Его маленькая большая женщина (СИ) - Резник Юлия - Страница 8

И короткие гудки в трубке. У него скулы сводит от ярости, от того страшнее вполне себе спокойный голос:

— Засекли?

— Да, но вызов пропущен через несколько левых ip адресов. Дохлый номер.

— А маячки на телефоне?

— Булат Тахирыч, ну он же не дебил! Вами тренирован. Такие примочки на раз-два вычислит.

— Найдите его.

Сказать, что она была в ужасе — это ничего не сказать. Напротив нее сидел мужчина. Никаких других деталей парализованное сознание не отмечало. И у него был пистолет — это она видела особенно отчетливо. Глушитель холодно поблескивал в тусклых лучах уходящего дня. Что он от нее хотел — она не знала. И спросить не могла. Чисто физически не получалось.

— Отлыгала? — с какой-то жуткой усмешкой. И она отчетливо понимает — он не в себе.

— Монгол тяготеет к педофилии! Ну, кто бы мог подумать.

Что он несет? Какой Монгол?

— Чем ты его зацепила? Отвечай, сука! — и ногой по ребрам.

Поля хрипит, но ни слова не может выговорить. Ее просто заклинило!

— Чего молчишь? Придет за тобой, думаешь? Праведник хренов! Ты знаешь, сколько можно было бы загребать бабла, не будь он такой правильный? — он совершенно слетел с катушек — кричал и пинал ее ногами в такт каждому слову.

От боли темнело в глазах, и сознание начало потихоньку ускользать. Но, видимо, актеру требовались зрители, потому что он встряхнул ее за грудки, пытаясь привести в чувство, а потом изо всех сил толкнул о стену. Полина отлетела, ударившись головой, и осела на пол, окончательно утратив связь с реальностью.

А в это время как раз происходит самое интересное. Группа захвата, всего пять человек, но это ребята такого класса, что один десяти стОит. Какие-то секунды, а Карась полностью обезврежен.

— Готов, — в переговорное устройство.

— Что с девочкой?

— Жива.

— Захожу.

Еще секунда, и Булат врывается в помещение. В память врезаются безвольное тело на бетонном полу и абсолютно белые губы. Вой сирен взрывает тишину. Неотложка сработала на ура.

Полина приходит в себя уже в палате. Ужасно болят ребра и голова. Противно пищат приборы. С трудом открывает глаза. А напротив — Булат, и глаза его колдовские. Монгол! Вот, о ком шла речь! — как озарение. Берет ее за руку, целует ободранные костяшки.

— Прости, маленькая, не уберег.

Полина так и не может ничего сказать — речь не вернулась. Она притягивает уже его руку к себе и целует в ответ.

У него куча работы в связи с последними событиями, и времени совсем нет, а она там одна. Со сломанными ребрами и средней степени сотрясением. А еще Поля молчит — совсем. Он на уши всю больницу поставил, но никакого разумного объяснения происходящему так и не нашел. Все списывают на шок. Он вырывается к ней уже около восьми. Полина не спит, протягивает ему блокнот.

— Хочу домой

— Нет, маленькая, еще рано.

Подчеркивает слова двумя линиями и ставит восклицательный знак, что, по-видимому, означает крайнюю степень настойчивости.

— Ты уверена?

Отчаянно кивает головой, и он послушно плетется оформлять выписку.

Ей действительно лучше, а нахождение в больнице, хоть и в отдельной красивой палате, почему-то стойко ассоциируется со временем, проведенным в приюте. Домой хочется нестерпимо.

И вот они уже дома. Он помогает ей снять верхнюю одежду, сапоги. Провожает в спальню, расстилает кровать и укладывает, как маленького ребенка.

— Кушать хочешь?

Отрицательно качает головой и, ухватив за руку, тянет на себя.

— Мне посидеть с тобой?

Кивает, и он садиться рядом на кровать. Она похлопывает по подушке.

— Мне лечь?

Еще один кивок. Он неловко пристраиваться на самом краю, протягивает руку и нежно гладит все еще припухшую скулу. Глаза в глаза. Легонько проводит по ребрам.

— Больно?

Пожимает плечами.

— Можно? — приподнимает кофту.

Она сглатывает и позволяет. Справа огромный, уже желтый синяк, под ним два треснутых ребра. И дальше более мелкие отметины по всему животу. Он проводит губами по каждому кровоподтеку. Она гладит его по волосам. Спускается губами ниже, финальный поцелуй в выпирающую косточку бедра и… отстраняется. А Полина просто не может его отпустить, обхватывает шею мужчины руками и целует во впадинку между ключицами. Он замирает. Она НИКОГДА не тянулась к нему.

— Нет, маленькая, тебе еще рано

Читает по губам: Пожалуйста. И Булат просто не может ей отказать. Губы скользят вдоль тела, он аккуратно снимает с нее футболку, раздевается сам, возвращается к груди, трепетно, как к святыне. Посасывает кончики, и подрагивающими пальцами вниз. Стягивает трикотажные штаны, разводит ноги, губы спускаются. Целует ямку пупка, раскрывает пальцами раковину пухлых губок и лижет широким движением сердцевину. Полина всхлипывает, он прикусывает комочек клитора, и она кричит! Схватила за волосы и прижала к себе. А он просто с ума сходит от того, какая она нежная и вкусная. Он не просто ласкает ее языком, он вылизывает ее всю, как какое-то животное. А Полю трясет от чего-то, необратимо надвигающегося:

— Да, Булат, да!

Мужчина на секунду замер, приподнял голову, чтобы заглянуть ей в глаза заговорила таки! Она разочарованно стонет и властным жестом опускает его голову на место — себе между ног. И он, окончательно дурея от этого жеста, впивается губами в клитор, двумя пальцами таранит ее изнутри, и она, наконец, взрывается под его губами.

Булат притягивает девушку к себе, успокаивающе поглаживает, а она еще долго подрагивает от утихающих волн своего первого, но от этого не менее головокружительного оргазма.

Немного придя в себя, Полина подняла глаза на Булата и прошептала:

— А ты? Как я могу

Он берет ее руку и опускает на свой каменный стояк. Управляет движениями Полины, пока не понимает — она усвоила. Еще несколько жестких движений, и он со стоном кончает.

— Опять тебя запачкал, — в висок.

— Мне нравится, — слабая улыбка.

Он неверяще смотрит на нее. Полина обнимает его рукой и закрывает глаза.

— Я серьезно, Булат. Все хорошо.

Поцеловала его куда-то в бок и отрубилась в одно мгновение. А он смотрит на нее и не может поверить, что она рядом.

Это была первая ночь, которую они провели вместе. Так непривычно для Булата, и так правильно.

Открывает глаза, и робкое:

— Привет.

— Привет, маленькая. Как спалось?

— Отлично, — улыбается.

— Какие планы на день?

Сюрприз-сюрприз. Он никогда раньше не интересовался ее планами. Полина утыкается носом Булату в плечо и весело интересуется:

— Кто вы, мужчина, и где Булат?

А Булату не весело. Он все еще многого не понимает, ситуация выходит за грани привычного уклада его жизни. И остается лишь твердая уверенность, что ему категорически недостаточно того, что между ними было до этого. Мужчина бережно переворачивает Полю на спину и настойчиво повторяет:

— Так что там с планами?

— Приготовить завтрак? — смеется.

— Поля!

— Нет, ну а что?

Ее переполняет какая-то бесшабашная легкость. Она как будто невесомая.

— Ты болеешь! — и обвинительный перст в ее сторону.

— И кто в этом виноват? произносит совершенно без задней мысли, а он чернеет лицом на ее выпад и отворачивается к окну, сжав кулаки.

— О Господи! Булат, прости! Я совершенно не подумав ляпнула Прости, пожалуйста!

И обнимает его сзади за пояс, утыкаясь носом в спину.

— И ты меня прости, что не уберег. — Разворачивается и обнимает в ответ.

Потом мужчина кормит ее собственноручно приготовленным завтраком и очень сердится, когда Полина шутит, что он саботирует ее работу. Он забирает у нее грязную тарелку, садится напротив, взяв ее за руку, и говорит:

— Ты не должна все это, — резкий жест в сторону кухни, — не хочу так!

Его одолевает непонятно откуда взявшееся косноязычие, но она понимает. Кивает неуверенно. А он просто буравит ее взглядом:

— Ты хочешь быть со мной? Не потому, что выхода нет, а просто Я тебе хоть немного нравлюсь?