Ведьма (СИ) - Резник Юлия - Страница 6

Ближе к утру, Ксения очнулась. Ей было тепло, хорошо и на удивление спокойно. Что это?! Воспоминания потихоньку возвращались. Черт! Она же голая совсем…

— Чего крутишься? — сонный голос из-за спины.

Ответить бы в своем привычном стиле, но отчего-то язык не поворачивался, после того как к ней проявили участие… Пусть и в такой немного странной форме.

Ксения молча нащупала в траве сарафан, немного влажный от утренней росы, и натянула на себя, зябко ежась. Странно, еще нет и четырех, а она переполнена силой! Косится в сторону Игоря. Не может быть, чтобы одно его присутствие настолько пополнило ее энергетические запасы.

— Ты выспалась, что ли?

Ксения неуверенно пожала плечами. Сейчас, в сером свете заражающегося утра, как-то особо бросались в глаза ее невероятная хрупкость и беззащитность.

— Я тут вчера принес тебе поесть, но ты сразу уснула. Вот… Пицца и молоко, — мужчина вылезает из спальника.

— Мне? — у нее какой-то совершенно детский, беззащитный взгляд. И у него что-то сжимается внутри от соприкосновения с этой частью ее сути.

— Ешь. Или, может, в дом пойдем? Погреем хоть…

— Нет, я так, — и спешно откусывает остывшую, холодную пиццу, не сводя с него все того же потерянного взгляда.

— Тут еще молоко.

Послушно открывает крышку, делает глоток и, не отрывая от него глаз, слизывает капли с губ.

Он сокрушен. В один момент. Отводит глаза, растерянный и ошеломленный, интересуется отчего-то севшим голосом:

— Что с тобой вчера произошло?

Ксения закручивает крышку и пожимает плечами:

— Батарейка села.

— И часто такое случается?

Опять пожимает плечами.

— Как ты восстанавливаешься?

Смотрит на него в раздумьях, не представляя, как это объяснить. Ведь раньше никого не интересовали такие вопросы. Да и надо ли… Объяснять?

— Слышал о местах силы? — Ксения дождалась уверенного кивка и продолжила, — так вот это — оно. Здесь ранее размещались специальные конструкции — тотемы, которые объединяли земную и космическую энергию. Далее они преобразовывали ее и направляли на восстановление энергетики человека. Сейчас эти конструкции практически разрушены, но все равно место очень-очень сильное, — рассказывает, одновременно складывая спальник.

— И что, каждая ведьма имеет свое сильное место?

— Каждый восстанавливает силы по-своему, — Ксения оглядывается, не забыли ли вдруг чего? И неспешно направляется к дому.

— И как же?

— Что — как же?

— Как другие восстанавливаются?

Опять скупое пожатие плеч:

— Понятия не имею. Самый большой аккумулятор, насколько мне известно, это — секс.

— Серьезно? Так почему ты спишь на голой земле, а не проводишь весело время на своем огромном траходроме? Кстати, твоя кровать поэтому настолько большая?

Она каменеет. Вот только шла, и уже застыла, подобно каменному изваянию… Он понимает, что сказал что-то, совершенно не уместное и неправильное. Перешел ту черту, которую не следовало переходить.

— Этот способ мне не подходит, — и устремляет совершенно пустой, абсолютно нечитабельный взгляд сквозь него. — Ты иди в дом. А мне еще нужно животных покормить.

И, ни слова больше не говоря, проходит в конюшню.

Утром за завтраком все неловко молчат. К слову сказать, на завтрак — какой-то невообразимый салат со спаржей, орехами и какими-то… Ростками?

— Что это? — Степан подхватывает нечто вилкой.

Ксения отрывает взгляд от своей тарелки:

— Это проросший овес. В процессе твоего лечения и реабилитации из-за приема всякого рода лекарств, твоя печень испытала колоссальную нагрузку. Я же стараюсь ее минимизировать, поэтому те витамины и другие полезные вещества, которые можно получить в натуральном виде, например, с пищей, и были введены в твой рацион.

Степан понимающе кивает, а Ксения продолжает:

— Для твоего восстановления большую роль играют очищение организма и полное восстановление капилляров. Для этого с сегодняшнего дня мы приступим к еще одной процедуре — грязевым обертываниям. Доедай, и пойдем.

Потом, когда Игорь уезжает на работу, Ксения действительно наносит на Степана какую-то грязевую субстанцию темно-коричневого цвета, накрывает пленкой и укутывает в термоодеяло. И он лежит в мягком коконе в совершенном блаженстве. Искоса наблюдает за Ведьмой, которая перебирает какие-то травы и соцветия.

— А как ты руками это все проделываешь? Нет, ты не думай, я не сомневаюсь… Просто мне, как технарю, именно физику данного процесса интересно понять. Ведь существует же хотя бы общее объяснение происходящему? Ну, так, чтобы с точки зрения науки? Опустив вопрос, откуда в тебе эта сила…

Ксения откладывает в сторону травы и смотрит внимательно на Степана.

— С точки зрения физики? — уточняет. — Объяснение, конечно, есть. Это самое обычное воздействие током.

— То есть, ты генерируешь токи?

— Да, это моя внутренняя энергия, которой я делюсь с тобой.

— Почему тогда мне не помогла физиотерапия, основанная на методе гальванизации, а ты помогаешь?

— Потому что я — живая. Лежи уже тихо! Ты меня отвлекаешь.

И Степан действительно замолкает, не отрывая, тем не менее, глаз от красивых рук, перебирающих травы.

Грязь они смывают вдвоем. Потому как та достаточно жирная и въедливая, да и неудобно ему так-то спину мыть. Поэтому, сцепив зубы, полностью обнаженный, мужчина сидит послушно и, превозмогая стыд, принимает ее помощь.

Раньше в дУше с красивой бабой он бы придумал, чем заняться. А теперь вот… Как растение сидит. И черное отчаяние заполоняет душу.

— Ты не о том думаешь, Степан. Не давай отчаянию ни одного шанса. Не усложняй мне работу.

И проводит нежно по животу, стирая разводы грязи. И он готов поклясться, что в этот момент в паху что-то оживает, беспрекословно отзываясь на ее касание.

— Вот видишь… — хриплый шепот. — Работай, и все будет. Все, Степан.

У него дыхание перехватывает. Да, он, вроде как, не в состоянии сейчас испытать желание. Но мозгом, душой, всей своей сутью в этот момент он болезненно остро хочет эту женщину.

Дни идут за днями. Изматывающие, болезненные тренировки. Массажи, ванны, грязи… Все, чтобы только подняться. И приблизиться к ней. Как-то незаметно сама ведьма стала лучшим его мотиватором. Ее скупые похвалы, редкие улыбки…

Его напрягало только одно — ее катастрофическая усталость. Три недели его реабилитации, а она гаснет. Он видит, как ей тяжело, как буквально уходят ее силы.

— Ксения, у тебя еще много пациентов, помимо меня?

— Сейчас двенадцать постоянных в амбулатории, и каждый день по два маленьких пациента с ДЦП приезжают на массажи, — говорит девушка, не отрываясь от гимнастики.

— А выходные у тебя бывают?

— Зачем? Мне некогда отдыхать.

— Зачем?! — рычит Степан, — да ты не успеваешь восстанавливаться! Посмотри на себя! Тебя саму лечить надо.

— Ну и чего ты рычишь? Вот найду себе помощника, чтобы занимался всякими административными делами в амбулатории. И полегче будет.

— А что там за дела?

— Мы сейчас проходим аттестацию. Хотим организовать реабилитационный госпиталь на пятьдесят мест для наших военных. Уже и спонсоров достаточно, на ремонт и самое необходимое оборудование деньги найдем. Но времени, чтобы воплотить это в жизнь, нет совершенно. Так и ютимся в одном крыле, которое еще более или менее нормальное.

— Так давай я возьмусь! Это же моя парафия — стройка.

— Правда?

И за эти удивленно распахнутые наивные глаза он много чего готов сделать. Стройка в этом списке вообще не на первых порах.

— Поехали, хоть посмотрим, что там за помещение.

— Нет, подожди, тебе надо заниматься… Да и Игорь тебя нагрузил, я же знаю… Подождем немного, хотя бы до наступления первых улучшений.

К слову сказать, некоторые улучшения он уже успел почувствовать. Так, последние пару дней он довольно успешно самостоятельно опорожняется. Не каждый раз, правда, бывали и осечки. Но… Все-таки.