Охотница (СИ) - Архангельская Мария Владимировна - Страница 24

- Через минуту, - я изобразила смущённую улыбку. - Где здесь можно помыть руки?

- В гардеробе была дверь.

За дверью оказался спуск вниз. В туалете было тихо. Я вытащила из клатча ай-фон, убедилась, что сеть нормально работает в подвале, и позвонила Жене.

- Алло?

- Это я, - я понизила голос, хотя единственная, кроме меня, посетительница уединённого заведения только что вышла. - Если ты всё ещё хочешь проследить за Викторовичем, и если рискнёшь выехать на угнанной машине, то он сейчас на выставке, куда меня привёл Макс.

- Это где? - после короткого размышления спросила она.

- В Коломенском, на проспекте Андропова. Звякни, как подъедешь, я тебе скажу, где там парковка.

- Мне понадобится около часа, чтобы добраться, если не больше.

- Надеюсь, он никуда не спешит. Я постараюсь его задержать, но если он уйдёт, я тебе позвоню.

- Вечно все шишки мне, - хмыкнула Женя. - Ты там прогуливаешься по вернисажам, а я сыскной работой занимаюсь.

- Ну извини, я сама бы занялась, да при Максе как-то неудобно.

- Да шучу я, господи. Ладно, до встречи.

За время моего отсутствия Макс с Петром Викторовичем уже успели заговорить между собой. Подойдя к ним, я изобразила самую любезную улыбку из всех возможных.

- А вот и она, - приветствовал меня Макс.

- Какой приятный сюрприз! - я протянула Петру Викторовичу руку, и тот, вместо того, чтобы пожать её, неожиданно галантно поцеловал. - Мы ведь с вами не виделись... сколько уже?

- Да с того самого утра, - безмятежно отозвался Бошняк. - Месяца два уж прошло. Как быстро летит время!

- И не говорите! - согласилась я.

- Мы с Женей как раз обсуждали картины, - вмешался Макс.

- Да-да, - рассеянно кивнул Пётр Викторович. - Отличные картины.

- Гривичев - случаем, не один из ваших клиентов? - поинтересовалась я.

- Ах, моя дорогая Евгения Андреевна... Боюсь, что большинство моих клиентов будут недовольны разглашением информации, которую они просили держать в тайне. Так что даже будь это так, признания от меня вы не услышите.

- Но, я полагаю, всё же нет, - заметил Макс. - Ведь ваша методика не даёт сбоев, не так ли? А у Гривичева качество письма за последний год заметно ухудшилось. Жаль признавать, но это так.

- А это возможно - чтобы чья-то технология никогда не давала сбоев? - спросила я. - Не подумайте, что я ставлю ваше открытие под сомнение, но ведь стопроцентного результата не может быть хотя бы по теории вероятности.

- Если моя технология не подходит какому-то человеку, то сразу видно, получилось или нет, - заметил Пётр Викторович. - Поверьте, я всё тщательно проверяю.

- И никогда не бывает никаких осложнений?

- До сих пор не было, - он пристально посмотрел на меня. - К чему эти вопросы, Евгения Андреевна? У вас появились какие-то сомнения? Ваши обретённые умения не работают как надо?

- Нет-нет, всё в полном порядке, насколько я могу судить. Но, надеюсь, вы понимаете, что опасения такого рода вполне оправданны. Вы сами говорили, что ваша технология новая и революционная. Так что мы все выступаем... в качестве если не объектов эксперимента, то чего-то вроде того.

- Но, дражайшая Евгения Андреевна, - развёл руками Пётр Викторович, - всегда приходится с чего-то и с кого-то начинать. Все операции когда-то происходили впервые. Да, определённый риск есть, но это плата за новизну и открытие новых возможностей. Так что я не понимаю, к чему эти упрёки.

- Женя вас отнюдь не упрекает, - вступился за меня Макс. - Это просто естественное желание узнать всё об услуге, которую она у вас купила... Хотя и несколько запоздалое.

- Что ж, если вы почувствуете что-то неладное, сразу же обращайтесь ко мне, - кивнул Бошняк. - Но уверен, что с вами всё будет в порядке.

- Договорились, я именно так и сделаю. Но, к сожалению, до вас весьма трудно дозвониться. Вы не подскажете мне номер, по которому вас можно застать?

- А вы пытались со мной связаться?

- Разумеется, ведь наш последний разговор вышел несколько... скомканным. Я хотела узнать, всё ли у вас в порядке.

- Да, да, разумеется, - кивнул Пётр Викторович, но вид у него внезапно стал рассеянным. - Я пришлю вам номер, или позвоню в ближайшее время.

Я проследила за его взглядом. Он был направлен на висящую на противоположной стене картину. Пётр Викторович, двинулся к ней, не глядя, идём ли мы с Максом следом. Мы пошли. Картина была как раз нарисована в «сказочной» и даже, пожалуй, сюрреалистической манере, и изображала нечто странное. Ночь, звёзды, а под ними - странные скрученные образования самых разных форм выстроились группами... Похоже, что это всё-таки здания, но таких странных форм и пропорций, какие не могут существовать в реальности. Улицы между ними больше походили на изломанные тропинки, а на площади на переднем плане бил разноцветный фонтан. Во всяком случае, эти разноокрашенные хвосты больше всего напоминали фонтан, вот только струи, если это были они, не падали вниз, а развевались в разных направлениях. Круто обрывающийся горизонт тоже стоял косо, так что казалось, будто фантастический город находится в огромной наклонённой чаше. И звёзды, такие же разноцветные, как вода в фонтане, не были распределены по всему небосводу, а группировались в этакий Млечный Путь, в полосу, протянувшуюся через правую половину картины. Когда мы подошли поближе, стало видно, что обозначены они не точками, а чёрточками, отчего складывалось впечатление, что светила несутся над городом стремительным вихрем.

- Странная картина, - заметил Макс. - Не помню я больше у Гривичева ничего подобного.

- А мне нравится, - сказала я. - Неправдоподобно, но выразительно.

- Нет, сама по себе картина недурна, - согласился Макс. - Когда там она написана - три года назад? Просто сюрреализм всё-таки не его стиль.

- У него разные стили, - возразила я. - Видимо, ему захотелось и это попробовать. А вы что скажете?

- Хм? - Пётр Викторович оторвался от созерцания полотна и перевёл взгляд на меня. - Да, картина отличная. Интересно, она продаётся?

- Вроде бы всё на выставке продаётся, кроме уже проданного, - Макс взял у меня буклет. - Да, вот, тут даже цена указана. Вы хотите её купить?

- Было бы неплохо. Я, знаете ли, давно подумывал сделать себе небольшой подарок. Возможно, время пришло.

Я подумала, что «небольшим» этот подарок можно назвать разве что в шутку - полотно было если и меньше двух квадратных метров, то ненамного, а уж цена... Но вслух я сказала:

- Что ж, если уж покупать картину Гривичева, то как раз сейчас. Макс, вон, считает, что он исписался, а мнению Макса я доверяю.

- Спасибо, - хмыкнул Макс.

- Вы правы, это действительно заметно, - согласился Бошняк и невпопад добавил. - Гордыня до добра не доводит.

- Прошу прощения?

- Наш знаменитый художник немного... возгордился, скажем так. Начал забывать старых друзей. Это не доведёт его до добра.

- Сие прискорбно, - несколько озадаченно произнёс Макс.

- Кстати, - сказала я. - У нас ведь с вами, оказывается, есть ещё один общий знакомый. Вернее, был - Владимир Смирнов.

- М-м, да, помню, был такой. Кажется, он плохо кончил?

- Да, - кивнула я, пристально глядя на него. - Наложил на себя руки.

- Как я и говорил - гордыня наказуема, - Пётр Викторович развёл руками. - Судьба карает неблагодарных.

- Что вы имеете в виду?

- Только то, что сказал. Надеюсь, что вы, Евгения Андреевна, не станете забывать своих друзей, особенно тех, кто оказал вам важные услуги.

- Ни в коем случае.

- Я рад. Что ж, приятно было повидаться.

- Уже уходите? - я подняла брови. - Так рано?

- Что вы, я надеюсь дождаться официального завершения, мне нужно сказать хозяину выставки несколько слов. Но вам наверняка тоже нужно разнообразие в компании? Здесь ведь есть наши знакомые?

- Конечно, - Макс сжал мою руку. - Нам тоже очень приятно было с вами увидеться.

Мы учтиво раскланялись. Я проводила Петра Викторовича взглядом, выдернула кисть из хватки Макса и, не смущаясь его присутствием, вынула ай-фон и набрала на нём текстовое сообщение для Жени-второй. Можно было быть уверенной, что уж кто-кто, а Макс мне через плечо заглядывать не станет.