Исключение из правил (СИ) - "Villano" - Страница 12

Мы всей толпой как раз загоняли последнего, когда в парадную дверь позвонили. Оборотень ринулся к ней, надеясь на спасение, но, открыв ее, умер на месте, потому что Владыка, стоящий за ней, был злее нас всех, вместе взятых.

— Какого. Черта. Здесь. Происходит?! — рявкнул он, закидывая тело оборотня в холл одной левой. Шагнул внутрь и хрястнул дверью с такой силой, что позолота с косяков посыпалась.

Майкл запинал меня под лестницу, сам зашкерился в кладовку, а мои предки уселись перед Бьерном рядком и сделали ангельские морды. Это не проканало. Он прошелся вдоль строя, матерясь на трех языках сразу, и остановился напротив добермана.

— Я запретил устраивать свары между кланами! Я запретил бои до смерти за титул вожака стаи! И что я получил сегодня? Восемь волчьих трупов в доме главного пса Америки!

Вопреки моим ожиданиям, дед паузой в вопле Владыки не воспользовался. Как и бабуля. Бьерн навис над ними, заставляя косить ушами и виновато склонять головы, и я не вытерпел: выбрался из-под лестницы, дошел до предков и шлепнулся на задницу рядом с бабулей.

— При чем здесь бои за титул и свары между кланами? Восемь отморозков вломились в мою спальню через окно и, если бы не мой друг, растерзали бы меня в клочья. Хватит орать на моих предков. Они здесь не при чем.

— Волчонок… Ты… Ты тот самый наследник двух кланов, родившийся человеком?! Но…

Если бы я был в человеческом обличии, то от смеха бы не удержался. Бьерн смотрел на меня и не верил своим глазам. Ха! Я никто, да? Звать меня никак, да? Хуя тебе лысого, Владыка!

— Бьерн, Юджин правду говорит, — вылез из кладовки Майкл. Дошел до меня, сел рядом и положил лапу на мою холку, мол, мое. Угу. Я даже ухом не повел. — Я был с ним, когда они напали.

— В пять утра. В его спальне, — уточнил Бьерн, принюхиваясь.

Моему злорадству не было предела. Заставил меня все забыть? Ни о какой верности и речи быть не может! Огреби, гуки, напалмом! И лапу заодно пососи! Вместо моих губ и моего члена.

— Я не врал Аруну, Владыка. Майкл действительно мой любовник. Надеюсь, секс с мужчинами вы запретить не успели?

— Не успел, — зло прищурился Бьерн. Спохватился и вернулся к тому, с чего начал: — Восемь оборотней клана Северных волков без объяснения причин врываются в дом своего главного врага и пытаются убить его внука. Мало того, один из этих восьми — нынешний вожак клана. Теперь все они мертвы. Патрик, Маргарет, пояснить не желаете?

— Видите ли, Владыка, — издалека начал дед, и я понял, что за нападением стояли мои хитромудрые предки. — Юджин обрел истинную ипостась лишь в это полнолуние.

— В это полнолуние?!

— Да. Он юн и неопытен, ведь мы держали от него в тайне все, что касалось оборотней. Наверное, этим и решили воспользоваться волки из клана Маргарет, чтобы убить наследника вождя до того, как он научится сражаться.

— Маргарет? — повернулся к бабуле Бьерн.

— Мне нечего добавить, Владыка, — склонила голову волчица, скрывая довольный оскал на хитрой морде. — Без вожака оборотни моего клана совсем отбились от рук.

— А твой внук Юджин и есть те самые руки, которые наведут порядок?

— Он убил нынешнего вожака, защищая свою жизнь, при свидетелях и не нарушил ни одного правила, — сказал дед.

— И с этого момента юный и неопытный Юджин с полным правом может считать себя вожаком клана Северных волков, — закончил его мысль Бьерн. Обвел нас взглядом и натурально махнул рукой. — Хрен с вами, интриганы, пусть будет, как будет. Может, он вас угомонит.

— Значит ли это, что вы согласны с тем, что Юджин теперь вожак клана Северных волков? — подняла голову бабуля.

— Значит, — кивнул он и повернулся ко мне. — Ты готов взять на себя такую ответственность?

— Не совсем, но у меня нет выбора, так что я приложу все усилия, чтобы раз и навсегда этот бред с кровавыми битвами и внезапными нападениями прекратить, — сказал я.

— Достойный ответ.

— Владыка, раз уж вы почтили нас своим присутствием, то, может, задержитесь на пару дней? Я бы хотел собрать на закрытый прием самых хм буйных членов как моего клана, так и клана Маргарет, — заюлил дед. — Ваше присутствие помогло бы…

— Хорошо, я останусь, — перебил его Бьерн.

— Юджин, будь добр, покажи гостю его покои, — подмигнул мне дед.

Ага. Пользуйся случаем показать себя во всей красе. Ну да. Ну да. Хороший совет, только запоздалый. Я себя Владыке с каких только сторон не показывал!

— Следуйте за мной, — вежливо махнул хвостом я и потопал вверх по лестнице на второй этаж. Я буду не я, если не запихну его в покои рядом с моими!

— Ты действительно обрел себя всего пару недель назад, Юджин? — спросил Бьерн, едва мы остались одни.

— Да. До этого много лет думал, что шизофреник.

— Такого на моей памяти еще не было.

— И не будет, — толкнул дверь в покои рядом с моими лапой я. Посмотрел на Бьерна снизу вверх и добавил: — Я, знаете ли, исключение из правил.

— Знаю.

…

Званый вечер запомнился мне только одним — Бьерном. Меня тормошили, с кем-то знакомили, о чем-то спрашивали, куда-то приглашали, и я знакомился, отвечал и соглашался вполне осознанно, но думал все равно о другом — о том, кто, не говоря ни слова, царил над всеми безоговорочно. Его боялись, боготворили, уважали и даже хотели, но никто из присутствующих не пытался даже изобразить дружеское участие или искренний интерес. Я этого не понимал. Как можно, находясь рядом с живой легендой, не интересоваться им совершенно? Он же не каменный истукан. Ему три тысячи лет! Эх, если бы все сложилось по-другому, я бы с него сутками не слезал. Столько всего интересного можно было бы узнать.

Бьерн подошел ко мне в самом конце вечера, когда даже самые отмороженные поняли, что если со мной что-то случится, головы оторвут всем без разговоров. Я стоял на балконе и втыкал на луну, сад и каменный забор. Не хотел смотреть, как на Владыку вешается очередная дамочка.

— Не о чем переживать, Юджин, — похлопал меня по плечу он, замешкался на секунду, но руку убрал. Дурак. — Твой дед — не пес, а лис, и все обыграл так, что не подкопаешься. Тебя теперь никто пальцем не тронет.

— С чего вы взяли, что я по этому поводу переживаю?

— У тебя есть другие поводы для переживаний? — нахмурился Бьерн.

— Целая куча, — кивнул я.

— Например?

— Майкл. Вы отправили его куда-то и даже не дали нам попрощаться, а он мне дорог.

— Очень дорог?

— Он был со мной в полнолуние, — посмотрел в глаза Бьерну я. — Мое первое полнолуние! Вам, может, и плевать на чувства, но не мне и не Майклу.

— Хочешь, чтобы я вернул его тебе?

— Хочу, чтобы вы спросили его обо мне. Если он захочет быть со мной рядом, дайте ему задание, выполняя которое, ему не придется покидать меня надолго.

— Я подумаю.

Я ушел с балкона первым, аплодируя моему псу — величайшему актеру современности — стоя. Майкл мне дорог, кто спорит, но Бьерн… Бьерн — совсем другое дело. Я не дам ему о себе забыть ни за какие коврижки.

…

Он пришел ко мне ночью, в то самое время, когда темнота владеет миром беспредельно. Вернул воспоминания. Скользнул под одеяло обнаженным, прижался к моей спине грудью, просунул руку под мою шею и спеленал — зло, жадно и… отчаянно.

— Я просил тебя не приходить ко мне вот так, — сказал я, проводя носом и губами по покрытой шелковистыми волосками руке у своего лица.

— Просил.

— Зачем ты пришел? Ревнуешь? Соскучился?

— Не усложняй, волчонок. Пожалуйста!

— Секс ради секса?

— Да.

— А может…

— Не может, — перебил меня он и превратился в действующий вулкан.

Утопил мое тело в потоках лавы, засыпал мою душу пеплом и разорвал сердце на части острыми когтями медведя, который знать не знал, что такое любовь, до тех пор, пока не встретил меня. Я верил в это всем своим волчьим сердцем.

— Я не хочу стирать тебе память, Юджин, — сказал Бьерн, когда мы отдышались. — Дай слово молчать, и я оставлю все, как есть.