легенда, мой Темный Принц.

— Не плачь, мальчик мой, — отстранил его от себя Энарисадариэль.

Убрал слезы губами, помедлил, но, в который уже раз, не смог удержаться: поцеловал, обнял снова, распустил серебро волос, сползая по холодной стене чуть вниз и закрываясь от всего мира белым водопадом. Два месяца. Так долго! Без травы, без животных, без солнца и луны, без жизни вообще — только каменный мешок, в котором даже стоять невозможно, только сидеть, да и то друг на друге. Силы покидали обоих, с каждым днем делая все слабее и беззащитнее. Трижды эльфы практически выбрались отсюда на свободу, но проклятые колбы с кровью сводили все их усилия на нет, раз за разом приводя Стратиса к ним за пять минут до победы.

— Так больше нельзя, Энарис, — оторвался от любимого Таркаэль.

Посмотрел на Тьму в его глазах и решился. Сколько можно терпеть все это? Ради чего?

— Хочешь, я помогу тебе уснуть? По-настоящему? Без снов и видений. Ты не спишь уже третьи сутки. Ты сойдешь с ума раньше, чем мы выберемся отсюда.

— Хорошо, — согласился Энарисадариэль, поцеловал Таро в сладкие губы, растрепал серебро волос и утонул в голубых и когда-то золотистых озерах с головой. — Ты прав. Мне действительно нужен отдых.

— Спи, мой Темный Принц. Мы выберемся отсюда. Я обещаю.

Энарисадариэль уснул, а Таркаэль протянул руку и постучал в железный люк над головой. Стратис появился буквально через пять минут. Выслушал эльфа, довольно хмыкнул и сделал все так, как просил светлый предатель.

…

Энарисадариэль лежал на широкой постели выброшенной на берег несчастной морской звездой: обнаженный, привязанный к столбикам кровати и совершенно беспомощный. Руки он мог подтянуть к себе только на пару-тройку сантиметров, а ноги — максимум согнуть в коленях. Когда люди успели перенести его сюда? Кто отмывал его от грязи? Как много человек видело его обнаженное тело? Ненависть клокотала у Темного Принца в горле. За все эти унижения люди будут расплачиваться вечность. Он перевел взгляд на стоящего в изножье Таро, облаченного в вульгарный красный шелковый халат. Светлый эльф, который позволил сделать все это с ним. Глупый юнец, для которого жизнь чужого эльфа дороже своей жизни и чести. Недолго ему жить осталось.

— Ты не посмеешь сделать этого со мной. Не сможешь!

— Смогу, — прикусил свою чертову губу светлый. — Я сделаю все, чтобы ты выжил.

Энарис зарычал от бессильного бешенства, а Таро скинул халат, и он понял, что свободу они оба все-таки получат, потому что член светлого замер возле его живота в полной боевой готовности.

— Я убью тебя за это. Я буду пытать тебя вечность, поганка белая! Самые страшные пытки ада — твои, Таро. Неужели у тебя совсем нет гордости? Мы провели в каменном мешке два месяца! Неужели это ничего для тебя не значит?

— Мы провели их там зря. Только порадовали мучителей, вот и все.

— Два человека сейчас смотрят на нас! Люди смотрят!!! Опомнись!

— Я все понимаю, — рассеянно сказал Таркаэль, касаясь руками безупречных ног темного эльфа. Он не хотел думать ни о чем. К черту! — Ты такой красивый! Перед тобой невозможно устоять. Я так хочу доставить тебе удовольствие, мой Темный Принц.

— Что ты несешь, похотливая мелкая дрянь?! Какое удовольствие?! Ты сошел с ума? Бастард чертов! Ублюдок!

Таркаэль не стал его слушать. Скользнул к нему, обхватил руками черноволосую голову, прикусил острый кончик уха с двумя серьгами и принялся целовать совершенное лицо.

— Раскаленные щипцы за каждый…

Поцелуй заткнул Энариса на полуслове и поверг в панику, потому что чертова неправильная губа светлого нестерпимо сладко зацепилась за губы, отправляя дрожь удовольствия по всему телу, отвлекая от ярости, мыслей о мести и жестокого унижения. Зажигая огнем тело. Опять. Да что же это! Темный разодрал руки в кровь, в безнадежной попытке освободиться. Таркаэль оторвался от Энариса всего на секунду, только для того чтобы улечься на него всем телом. Обхватил за запястья, залечивая их за секунду, провел языком по уху, заставляя стонать от бессилия… и возбуждения. Тело предавало Темного Принца и требовало продолжения, и на этот раз не было никаких преград из одежды, каменных стен и холода, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Я с самого начала знал, что вкуснее тебя нет никого, — прошептал Таро и впился в темного жестоким властным поцелуем.

Энарисадариэль поддался на провокацию мгновенно: ответил, перехватывая инициативу, забрался в рот светлого языком и принялся наводить свои порядки. Таро и не думал сопротивляться, отпуская руки исследовать прекрасное тело под собой. С трудом разорвал поцелуй и спустился по стальному прессу губами до самого паха.

— Нет! Нет. Нет… нееет, Боги, неееет…

Энарис сделал все, чтобы прекратить этот сладкий кошмар, но справиться со своим взбунтовавшимся телом не смог. Таро взял его член в рот, и он застонал вслух. И вовсе не от унижения.

— Не надо, чудовище, не… на…до… да…даааа…

Таро держался из последних сил, но желание плескалось даже в острых кончиках ушей, так что он дождался очередного сдавленного стона, запустил мокрые пальцы в темное колечко ануса Энариса, аккуратно раздвигая его, и забрался внутрь в поисках волшебной точки, которая сделает его богом. Пусть на время, пусть обманом, пусть расплатой за это счастье будет мучительная смерть, пусть…

— Убери пальцы, немочь бледная, немедленн …ооо… медлен….оооооох…

— Энарис, пожалуйста, позволь мне! Я умоляю тебя! — зашептал Таро, забираясь в него третьим пальцем и заставляя неосознанно выгибаться от наслаждения. — Забудь обо всем на мгновение, ведь ты отомстишь мне за это чуть позже. Отомстишь людям. Всему миру. Никто не узнает об этом. Ты не оставишь в живых никого. Позволь мне доставить тебе удовольствие, мой Темный Принц.

— Я уничтожу тебя, светлый! Не трогай меня! — открыл глаза Энарис. — Никогда…

Наткнулся на умоляющие, любящие, голубые с золотом озера, на припухшие от поцелуев неправильные губы, выгнулся от прошившей тело дрожи удовольствия от орудующих в анусе пальцев, окатил взглядом изящное нежное тело и красивый возбужденный член. Сжал челюсти, чтобы не наговорить…

— Пожалуйста, Риссс…

— Да.

Таро сжег веревки одним словом, провел пальцами по любимому лицу и поцеловал Энарисадариэля по настоящему — сердцем. Так, как умеют целовать только эльфы. Темный Принц этого даже не понял, обнимая светлого мальчишку изо всех сил, лаская руками хрупкое гибкое тело, сходя с ума от поцелуев и с трудом удерживаясь от желания перевернуть его на спину и войти в него первым, но Таркаэль все понял сам и не стал медлить.

— Черт побери… ох! Что ты… Тарооооо!

Светлый вбивался в податливое тело темного, теряя разум, оставлял на нем засосы, сжимал до синяков и ласкал стоящий колом член Энариса рукой, заставляя подаваться вверх, следом за ускользающими пальцами, и опускаться вниз, насаживаясь на член до самого конца. Таро сделал все, чтобы продлить эйфорию как можно дольше, но Энарис разбил его волю вдребезги очень быстро одним-единственным долгим стоном: