Синий цвет надежды (СИ) - Корнилова Веда - Страница 65

– Конечно!

– Тогда сейчас отправим к той женщине посыльного. Пусть скажет ей нечто вроде того, что, дескать, в город на пару дней приехал старый знакомый ее мужа, и намерен завтра, или же послезавтра заглянуть к ним в дом – мол, собирается вернуть небольшой долг, который когда-то ему милостиво ссудил достопочтенный Селим. Да после получения такого сообщения женщина с места не сдвинется, будет ждать этого благородного человека, который может принести в ее бедный дом хотя бы пару монет...

Когда наступил вечер, мы вновь оказались неподалеку чайной – со слов Ярли, там работали едва ли не до полуночи. В этот раз мы уселись за одним из столов, стоящих на улице – оттуда было удобно наблюдать за домом, в котором жил хозяин чайной, но не заметили ничего примечательного. Единственной пользой от наших посиделок было то, что мы увидели воочию как бывшего жениха Ярли, так и его папашу. Не знаю, что об этих двоих думают наши спутники, а мне молодой человек показался смазливым молодчиком, бесконечно уверенным в собственной неотразимости. Ухоженный вид, дорогая одежда, украшения – этот человек денег на себя не жалеет. Такие парни, как правило, нравятся девушкам, а себя расценивают как великий подарок человечеству – это я уже поняла после общения с дорогим супругом. Правда, жаль, что это понимание пришло слишком поздно... Что же касается отца этого молодого человека, то он мне не понравился с первого взгляда – невысокий рост, худощавый, недовольное лицо, мрачный взгляд... Кажется, этот тип не доверяет никому – вон с каким подозрение смотрит на окружающих!.. Да, этого человека вокруг пальца легко не обведешь, но попытаться это сделать все же можно. Вернее, нужно.

На постоялый двор мы вернулись ночью. Кажется, все тихо, и нами никто не интересовался. Ну и хорошо, только вот дежурство все одно надо установить – так сказать, на всякий случай.

На следующий день мы с Ярли стояли у входа в дом, где жил хозяин чайной со всем своим благородным семейством. Мы обе были закутаны в большие платки, полностью скрывающие лицо, и оставляющие незакрытыми лишь глаза – так в здешних местах ходят женщины из дальних селений. Еще перед тем, как постучать в дверь, мы капнули себе в глаза луковым соком, и сейчас рыдали без остановки, да и кожа вокруг глаз чуть покраснела. Неприятно, конечно, и глаза щиплет, но так надо для правдоподобности.

Дверь открыл слуга, и, поглядев на нас, хмыкнул:

– Чего надо?

– Мы к достопочтенному господину Хасану... – всхлипнула Ярли. – Нас прислали, чтоб отдать ему деньги.

Раз Ярли заговорила, значит, она не знает этого слугу – очевидно, это новый работник. Вот если бы она промолчала, тогда бы говорить пришлось мне – все же по голосу можно легко опознать человека, а Ярли прожила тут несколько месяцев.

– Проходите... – посторонился слуга. – Сейчас доложу о вас хозяину.

Впустив нас в дом, и заперев дверь, слуга ушел, а мы остались стоять под присмотром крепкого парня, который находился неподалеку – как Ярли и говорила, к хозяину часто ходят должники, ситуации могут быть самые разные, так что без охраны тут не обойтись. Однако охранник был спокоен – как видно, в этом доме нередко появляются люди, рыдающие от того, что несут хозяину последнее из того, что у них имеется.

Через несколько минут слуга вновь спустился к нам.

– Эй, вы, пошли за мной, хозяин вас ждет... – буркнул он. – Да пошевеливайтесь, курицы, у хозяина и без вас есть, чем заняться.

Н-да, хозяину чайной явно не помешает поучить вежливости свою обслугу. Ох, попадись они в руки тете Фелисии, она бы их вышколила! По струнке бы у нее ходили! Ладно, не стоит отвлекаться по пустякам...

Поднялись на второй этаж, и слуга подвел нас к одной из дверей, изготовленной из тяжелого дуба (такую быстро не сломаешь!), и осторожно в нее постучал в дверь.

– Хозяин, я их привел...

Когда мы вошли в комнату, хозяин чайной сидел за столом, и первое, что он нам сказал, было:

– Зачем пришли?

Да уж, тон грубый, почти что хамский. Если он так разговаривает со всеми, то Ярли стоит порадоваться уже тому, что такой жесткий человек не попал ей в родню.

– Господин... – всхлипнула я. – Господин, мы пришли от Халимы, вдовы Селима...

– Если вы заявились сюда только для того, чтоб просить об отсрочке, то пошли вон... – а хозяина чайной никак не назовешь любезным человеком.

– Господин, мы принесли деньги...

– Вот как?.. – чуть приподнял брови хозяин. – Все десять золотых?

– Да.

– А почему Халима сама не пришла?

– Болеет, встать не может.

– Надо же, какие нежные бабы пошли... – мужчина скривил губы. – Я всегда знал, что если кого-то по-настоящему припечет, то деньги всегда отыщутся, потому как в тюрьму никому идти не хочется. Давайте деньги!

Я подошла к столу, и стала по одной выкладывать на стол золотые монеты, складывая их столбиком. Когда же была положена последняя, то я чуть поклонилась, и отступила назад, неловко махнув рукой, край платка задел аккуратно сложенный столбик, и монеты полетели на пол.

– Ох!.. – схватилась я за голову. – Ой!

– Ты чего натворила, корова неповоротливая!.. – заорал хозяин. – А ну поднимай все!

– Да, простите...

Я бросилась поднимать монеты, причем одну из них постаралась незаметно затолкать под стол. Поднять упавшие монеты у меня не заняло много времени, осталась последняя, та, что находилась под столом.

– Господин, вы не могли бы встать?.. – как можно жалобней попросила я. – Одна из монет закатилась под стол, и мне ее не достать...

Усмехнувшись, мужчина поднялся – кажется, ему даже понравилось то, что женщина ползает у него под ногами. Монету я достала, но она вновь выкатилась из моих пальцев, но в этот раз закатилась в половую щель позади стола.

– Ой!

– Ты еще и безрукая!.. – презрительно усмехнулся мужчина. – Ну, чего глаза таращишь? Давай, доставай то, что проворонила!

Сейчас хозяин стоял спиной к Ярли, а это именно то, ради чего все и затевалось. Стараясь копаться как можно дольше, я с трудом выцарапала монету из щели на полу, и протянула ее хозяину.

– Вот...

– Глупая женщина... – хозяин чайной даже не пытался скрыть насмешку в своем голосе. Кажется, произошедшее его позабавило. Открыв ящик стола, он достал оттуда лист бумаги, и бросил на пол, мне под ноги. – Забирайте вашу бумагу на заем, относите Халиме. Долга за ней уже нет, но если вновь будет брать у меня деньги, то пусть тебя не присылает – все потеряешь, овца тупая. Как у нее ума хватило тебе деньги доверить – не понимаю! Все, пошли вон!

Вот это я сделаю с огромным удовольствием, потому как лицезреть желчную физиономию этого грубияна и терпеть его хамство мне уже надоело. Надо поскорей убираться отсюда, и единственное, что меня беспокоило – так только то, успела ли Ярли сделать то, что от нее требовалось. Хочется надеяться, что у нее все получилось.

Мы вышли из дома, и пошли, стараясь идти не очень быстро. Наши спутники ожидали нас в ближайшем переулке, и первое, что они нас спросили, было:

– Ну, как все прошло?

– У меня все получилось!.. – выдохнула Ярли.

– Молодец!.. – Дорен от избытка чувств не нашел ничего другого, как сгрести девушку в объятия.

Дело в том, что в комнату, где обитал хозяин чайной (и где, естественно, хранились все его деньги и документы), так просто не проникнешь. Да и хозяин спал очень чутко, просыпался от самого незначительного шума. К тому же окно в его комнате было забрано решеткой, а сами окна легко не откроешь – все заблокировано очень хитроумным механизмом. Казалось, постороннему человеку в эту комнату никак не попасть, но Винсент, расспросив Ярли (которая прожила в этом доме несколько месяцев, и знала очень многое о нравах и привычках здешних обитателей), кое-что придумал.

Как выяснилось, хозяин перед сном обязательно выпивал стакан-другой хорошего вина, которое хранилось у него в комнате, и к которому никто не имел права прикоснуться. Как раз это обстоятельство и решил использовать Винсент. Когда я, изображая растерянность, пыталась достать монету из щели на полу, хозяин повернулся к Ярли спиной – вот тогда девушка мгновенно приподняла крышку на кувшине с вином, и плеснула туда из пузырька сонное зелье, которое мы купили у аптекаря за немалые деньги. В следующую секунду она шагнула в сторону, и нажала небольшой рычаг в стене, при помощи которого можно снять блокировку на окне. Внешне все осталось, как и было, но при желании можно легко открыть окно и сдвинуть железную решетку. Ярли же через миг стояла на прежнем месте, глядя в пол. Н-да, бойся мести разгневанной женщины! Нам же осталось надеяться только на то, что хозяин не заметит того, что рычаг кто-то тронул...