Ведьма (СИ) - Резник Юлия - Страница 31

— Игорь, вставай. Слабодин младший просится на выход.

— А? Что?

— Пора, — смеется, наблюдая за непередаваемой сменой эмоций на его лице.

Игорь вскакивает мгновенно, натягивает джинсы, футболку, мечется по комнате под лучащимся весельем взглядом ведьмы.

— Кофе выпьешь перед дорогой?

— Какой кофе? — возмущается муж, — скорее в больницу! Сумка где?

Ксения останавливает его немного суетливые сборы, обнимает изо всех сил и шепчет:

— Я так люблю тебя, Игорь. Ты же знаешь об этом, да?

Мужчина замирает на мгновение, отстраняет немного ее за локти и заглядывает в полночные глаза:

— Я тоже очень-очень тебя люблю. Больше жизни.

Буквально через пять минут выходят из дома, а уже через сорок — поступают в приемный покой. То, что Игорь не будет присутствовать на родах, было решено заранее. Как утверждала Ксения, нечего ему там было делать. Поэтому мужчина только проводил ведьму взглядом, когда ее, наконец, перевели в родзал, и остался ждать новостей.

Степан в это время не спал. Впрочем, бессонница владела им последние восемь месяцев, с тех самых пор, как он уехал с хутора. Теперь он особенно отчетливо понимал, какую же ошибку совершил. Как сглупил, струсив, и променяв себя, настоящего, на подделку. Подменив фальшивкой бриллиант, который ему безвозмездно отдали. Да, он испугался своих чувств, испугался всеобщего осуждения и порицания. И пошел по пути наименьшего сопротивления. Попросту убежал от всего. Но разве от себя убежишь? Не смог он ничего забыть, и переболеть не смог, как ни старался. Даже, вон, семьей, типа, обзавелся… Еще одна ошибка. Теперь надо будет еще и с Ириной как-то решать, да и пацаненок к нему прикипел. Но он не мог! Не желал больше отрицать свою сумасшедшую нужду в совсем другом союзе. Необычном, и для кого-то запретном. Но нужном ему самому, как воздух.

Степан понятия не имел, как все вернуть. О чем говорить, когда он даже не знал, как ей в глаза посмотреть. Где взять мужество? Да и с чего он вообще решил, что им это по-прежнему нужно? Ей и Игорю… Который теперь, вообще-то, ее муж, и будет вполне логично, если тот все зубы ему пересчитает только за один взгляд в ведьмину сторону. Степан не знал… Но он был готов абсолютно на все, чтобы все вернуть. Если существует хоть мизерный шанс — он им воспользуется.

Сразу же с утра, не откладывая разговор в долгий ящик, едет к Ирине. Слава Богу, они не стали жить вместе, хотя женщина и намекала на такую возможность. Поворачивает ключ в замке и идет на голос разговаривающей по телефону женщины.

— Ой, да какой там… Недели две уже ничего не было. Проблемы у него после травмы.

Степан притормаживает у прикрытой кухонной двери.

— Люська, да зачем мне секс? У него фирма своя, денежная, да и к Кирюшке относится хорошо. Где я такого еще возьму? А для секса и здоровых мужиков полно.

Степан ненавязчиво постучал о дверной косяк, прислонившись плечом к стене. Ирина заполошно повернулась, испуганно зыркнула на него и спешно прервала разговор:

— Чего же ты? Такая познавательная беседа, — замечает Степа.

— Степан, милый…

— Я все не так понял? — улыбается.

— Нет… Да, — растерялась женщина.

— В общем, я так понимаю, ты не будешь особо убиваться по поводу нашего расставания?

— Какого расставания? Ты что…

— Я как раз за этим пришел.

Выкладывает ключи на полку, обувается под оправдательные бессвязные речи Ирины и уходит прочь, не оборачиваясь. Выходит из обшарпанного подъезда и впервые за последнее время вдыхает воздух полной грудью.

А часом позже:

— Игорь, где тебя носит? У нас тендер в девять, ты забыл, что ли?

— Тендер? — еле слышно раздается в трубке, — Какой тендер, Зима? Не нужно ничего, если она… — и разрывающий душу всхлип.

У Степана сердце опустилось от этого страшного звука. И замерло все внутри. Он подобрался весь, тяжело оседая в кресло:

— Что случилось, Игорь? Ты где?

— Она умирает, Степа. Она умирает… — и тихие, разрывающие душу всхлипы.

— Игорь, — захлебывается словами Степан, — где ты? Где Ксения? Что происходит?

— Я не смогу без неё понимаешь? Она же моё все. Мы же только жить начали…

— Игорь, ты где, мать твою?! Просто скажи мне, где ты! А потом мы поговорим, обо всем, о чем хочешь, поговорим. Ну же, Слабый!

— Второй роддом, на Майской, — выдавливает мужчина, с трудом взяв себя в руки.

Он плохо помнил, как доехал, как искал друга, как шёл по тёмным больничным коридорам. Игорь сидел, обхватив руками колени, прямо на полу у входа в реанимацию.

— Слабый…

Друг переводит на него воспаленный взгляд красных глаз.

— Что у вас происходит? — спрашивает, а сам ответ услышать боится.

— Ксения родила.

— Так рано же еще, — удивляется Степан.

— Почему рано? Неделю переходила, вообще-то.

— Подожди… Ты хочешь сказать, что она забеременела… Когда мы вместе были? — озаряет Степана.

Его потрясенный голос пробивает даже броню отрешенности Игоря. Тот поднимает на него взгляд:

— Я же тебе говорил, что ребёнок может быть и твоим. Забыл?

— Что?! — шокировано, — нет, не говорил! Не так, во всяком случае… Я подумал, что он может быть моим, если я присоединюсь к вашей компании! Я понятия не имел, что он может быть моим биологически!

— Ты услышал то, что хотел услышать, — устало парирует Игорь, надавливая пальцами на глаза.

— Подожди… — Степан буквально падает рядом со Степаном, — она родила?! Где… Что с ребёнком?

— Нормально все. Пацан под наблюдением неонатологов в детском отделении.

Степан в изнеможении потирает макушку. Как? Как это все случилось?! Кто виноват?

— А Ксения?

Игорь стонет, утыкаясь лицом в колени. Его широкие плечи вздрагивают, как будто он не в силах больше держать на них все, что навалилось.

— Игорь, пожалуйста, — каким-то чужим, не своим голосом произносит Степан, — она же…

— Жива, — хрипит Игорь, захлебываясь, — она в кому впала, Зима. И никто ничего сказать не может, понимаешь?! Все нормально шло! А потом кома… И все!

— Что врачи говорят, Игорь? Ну же, соберись, — встряхивает друга.

— Ничего не говорят! Ничего! Никто не знает, что случилось, не понимают. Она родила, и просто уснула. Да вот только проснуться не смогла. Если я её потеряю, я… — и опять этот жуткий, полный отчаяния вой.

— Успокойся, Игорь! Я понимаю, что тяжело. Досталось тебе за последнее время знатно. Только ты это… Держись, ладно? Ещё же ничего не случилось, Слабый. Вспомни, как ты за меня боролся? И ведь вытащил! И ведьму вытащим! Слово даю.

— Ты, правда, так думаешь? — шепчет, нечеловеческим усилием воли взяв сбивающие с ног эмоции под контроль.

— Конечно! Вот сейчас перетру с врачами, подтянем ещё каких-нибудь специалистов, а надо будет, и за границу отвезём.

— Я с тобой пойду! — вскакивает, — ты прав — мы справимся.

Они действительно находят дежурного врача и устраивают ему допрос с пристрастием. Но ни он, ни впоследствии собранный консилиум врачей не могут дать никаких внятных объяснений ведьминому состоянию. Роды прошли замечательно, без осложнений и прочей ерунды. Последующую за этим кому доктора объясняли метаболическими нарушениями, вызванными гормональным сбоем в организме. Вот только в чем же конкретно этот сбои заключался, никто объяснить не мог.

И они учились жить с этим. Постепенно организовали поочередное дежурство у постели Ксении так, чтобы хотя бы один из них находился в офисе, тогда как другой неотрывно был рядом с ней. И гнали… Гнали от себя мысли о плохом. Этому во многом способствовало общение с маленьким сморщенным комочком — их сыном. И, возможно, только благодаря этому не свихнулись в те страшные, наполненные томительным ожиданием дни.

— Игорь, тут относительно выписки малого интересовались. Нельзя его больше держать в отделении. Ребёнок-то здоров.

— Ладно, пускай оформляют. Мне к которому часу подъехать? И вообще… Это же купить что-то надо. Цветы врачам… Ты не в курсе, как это делается?