Академия Легиона (СИ) - Летняя Лена - Страница 27

Таня тихо хмыкнула, отводя взгляд в сторону и малодушно прячась от подруги за чашкой чая. Для такого разговора больше подошла бы бутылка вина, но пить в одиночку Таня считала дурным тоном, а Тара в своем положении никак не могла составить ей компанию.

- Думаешь, я этого не понимаю? - грустно поинтересовалась она, поставив чашку обратно на маленький столик.

Они сидели в плетеных креслах на просторном балконе в особняке Фарлагов, закутавшись в пледы, поскольку сегодня с моря дул довольно прохладный ветер. Им обеим нравился этот балкон, с которого открывался потрясающей красоты вид на море, песчаный пляж и скалистый берег, который начинался за пляжем. Тревожный шум волн парадоксальным образом успокаивал их, пахнущий солью воздух дурманил голову как минимум Тане, которая дышала им не так часто.

- Я знаю, что его это огорчает, хотя... - Таня одарила подругу выразительным взглядом. - Ты его знаешь: понять, что он думает и чувствует порой почти невозможно. Но я просто не могу говорить с ним об этом. Я много раз хотела рассказать, даже начинала, но на меня словно ступор нападает. Мне вообще сложно произнести вслух то, что происходит в конце сна.

- А что там такого происходит? - Тара даже подалась вперед, испытывая одновременно и тревогу, и любопытство.

Таня почувствовала, как ускоряется сердцебиение, как холодные тонкие нити в груди сматываются в огромный болезненный ком, давящий на сердце и заставляющий его болезненно ныть. Каждый раз, когда перед ее мысленным взором появлялась финальная сцена сна, она испытывала нечто подобное. Однако сейчас ей все-таки удалось пересилить себя и очень тихо признаться:

- Он убивает меня. Ян. В конце сна мой муж убивает меня.

Тара переменилась в лице и отпрянула назад, осмысливая услышанное. Она видела, как Таня поежилась и сильнее закуталась в плед, хотя холоднее не стало.

- Ты же понимаешь, что это невозможно? Он скорее сам умрет, чем причинит тебе вред.

Таня кивнула, прикрывая глаза. Умом она все это прекрасно понимала, но страх - иррациональное чувство, которое ей не удавалось контролировать разумом.

- Да я даже до конца не уверена, что это он, - призналась она. - Когда во сне я смотрю в его глаза, я вижу знакомое лицо, но совершенно чужого человека. Словно кто-то другой надел его личину или...

Она осеклась, поэтому Таре пришлось снова подтолкнуть ее:

- Или?

- Или кто-то другой вселился в его тело, - Таня подняла на нее взгляд одновременно несчастный и напуганный. - Понимаешь, однажды я уже видела подобное. Правда, тогда он был темным и им пытался завладеть демон, с которым он был связан. Это выглядело страшно, Ян терял контроль...

- Но он ведь больше не темный, - осторожно напомнила Тара.

- Да, но он и не светлый! Мне кажется, Ян сам не понимает, какой он теперь, и это его пугает. Только со мной он об этом не говорит. Сидит у себя в кабинете иногда всю ночь напролет. Что-то читает, что-то делает... Но на все мои вопросы отвечает уклончиво или просто врет.

Последние слова прозвучали почти зло, заставив Тару нахмуриться. Давая себе время подумать, она потянулась к вазочке за конфетой и сразу закинула ее в рот. Она не знала, кто у Найта поставщик, но конфет вкуснее она нигде и никогда не ела.

- Таня, скажи мне честно: ты молчишь про сон в отместку за то, что он молчит о каких-то своих возможных проблемах или тревогах?

Таня виновато опустила взгляд в чашку, щеки ее заметно порозовели. Тара испытала непреодолимое желание стукнуть ее чем-нибудь по голове.

- Ты же это не серьезно, да? - недоверчиво уточнила она.

- Да нет, конечно, дело не в этом! Дело в отсутствии контакта. Между нами. Раньше он был, но чем дальше, тем чаще я чувствую, что он неоткровенен со мной. Как я могу при этом быть откровенной с ним?

- Кому-то из вас придется сделать первый шаг, - Тара пожала плечами, одаривая подругу еще одним выразительным взглядом. - Разве не ты сама говорила мне, что в этом сила ваших отношений? В том, что вы всегда стремитесь понять друг друга. И простить. Попробуй сказать ему, что тебя обижает его молчание. Наверняка он пытается оградить тебя от своих проблем из лучших побуждений и просто не понимает, что делает только хуже.

Таня вздохнула и покосилась на подругу с уже менее озабоченным видом.

- Ты же младше меня, почему ты такая спокойная и мудрая?

Тара рассмеялась.

- Потому что я смотрю со стороны. А со стороны всегда и виднее, и советовать проще. И потом... Я не сказала тебе ничего из того, что ты сама не знаешь. Когда-то именно ты научила меня всему этому. Просто сейчас у вас сложный период. Вы оба в стрессе и оба пытаетесь оградить второго от чего-то. Вам нужно просто вспомнить, что вдвоем вы со всем справляетесь легче.

Таня задумчиво покивала, все-таки отправляя в рот конфету, которую отложила раньше. Заставить себя говорить было сложно, но озвучив свои страхи, она почувствовала заметное облегчение. И вместе с ним - благодарность Яну. Не достучавшись до нее самостоятельно, он нашел другой способ для нее справиться с пугающей ситуацией. Она испытала острое желания прямо сейчас встать, попрощаться и сбежать к мужу, обнять его и все ему рассказать. Однако Яна все равно не было дома, поэтому Таня осталась сидеть на месте. Да и бросать подругу так внезапно было бы некрасиво.

- А у вас как дела? - поинтересовалась она. - Полагаю, нет таких проблем, как у нас?

Тара пожала плечами и покачала головой, подливая себе чай из белоснежного пузатого чайника.

- Единственная моя проблема с Найтом в том, что он чересчур за меня боится и постоянно опекает. Сначала он поднял все связи, чтобы обезопасить меня, наш дом и даже наш пляж. Охрана в его доме появилась вместе со мной. Я ношу уже три защитных амулета, и на мне лежит с полдюжины охранных заклятий, одно из которых темное.

- Зато тебя никто не похитит ради твоих слез.

- Да, я знаю, - Тара улыбнулась. - Мне и самой так спокойнее. Да и тут не только Найт постарался, отец и брат добавили от себя. Но потом случилось это, - она немного смущенно махнула рукой, показывая на свой живот. - Теперь он постоянно уточняет, можно ли мне что-то есть или пить, не надо ли мне отдохнуть, а можно ли мне столько ходить или стоять. В лабораторию уже месяц не пускает. То есть, зайти я могу, а работать в ней не могу.

- Да уж, гиперопека тоже может раздражать, - хмыкнула Таня.

- Самое смешное, что меня не раздражает, - призналась Тара. - До меня двадцать лет никому не было особого дела. Моя приемная мать старалась, очень старалась быть хорошей матерью, но она не была ко мне так привязана. А Найт... Я знаю, что он и не надеялся дожить до этого времени, а все мечты о нормальной семье оставил задолго до этого. Наверное, он имеет право на некоторое сумасбродство и гиперопеку. Думаю, в нем все еще живет страх все это потерять.

- Будем надеяться, его отпустит, когда ты родишь.

- Хотя бы после второго ребенка, - усмехнулась Тара, закатив глаза и давая понять, что не надеется на скорое успокоение мужа.

- А сколько всего вы их планируете? - Таня настороженно нахмурилась.

Тара поморщилась и неуверенно ответила:

- Найт все время говорит о четверых. Видимо, он хочет много детей.

- Пфф, он хочет - он пусть и рожает!

На этот раз они рассмеялись вместе. Однако Танин смех быстро затих, она о чем-то задумалась, а Тара наконец решилась задать вопрос, который давно ее интересовал, но который до сих пор она считала неуместным и даже некорректным.

- А у вас какие планы насчет детей? - Заметив выражение, промелькнувшее на лице Тани, она тут же уточнила: - Если, конечно, ты не против этого вопроса. Просто вы женаты уже два года, а он, извини меня, не становится моложе. Или это он не хочет детей?

Таня снова помрачнела. Ее мать уже тоже интересовалась этим вопросом, но к счастью, отец велел ей не лезть в чужую семью.

- Не знаю я, что он хочет, - призналась она. - Он не говорит об этом. Но дело даже не в нем. Мне кажется, я сама не очень готова к детям.