Инсомния (СИ) - Тряпичкина Алия Раисовна "Алия Зайнулина" - Страница 3

– Доктор Митчелл, прошу прощения, что так врываюсь, но я, кажется, совсем забыла о том, что у вас на сегодняшнее утро кто-то записан... – торопливо бормотала она, переминаясь с ноги на ногу.

– Нет, все в порядке, – поспешил заверить ее Дэйв, а потом переключил свое внимание на заполонившие стол бумаги.

– И вы знаете, что первый на сегодня прием состоится в два часа? Просто сейчас только начало одиннадцатого, поэтому я и спросила...

– Мне это известно, Эшли, – по его лицу прошлась тень улыбки, когда он коротко взглянул на секретаря. – На утро у меня есть пациентка, но вы пока не записывайте ее. И никаких счетов.

– Хорошо, – девушка нахмурилась, явно не понимая с какой стати уважаемый доктор Митчелл устраивает спонтанные приемы. Обычно он вел строгую запись, дабы не упустить ни одного пациента и не заставлять кого-то ждать. – Может, принести кофе?

Дэйв покачал головой.

– Нет, не хочется.

Эшли понимающе кивнула и поспешно удалилась, плотно закрыв за собой дверь кабинета.

Он увлеченно работал с документацией в течении следующего часа и совершенно не заметил как быстро пролетело время. Дэйв Митчелл любил свою работу и порой даже слишком сильно, пропадая в клинике дольше положенного. А если он приходил домой пораньше, то часто засиживался в своем кабинете за книгами и разнообразными учебными пособиями. И если спросить у Дэйва что именно толкнуло его заниматься таким непростым делом, как психиатрия, при этом питая к нему искренние, добрые чувства, то он вряд ли смог дать ответ на этот вопрос.

В результате беспросветной глупости он обзавелся статусом отца в возрасте без малого семнадцати лет. Вероятнее всего именно тогда Дэйв Митчелл четко решил для себя, что обязательно поступит в университет и получит хорошее образование, чтобы стать кем-то большим, чем просто никудышным отцом нежеланного ни для кого ребенка. Мать девочки отказалась от своего чада, даже толком и не взглянув на новорожденную дочь. Заявляя, что не намерена калечить свою жизнь, она настаивала на том, чтобы отдать ребенка в семью, которая бы нуждалась в младенце, но Дэйв и вообразить не мог такого. Почти не раздумывая, он вознамерился растить дочь самостоятельно.

Доктор Митчелл был типичным флегматиком – спокойным и уравновешенным человеком. Эмоциональности ему порой не доставало, однако, как ни странно, это и являлось сильной стороной его характера. Эмоции часто подводят, мешают мыслить рационально и даже могут стать врагом человека, когда поведение, желания и реакции становятся слишком очевидными для окружающих. А Дэйв не хотел, чтобы его чувства были очевидны для всех вокруг. Но, разумеется, такой его характер формировался с течением долгого времени.

В школе он активно занимался спортом и мало времени уделял учебе, предпочитая веселье с друзьями и довольно раннее по меркам его отца знакомство с девчонками. Бенджамин Митчелл много работал и не всегда мог уделять сыну достаточно времени, допуская существенные пробелы в воспитании. И когда, к великому стыду, ему пришлось стать дедушкой слишком рано, он не пытался винить Дэйва, но и не собирался растить его ребенка лишь потому, что в свое время упустил собственного сына. Ответственность за новую жизнь с самого начала лежала только на плечах юного Дэйва.

Когда его дочь Элизабет немного подросла, стало значительно проще, хоть это утверждение и оказалось потом ошибочным. В то время Дэйв усердно учился в медицинском, уже имея бакалаврскую степень по приближенным дисциплинам, без которых нельзя было сразу поступить в высшую медицинскую школу. Совершенно не зная о жизни в общежитии, что негативно сказывалась на многих студентах, чересчур увлекшихся всеми ее прелестями, он думал только об учебе и маленькой дочери, прилагая все усилия для того, чтобы получить престижную и интересную работу. У него тогда не было права на ошибку. Все, что он делал или хотел сделать напрямую влияло на жизнь его единственного ребенка.

Когда в университете происходило знакомство с общими предметами, Дэйв увлекся психологией. Ему было чрезвычайно интересно изучать психику человека. Он хотел понимать ее, как понимают точные науки и с легкостью ориентируются в этой области знаний, а в дальнейшем помогать тем людям, кто запутался в себе и кто хочет сдаться или наоборот бороться со своим недугом, но попросту не знает как. Вместе с тем Дэйв четко понимал, что важно не преминуть равнодушием и обладать холодным рассудком, иначе рано или поздно можно самому сойти с ума от многочисленных чужих переживаний. Безусловно он целиком погружался в проблему любого своего пациента. Индивидуально подбирал схемы лечения, учитывая личностные особенности пациентов и особенности здоровья в целом, без устали и с большим интересом постигая новые методики, но все же оставался бесстрастным к каждому из них. Он никогда по-настоящему не жалел кого-то, не сочувствовал. Считая, что просто не должен.

Таким доктор Митчелл был исключительно на работе. Дома Дэйв превращался в любящего, заботливого отца, участливого и щедрого, но в меру строгого и требовательного. С Элизабет он почти всегда был мягок и даже когда ему приходилось быть решительным в ее отношении, обычно винил себя за неправильно организованный воспитательный процесс. Дэйв часто проникался жалостью к дочери, которой не довелось знать свою мать. Он и сам с раннего детства рос только с отцом, но в смерти матери виновных не было. А осознание того, что женщина, подарившая тебе жизнь, вовсе не хотела этого делать – совсем другое дело. Дэйву было больно. И боль за близкого человека давалась ему тяжелее, чем своя собственная.

В день смерти отца он почти сломался. Ему тогда было всего двадцать четыре года, и казалось, что сил жить дальше совсем одному, без поддержки единственного родителя, у него не осталось. Однако у Дэйва была дочь, ради которой он был готов убить в себе любые переживания. И когда он об этом думал, у него это получалось. С тех пор Дэйв сталкивался только с болью своих пациентов, и когда помогал им справиться с нею, то ничуть не жалел о выбранном когда-то пути.

Сегодняшний день не отличался от всех прочих. Доктор Митчелл знал что ему предпринять в отношении пациентов, с которыми предстоит нынче работать, и даже не задумывался о страхе допустить в чем-то ошибку. Он прибывал в приподнятом настроении, а после бумажной работы ему удалось стать сосредоточенным, и этого хватало, чтобы быть готовым к приходу пациентов. Но Дэйв даже не подозревал, что сегодняшний день больше никогда не будет стоять наряду с предыдущими.

Несколько неуверенных постукиваний в дверь заставили доктора Митчелла отвлечься от одной из бумажек с пометкой «не очень срочно», и он проронил лишь короткое «войдите!», после чего снова уткнулся в документацию.