Месть Атлантиды 2. Королева (СИ) - "Extazyflame" - Страница 23

Девушка залилась нежным румянцем, все еще недоверчиво глядя на гостью.

- Крикс, леди.

- Иди сюда, Крикс! - Элика подхватила котенка на руки, со смехом уворачиваясь от его языка. Эта недолгая заминка позволила ей совладать со эмоциям и незаметно осмотреть сестру своего заклятого врага.

У девушки были его глаза и скулы. Сами глаза − но не их выражение. В серых озерах малышки хотелось утонуть и забыться, в них не было ни крупиночки льда. Непонятная грусть овладела Эликой. Такие разные. Кассий − сама Тьма, Вирсавия − свет в ночи. Это было нечестно. Неправильно. Грязные методы, свойственные кассиопейцам, но уж никак не атлантам. И, вопреки всему, она понимала брата. Теперь понимала. Ведь за нее, единоутробную сестру и будущую правительницу, тот был готов отдать жизнь, если того потребуют обстоятельства.

Она не испытала ни враждебности, ни предвзятости. Словно зачарованная, повинуясь своим инстинктам, опустила котенка на пол, посмеиваясь от его озорных прыжков на свои обнаженные ноги. Вирсавия была напряжена и напугана, и Элика тепло ей улыбнулась.

- Ты знаешь, кто я?

Юная принцесса кивнула и отступила на шаг.

- Не бойся, - ласково сказала Элика. - Он сюда не зайдет...

Сожаление? Или ей это просто показалось?

- Как давно ты здесь? Надеюсь, он не успел причинить тебе боль?

Нежное личико Вирсавии начало заливаться более сильным румянцем.

- Н-нет, леди. Он очень добр. Он... Похож на моего брата.

Вся выдержка потребовалась Элике в тот момент, чтобы остаться невозмутимой. Получилось. Она присела на кровать, жестом пригласив принцессу сесть рядом, и снова улыбнулась.

- Твой брат? Расскажи мне о нем. Чем он так схож с моим? Точно не внешностью.

Вирсавия недоверчиво вгляделась в лицо Элики. Присутствие прекрасной и безжалостной воительницы Атланты пугало и успокаивало одновременно. Лэндал говорил, что Кассий обидел его сестру, и все ее унижения были лишь ради мести. Но Элика вовсе не казалась униженной или оскорбленной им. Вирсавия невольно восхитилась такой силой духа.

- Он силен и благороден. С ранних зим я не знала ни в чем отказа именно благодаря его постоянному присутствию рядом. Наш отец любил меня, но недостаточно, я слышала пересуды за спиной − он всегда желал, чтобы мать привела в свет второго наследника. Даже невзирая на то, что, родись в семье двое мальчиков, в далеком будущем было бы невозможно избежать кровопролития при борьбе за трон. Мне было тяжело от папиного безучастия... Если он и разговаривал со мной, то с самого детства внушал, что, как только мне минует четырнадцать зим, отдаст меня в жены самому выгодному из политических союзников. Я всегда этого опасалась... Мать говорила, что это наш женский удел, волей Эдера миром правят мужчины, и им не нужно наше согласие...

Элика внимательно слушала, и Вирсавия доверчиво подвинулась ближе, попадая под необъяснимое обаяние принцессы воинственной империи, которая, проявив участие и доброту, окончательно расположила к себе. Юной кассиопейке очень хотелось поделиться всем наболевшим - она наивно полагала, что, расскажи она об истинных чувствах своего брата, тот будет неминуемо прощен.

- Когда я стала чуть старше и осознала, что это значит... Я не находила себе места. Долго плакала. В брачном союзе меня бы ожидали лишь мучение и унижение.

- Но что заставило тебя так думать? - вкрадчиво уточнила Элика. - Ведь, говорят, Актий и Астарта очень сильно любили друг друга, разве не желала ты для себя такого высокого и светлого чувства?

Юная принцесса, вздрогнув, как будто что-то вспомнила, густо покраснела. Когда же вновь заговорила, ее голос дрожал, но она перевела нить разговора, оставив вопрос без ответа, что не ускользнуло от внимания Элики.

- А потом с долгого похода вернулся мой брат... Он был очень обеспокоен тем, что я все время плачу и не принимаю участия в играх...а ведь он вырос, но всегда словно возвращался в детство, когда мы были наедине. И однажды я ему рассказала... Тогда он мне пообещал, что сию же минуту переговорит с отцом, что не допустит, чтобы я страдала. Сказал, что мои сыновья придут в свет от любимого и любящего супруга, которого я смогу выбрать сама... Состоялся ли этот разговор, я не могу знать. Мой отец вернулся из очередного похода в непокорную Лассирию тяжело раненым, и вскоре отбыл в чертог Эдера.

Для многих иноземцев его смерть стала прекрасным поводом попытаться узаконить со мной брак... Мать была напугана и растеряна, она едва не продала меня Алариксу Фланигусу в жены, но Кассий решительно воспротивился. Я впервые ощутила себя в безопасности. Моего брата боялись все, но я с ним была под надежной защитой... Он словно оберегал меня своей любовью.

"Знакомо", - подумала Элика. А вслух спросила:

- Ты говоришь, его боялись... Но почему?

Вирсавия вздрогнула и прикусила язык. И Элика безжалостно пошла в контрнаступление.

- Как будущего правителя? Но их обычно уважают, страх − плохой фундамент для последующей верности и любви. Были ли среди ваших подданных те, кто любил его просто и искренне, без страха смерти или боли?

- Лентул... - вспыхнув, вспомнила Вирсавия. - Он воин знатного рода, но они подружились не сразу. Домиций никогда не одобрял его образа жизни, хотя и не показывал этого... Но я видела...

-Образа жизни? - продолжала наступать Элика, пользуясь смущением собеседницы. - Но как можно не одобрять образ жизни будущего правителя, который действует во благо своего народа и никогда не обидит своих подданных, и даже прочих, более слабых, таких, как... Женщины и рабы, к примеру?

Вирсавия умоляюще посмотрела на Элику, но та не собиралась ее щадить. Она была намерена вытянуть из юной девочки ту информацию, которую та прежде старалась не замечать, чтобы целостный образ брата как доброго спасителя не раскололся на сотни осколков. Сейчас эта брешь дала трещину. Как бы атланской принцессе не было жаль свою собеседницу, она не собиралась останавливаться. Зная точно, что потом сможет с легкостью отлечь ее и успокоить, продолжала тянуть крепко намотанные нити из неокрепших глубин пошатнувшегося сознания.

- Он лучший, - словно убеждая саму себя, повторяла Вирсавия. - Это правда, леди. Я очень его люблю. Он бы никогда не причинил никому зла... Я не видела...сама...а разговоры... - вздрогнув, девушка поспешно отвела взгляд.

- Я не сомневаюсь, что он всегда любил тебя, - склонила голову на бок Эл. - И всегда был добр к тебе. И к вашей матери, наверное, тоже? К членам семьи королевских кровей... Но как он вел себя с теми, кто не относился к этому кругу?..

Удар достиг цели. Губы Вирсавии задрожали, и она с мольбой уставилась на Элику. Но принцесса властно сощурила глаза, не отпуская свою жертву и одновременно заверяя этим взглядом, что откровенность будет вознаграждена.