Яд (ЛП) - Форд Ша - Страница 9

— Вот.

Оливия не двигалась, пока Гаррон обвязывал ткань вокруг нижней половины ее лица. Когда его грубые пальцы задели ее шею, странное ощущение пробежало по ее спине. От этого ее голова стала легкой, лицо пылало, и плоть под кожей натянулась на костях.

Этот яд она давно не пробовала… но помнила его хорошо.

Она смотрела в пронзительные глаза Гаррона, пока он завязывал ткань, смакуя этот яд. Он всегда проявлялся… волнительно. И всегда удивлял ее.

Гаррон отпрянул. Часть кожи было видно за его воротником. Волоски завивались на тонком покрове над костью. Она коснулась бы их, но Гаррон накрыл чем-то ее макушку.

— Это зовется капюшоном, мадам. Мои люди так одеваются для охоты, он не пускает дождь к их глазам, но не мешает рукам, — он кивнул и поправил капюшон на ее лбу. — Да, так куда лучше.

Она отклонила голову и сказала сладчайшим тоном:

— О? И что ты будешь делать с остальной мной?

— Я не стану ничего делать, пока ты будешь скрывать эти глаза, — сказал он, подвинув капюшон до ее носа.

Когда она выбралась из-под капюшона, Гаррон уже вышел из комнаты.

После этого Яд, казалось, набухал каждый раз, когда Гаррон входил в ее комнату, и Оливия ничего не могла с этим поделать. Пылающий трепет растекался по ее венам, и она скалила зубы, чтобы он не вырвался. Но, как она ни пыталась привлечь его внимание, Гаррон не замечал ее попытки.

Он не замечал тон ее голоса, ее взгляды. Когда он спросил, знала ли она боевые стойки, она ответила то, что мужчина точно воспринял бы не в том смысле, но не мужчина по имени Гаррон Хитрый. Он нахмурился и сказал, что не слышал раньше о таком стиле боя, обвинил ее в том, что она это выдумала, и несколько минут отчитывал за то, что леди должна знать хотя бы, как себя защитить.

И Оливия решила попробовать что-нибудь заметное.

Каждый раз, когда он приходил к комнате, Гаррон громко стучал и спрашивал, одета ли она. Одной ночью она решила нарушить это. Когда она пригласила его войти, он увидел ее почти без одежды, нахмурился и хлопнул дверью.

Он не приходил к ней после этого.

— Он говорит, вы плохо себя вели, мисс Оливия, — сообщила Элис, когда та спросила. — Говорит, вы можете прийти к нему, когда ноги будут слушаться. Но он больше не придет.

Оливию это должно было разозлить. Но Яд жарко пылал. Она никогда еще так не старалась, чтобы добиться внимания мужчины, и она хотела заполучить это. Гаррон мог фыркать и закатывать глаза, сколько хотел, но он будет ее.

Яд не успокоится, пока она не получит его.

* * *

— Хорошо. Ты восстановилась, — пробубнил Гаррон, когда Оливия вошла в кабинет. Он склонялся над столом, что-то писал. Он даже голову не поднял.

Почему-то служанки спрятали все ее платья, пока она ей было плохо. И Оливия нашла лишь штаны и мужскую тунику.

Туника была довольно удобной: ей нравилось, как мягкая ткань свободно облегала ее кожу. Но штаны были другим делом.

— Я хочу вернуть юбки. Я не могу дышать в этой одежде.

— Боюсь, это не обсуждается мадам. Если хочешь научиться сражаться, то тебе нужна одежда, позволяющая свободу движений и не цепляющаяся за все вокруг.

Оливии показалось, что она ослышалась.

— Сражаться?

— Конечно. Я уже много раз говорил, что ты не можешь идти по указанию канцлера, не умея хотя бы защитить…

— Я не знала, что ты носишь очки.

Гаррон нахмурился, на кончике его коса были очки-половинки.

— Не ношу. Они нужны мне только для вычислений.

— О? Почему же?

— Потому что цифры требуют больше внимания, чем другие записи, — сказал он едко. Он свернул верхнюю страницу и отодвинул. А потом вытащил незапечатанное письмо из ящика стола. — Я решил набросать объяснение Тристану от твоего лица, он будет переживать, что ты так долго отсутствовала.

«Нет, он будет переживать, ведь не знает, убила ли я тебя», — подумала Оливия.

Она невольно посмотрела на горло Гаррона, а он продолжал:

— В этом письме ты объяснила, что смогла убедить меня принять условия совета. Прибыль не так велика, как я рассчитывал, но этого хватит, чтобы прокормить мою деревню, — объяснил он, увидев ее удивление. — А еще ты говоришь здесь, что поняла, что я могу быть полезным союзником, ведь у меня есть связи с другими торговцами Великого леса. И хотя ты веришь, что я могу сблизить два региона, ты не доверяешь мне полностью. Так что ты просишь позволения остаться в лесу, предлагая услуги разведчицы и шпионки, — он обмакнул перо в чернила и протянул ей. — Мне нужна подпись, и я отдам это курьеру.

Оливия улыбнулась и взяла перо. Гаррон умудрился сплести бред так красиво, что Тристан точно повелся бы. Она не переживала за лес или моря, за чью-то выгоду: она отдала бы правую руку, лишь бы остаться в лесу дольше, лишь бы не видеть взгляд лорда Бассета и не ощущать руки Тристана.

— Вот, — сказала она, дописывая с размахом последнюю букву. — Что теперь?

Гаррон прошел к камину и запечатал письмо.

— Теперь я научу тебя милосердию, мадам. Ты научишься исполнять долг, не оставляя следы крови за собой. Я отведу тебя к целителям деревни, и они научат тебя делать противоядия к твоим ядам. Так ты сможешь предлагать жертвам противоядия, ясно?

Почему-то его хмурый вид вызвал ее улыбку.

— Да, сэр.

— Хорошо. И не добавляй в яды горячку или волдыри. Уверен, ты поняла, что неспособность защититься — достаточное наказание.

— Да… сэр.

Он нахмурился, отвел взгляд от стен и заметил, что она подошла ближе. Он отпрянул на шаг.

— И еще. Я… собираюсь научить тебя сражаться. Если что-то пойдет не так, тебе нужно понимать, как… можешь перестать так мне улыбаться, мадам?

Она не могла остановиться, Яд беспощадно змеился в ее крови. Она смотрела, как румянец растекается по горлу Гаррона, и проурчала с улыбкой:

— Я буду ждать наши занятия.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сын торговца рыбой

Оливия охнула, невольный стон вырвался между ее зубов, когда пол впился в нее. Боль пронзила голову. Она ощущала ее острые зубы, но не посмела отвлекаться на это.

Она перекатилась и спаслась от сапога Мейсона.

— Попытайся меня ранить, можешь? Я тебя убью, паршивка!

Оливия бросилась к своему кинжалу на полу, но ладонь Мейсона обхватила ее запястье и дернула назад. Она вспомнила, что Гаррон говорил о том, что врагов нужно держать на расстоянии. Он легко сбивал ее на землю всякий раз, когда хватал. Она знала, что ничего не могла сделать с мужчиной, что весил намного больше нее.

И она набросилась. Она вскинула ногу с силой лошади Гаррона и рассмеялась, когда попала.

Мейсон тут же выпустил ее. Его лицо стало цвета снега, он пошатнулся, прижав ладони к важному месту. Он рухнул на пол комнаты и сжался, постанывая, пока Оливия приближалась.

Ее ладонь дрожала, когда она вытащила кинжал. Яд бушевал, и она провела лезвием по его руке, наслаждаясь тем, как слабо сопротивляется его плоть, как медленно растекается алый. Кровь выплеснулась из берегов и стекла каплей к запястью Мейсона.

— Вот. Не так и ужасно, да? — сказала Оливия, отойдя к окну, вытирая по пути кинжал о штаны. Она старалась говорить ниже, Гаррон часами учил ее этому. — Этот яд мягок. Можете закрыть глаза и позволить ему забрать вас… и Смерть отнесет вас тихо в мир иной.

Мейсон не ответил. Воздух шипел в его легких, его сковывало онемение.

Улыбка Оливии отдавалась болью в опухшем левом глазе — туда Мейсон все-таки смог попасть. Гаррон был прав, оставлять жертв в живых было лучше, они могли торговаться за жизнь. И поражение в глазах Мейсона ее… радовало.

— Что ты со мной сделаешь?

Ладонь, зажимающая его рану, уже обмякла. Оливия слушала, как кончики его пальцев шуршат по рукаву, его рука онемела, яд крепче сковал его.

— Думаю, мы могли бы немного поговорить. Будет обидно, если ты отключишься в тишине.