Гранит науки и немного любви - Романовская Ольга - Страница 80

Наутро все встали поздно. Молодые и вовсе выползли к обеду в одежде, далёкой от парадно-выходной.

Ксержик молчаливо хлебнул из чайника, покосился на меня, потом на Марицу и рухнул на табурет. Прикрыл глаза и замер в прострации.

Маргарита выглядела довольной и помогла мне на кухне. Покосилась на мужа и, дразня, протянула:

– Стареешь!

– Наследства нет, с замужеством просчиталась, – парировал Алоис, рывком придав телу вертикальное положение. – На развод подавать будешь?

– Даже не надейся! – Маргарита чмокнула его в нос и усадила обратно. – Я же шучу, милый. Ты самый лучший. Иначе бы никогда не стала госпожой Ксержик.

– Тайо-Ксержик, – поправил Алоис, растёкшись под её пальцами. А ректор, улыбаясь, продолжала массировать ему плечи и шею. – Там, в подполе, сок яблочный. И морс клюквенный. Это девочки Шаолены принесли. Пей, тебе полезно.

Предложила выйти, чтобы не мешать им, но оба в один голос заявили, что уж кто-кто, а я не третий лишний.

Пообедав, заговорили обо мне. Оказалось, что в Вышград доберусь самым удобным способом: магистр Лазавей согласился переместить в пространстве.

– Может, останешься? – Маргарита помешивала чай ложечкой, а второй рукой гладила мужа. – Я тебя по предметам подтяну, Алоиса напрягу…

– Это она няньку ищет, не слушай. Моё мнение, что в Академии тебе лучше. Опять же друзья, мать ближе, и климат лучше. Заметь, – поспешил добавить Ксержик, – я тебя не выгоняю, захочешь, приезжай в любое время.

– А писать можно?

– Можно, если не о сердечных драмах.

– А отцом называть?

– А-а-агния, мы же всё обсудили. Нельзя. Твой отец с матерью живёт.

Не стала спорить – бесполезно. Но тут вмешалась Маргарита:

– Да приласкай ты девчонку хоть раз. Сидит тут, выкобенивается! Не отец он ей, видите ли? А кто? Любой суд признает, что твоего поля ягода. Ну, Алоис, я жду.

Ксержик нехотя поднялся из-за стола, глянул на меня исподлобья и удостоил поцелуя в лоб. После с чувством выполненного долга вернулся к жене, заявив, что сделал всё, что мог.

– Да, на севере не жарко! – магистр Лазавей отряхнул от снега меховую куртку и переступил порог ректорского кабинета. Шапку он снял ещё в коридоре и теперь сложил в неё перчатки. – Доброго дня, госпожа Тайо и пламенный привет от госпожи Тшольке. Она говорила, вы вместе учились.

– Короткая у вас память, Эдвин, – расплылась в улыбке Маргарита. – Я ведь и вас застала. Факультатив по материализации, третий курс…

Магистр задумался и пожал плечами:

– Не спорю, могли вести. Но, увы, недолго, потому что получили назначение.

– Это правда, ты, – вспомнила, что в кабинете посторонние, и поправилась, – вы учились на одном курсе с магистром Тшольке?

Сколько же Осунте лет? Тоже под сорок? И бегает за теми, кто её моложе: Лазавею-то выходит тридцать три, раз Маргарите тридцать семь. Стоп, сразу после выпуска никого ректором не назначат, поэтому следует отнять от возраста магистра года два-три…

Нахмурилась, пытаясь вычислить истинный возраст преподавателя. В конце концов, решила, что тому двадцать девять: за четыре-то года Маргарита смогла бы себя зарекомендовать!

Работа мысли не укрылась от Алоиса, стоявшего ближе всего ко мне. Тот вопросительно изогнул бровь, покосившись в мою сторону. Я шепнула, что потом объясню.

– Нет, на разных, – покачала головой ректор. – Она меня младше. Но на одном факультете и в своё время были знакомы. Прости, – Маргарита лукаво подмигнула, – при мужчинах нельзя говорить о возрасте женщины. И, магистр Лазавей, я теперь Тайо-Ксержик.

– Примите мои искренние поздравления. Не знал, а то бы привёз подарок, – взгляд Лазавея переместился на Ксержика, восседавшего на подлокотнике дивана, нашёл подтверждение в виде кольца и вернулся к ректору. – Вижу, поздравление двойное.

– Так заметно? – забеспокоилась Маргарита, украдкой глянув на живот.

Лазавей промолчал, а Алоис встал, наклонился к супруге, обнял за плечи и прошептал:

– Да ему в Школе рассказали. Только не знаю, преподаватели или детишки. Наверное, всё же кто-то из милых дам, раз о замужестве умолчали. Они завидуют.

Ректор прыснула в кулак и пробормотала:

– Скажешь тоже!

Затем, вспомнив о присутствии постороннего, откашлялась и приняла строгий вид.

Ксержик тоже перестал улыбаться, отступил на положенное расстояние и официальным тоном поинтересовался, когда ученице Агнии Выжге надлежит быть готовой к отъезду. Оказалось, у меня пара часов на сборы: Лазавей не хотел тянуть до темноты.

Понимая, что в кабинете мне больше делать нечего, вышла, краем уха уловив начало разговора о моей успеваемости. Всё буднично, преподаватели обсуждают учеников, приводят в порядок бумаги, дают характеристику, сравнивают предметы на первом курсе Школы и втором Академии, вычисляют разницу, которую мне придётся досдать.

Вещи у меня были собраны ещё вчера, так что решила зайти в Студенческий дом, проститься с Магнусом. Увы и ах, его мечта о романе с преподавательской дочкой пошла прахом. Он ведь не оставил попыток убедить меня в собственной привлекательности, но сессия и моё кручение-верчение на кухне и в магазинах серьёзно осложняли некроманту жизнь.

Магнуса там не оказалось, а дверь в комнату – заперта.

Ладно, сейчас каникулы, а посему где попадают ученики и студенты? Либо разъехались по домам, либо гуляют, либо штурмуют высоты дополнительных знаний. Что-то подсказывало, что некромант не бегает по улицам за девушками с фантомной крысой, а увеличивает магический потенциал. Интуиция не подвела: подвальная библиотека приютила прилежного старшекурсника. Только он занимался не теорией, но такой красочной, что мой крик: «Мама!» побил рекорды дальности распространения.

– Привет, – как ни в чём ни бывало поздоровался Магнус, развеяв-таки склизкий зеленоватый скелет. – Давненько не заглядывала. Соскучилась?

– Можно и так сказать, – решила на прощание сделать приятное, потешить самолюбие. – А ты почему над книгами чахнешь?

– Лучшим учеником Школы хочу стать.

Да, полюбить – так королеву, быть – так лучшим. Присказка такая в народе ходила, я только вторую часть переделала: там «воровать – так миллион» было.

Магнус встал, вальяжной походкой направился ко мне и упёрся ладонями о стену. Я оказалась аккурат между ними. Целовать собрался? Решительный, однако! Впрочем, эльфийский самогон я помню, у парня далеко идущие планы были.

– Слушай, а ты что сейчас делаешь? – слегка наклонившись, поинтересовался некромант. Его лицо находилось в опасной близости от моего.

Обычно спрашивают, что девушка делает вечером, а этот соригинальничал.

– Здесь стою.

Каков вопрос – таков и ответ.

– То есть ничего, – подвёл итог Магнус. – Агния, мне кажется, или ты от меня бегаешь? Почему?

Он наклонился ещё ближе, щекоча дыханием кожу. Заёрзала, поняла, что деваться особо некуда.

Да, сходила в библиотеку! На месте архивариуса за такое бы я штрафовала: полнейшее неуважение к старинным фолиантам.

– Магнус, хм… хватит меня домогаться! Иди, тебя там звание «Лучший ученик столетия» ждёт.

Признаться, было неуютно. Ещё бы, если к тебе практически прижимаются с однозначными намерениями! В такие минуты понимаешь, как жутко повезло с такими друзьями, как Лаэрт: тот переспал со мной по наущению Алоиса в лечебных целях, и ни до, ни после поползновений к тесным контактам не делал. А у Магнуса мозги ушли в одно место.

Ладно, будущая магичка я или где? Сейчас как соберусь и… Нет, сначала просто коленом, потому что колдую я: а) медленно; б) непредсказуемо; в) сама результатов пугаюсь.

– Агния, ты не ответила на вопрос.

Некромант фактически упёрся мне носом в щёку. Почему в щёку? А я отвернулась.

– Магнус, тебе себя не жалко, а? – как можно бравурнее поинтересовалась я.

– А? – не понял любитель нецелевого использования библиотек.