Ведьма (СИ) - Резник Юлия - Страница 36

— Степ? — в голосе Игоря отчетливо слышаться панические нотки. Он никогда… НИКОГДА не видел его плачущим. Даже, когда тот умирал… Даже когда выслушал приговор о предстоящей инвалидности, Степан никогда не плакал. Это было аксиомой жизни.

Игорь поспешил к другу, развернул его к себе. Степан действительно плакал. Вот умеет ведьма до цугундера мужиков доводить. Обнимает его неловко. Одной рукой за пояс, другой — за шею. Прижимает к себе, а тот дрожит всем телом:

— Господи, Игорь… Как бы я без тебя жил? Тогда… В детстве. Сейчас. Ты же… Ты… Господи. Откуда в тебе эта вера в меня, а? Я же без тебя гроша ломаного не стою. Это же все ты… Все мое существование… Семья, фирма, дом, любовь, тепло… Моя жизнь, здоровье… И женщина эта непостижимая. Это все ты. Тебе благодаря… — сбивчиво, заикаясь, и давясь слезами, хрипит Степан.

А у Игоря душа переворачивается от его слов, и понимание такое… И сопричастность. И боль его, как своя. И любовь, как единение душ.

Переводит взгляд на жену из-за плеча подрагивающего Степана, ведет с намеком бровью. Ксения нерешительно подходит к ним, кладет руку на спину мужчине, проводит легонько. Она не уверена, что приняла его до конца, но… Эта ситуация не оставила ее безучастной. Затронула душу, что и говорить. Целует его в затылок, который находится прямо на уровне ее губ. Вспоминает, как Степа комплексовал по поводу своего роста. Глупый. Обеими руками касается широких плеч. Проводит вниз по сильным рукам, ловя взгляд мужа. Тот одобрительно кивает, и Ксения продолжает свои ласки. Не то, чтобы она была уверена, но… Может, сблизившись физически, она сможет пустить его и в сердце без страха? Степан замирает под ее руками. Даже слезы останавливаются, как по мановению волшебной палочки. Оборачивается недоверчиво, сверкая серебряным взглядом.

— Ты…

— Тшшшш, — шепчет Ксения, касаясь губами краешка губ мужчины, — мы сегодня уже достаточно сказали.

Берет Степана за галстук и ведет за собой. Игорь улыбается, следуя за ними. В голову приходит только одна мысль — если Ванька-мелкий-пакостник и сегодня им все обломает, он ему точно по заднице мелкой надает. И не посмотрит, что тот ведун крутой. Магия — магией, а отцовский пендель тоже обладает магическим эффектом.

Поднимаются в спальню. Игорь первым стаскивает футболку. И замирает у жены за спиной, наблюдая за Степаном. Тот переводит взгляд на него. Вопросительный взгляд. Будто бы разрешения спрашивает. Что ж они все такие несмелые сегодня?

— Ты снимешь, наконец, с себя этот костюм? — интересуется друг, расстегивая ремень.

Степан сглатывает и отбрасывает в сторону пиджак. Ксения смотрит на все со стороны, дыхание учащается, подстегиваемое зарождающимся желанием. Степа стаскивает галстук, Игорь — джинсы. Разворачивает жену лицом к себе и целует со всей страстью. На некоторое время он забывает обо всем на свете, и только когда его руки наталкиваются на руки друга, так же блуждающие по телу Ксении, возвращается в реальность. Они вместе. Наконец-то. В четыре руки раздевают свою женщину, в четыре руки ласкают каждый сантиметр ее тела. Так нужно. Так правильно. Так и должно быть. Игорь втягивает в рот ее сосок, и она стонет под его губами. Соскучилась ведьмочка по ласкам. Ничего… Они наверстают. Ведет жену к кровати. Вот оно, их ложе любви. Идеальное для них. Вообще все идеально. Жена, Степан, ребенок, дом… Впервые он ощущает себя цельным, как будто всю жизнь до этого существовал без одной крайне важной части себя. Смотрит на Степана, на жену, и не понимает, как можно иначе. Как он вообще раньше жил?

Степа облизывает губы и опускается ей между ног. Ксения приподнимается на локтях, следя черным взглядом за действиями партнера. Или мужа? У него тоже теперь есть обручальное кольцо. Раздвигает ноги шире, сгибая в коленях. Приглашая… Маня. И вот он. Первый поцелуй. Нежный, трепетный. Втягивающее движение губ, и она хнычет. Чего-то не хватает. Где Игорь? Он лежит на краю кровати, обнаженный, полностью готовый для нее, и наблюдает за их ласками. Ксения тянет руку к мужу. Он нужен ей прямо сейчас. Степан продолжает неспешные движения языком, а Игорь, откликнувшись на ее зов, придвигается поближе. Целует, спускается ниже по шее, ушко, ключицы… Маленькие, едва обозначенные груди с призывно торчащими сосками. Проводит по ним костяшками пальцев, сжимает. Степан отрывается от ее клитора, укладывается с другого бока, поглаживая влажные складочки пальцами, погружая их внутрь. Целует жарко медовые губы:

— Люблю, — шепчет.

Игорь тоже не бездействует, берет сосок в рот, покусывает его, скользит руками по бедру к развилке. И она ерзает на пальцах Степана, целуя по очереди то одного, то другого. Они оба ей нужны. Каждого любит до боли. Пальцы Игоря наталкиваются на пальцы Степана, и он, замерев на мгновение, бросает на друга полный огня взгляд. Тот понимает его затею сразу же, сдвигает руку немного вбок, предоставляя и ему возможность проникнуть в святая святых. Игорь аккуратно скользит пальцем внутрь. Туда, где уже находится Степан. Ведьма стонет, а муж, покусывая ее за бедро, и настойчиво продолжая свои движения, заботливо интересуется:

— Ты как, милая? Не больно?

Все-таки это их первый секс после родов. И он очень волнуется за любимую.

— Нет… — выдыхает Ксения, толкаясь бедрами навстречу движению.

Степан не выдерживает, вновь соскальзывает к сладкой вишенке. Теребит ягодку губами, в то время как Игорь продолжает таранить ее изнутри. Ксения приподнимается, не в силах больше выносить это все, целует мужа жадно, отрывает Степана от его занятия и дарит такой же отчаянный поцелуй. Она хочет их! Отчаянно хочет. Спускается губами по груди любимого, хватает ртом головку и стонет в блаженстве. В унисон с ней не может сдержать чувств и Степан. Это адское зрелище — она с его членом во рту. Игорь, недолго думая, пристраивается сзади, и медленно входит в жену. Движутся вместе, в едином ритме, как будто они одно целое, как будто так было всегда. И нет ничего прекраснее. Первым сдается Степан. Кончает с хриплым стоном, а потом поднимает ведьму, прижимает к себе так, что теперь вся троица стоит на коленях, и целует, поглаживая клитор в такт толчкам Игоря. А тот срывается за грань, и уже там его догоняет ведьма.

Бредут в ванную все вместе, целуясь и ласкаясь принимают совместный душ, и возвращаются в комнату. Радио-няня молчит.

— Ты заметила, что Ванька…

— Угу, — улыбается ведьма, укладываясь между двумя своими мужчинами.

— Как думаешь, он не хотел, чтобы мы без Степана?

Да, это странно звучит. Будто бы ребенок мог что-то там понимать, и как-то на это воздействовать, но… У них же непростой ребенок.

— О чем речь? — уточняет Зима, обнимая жену рукой.

Жену. Только так он теперь о ней думал.

— О сыне, — поясняет Игорь, — этот поросенок ни в какую меня не подпускал к Ксении. А с тобой — вот, никаких проблем. Видимо, не хотелось ему, чтобы без его папки дела делались.

— Вы думаете, он что-то понимает? — изумляется Степан.

— А то, — улыбается ведьма, утыкаясь носом в грудь Игоря, а попкой — в пах Степана.

— А у него не будет травмы какой душевной…

— Все будет нормально, Степа. Спи ты уже, — бурчит Ксения, сладко зевая.

Дни неслись, оставляя за собой только радость и свет. И не было больше сомнений по поводу выбранного пути. Если он не соответствовал общепринятым догмам и стандартам… Что ж, так тому и быть. Они готовы бороться за свое счастье. Да, порой их союз вызывал недоумение и лишний интерес. Не то, чтобы они выставляли свои отношения напоказ, но… Те же ведьмины сотрудники или подчиненные друзей в офисе не могли не догадываться о происходящем. Однако и Ксения, и сами мужчины, пользовались таким уважением в своем кругу, что вряд ли бы кто-то посмел их очернить.

Ксения привыкала к своей новой реальности. К тому, что по-настоящему любима и нужна. Не за то, что она могла бы дать. А просто так, без всякой причины. Она спрашивала мужей, за что они ее полюбили. Глупость, конечно, полнейшая. В шутливой форме Игорь ответил, что за глаза и ноги обалденные, а Степан, обидевшись, что попка не удосужилась Игорева комплимента, поддержал ее. Детский сад, в общем. Так они и жили. Дурачась, открываясь друг перед другом, любя.