Внутренний суслик (СИ) - "Inndiliya" - Страница 70

3. Встретиться с Люсием и Радеушем и рассказать другу правду. Он должен понять. Опять же, надо договориться о тайне, и способе связи через безопасный подставной аккаунт.

4. Завести банковскую карту, на которую мне будут переводить деньги за книгу и сопутствующие товары.

5. Купить парочку париков, солнечные очки, шляпку с вуалью — с Шиви это прокатило.

Осталось только продумать, куда я поеду, где спрячусь от всеведущих детективов Тори. Но у меня еще был день-два, пока Тори здесь. При нем охрана меня не беспокоила, он сам был моей охраной. Сбежать от него будет проще, чем когда он послезавтра уедет и с меня глаз не спустят все домашние.

Блокнот я засунул под подушку, чтобы он был под рукой, но не на глазах. Кстати, надо будет добавить пункт «Сходить на прием к омегологу, чтобы взять с собой копию моей медицинской карты. Бубочке понадобится на новом месте полная карта моего здоровья.»

— Милли, зайка, ты уже придумал в чем будешь завтра на презентации своей книги? — спросил меня о-папа, и Тори, ответивший на звонок телефона, сел на стул, похлопав рукой по коленке, подзывая меня к себе.

— Да, папуль, я буду в мантии и волшебной шляпе, — улыбнулся я. — Надеюсь, желающих получить автограф будет немного.

Я снова сдвинул брови, собираясь с духом. Все-таки меня здесь любили и заботились, вкладывая душу. Вывалить на них эту кучу дерьма было очень неприятно, но нужно. Ведь рано или поздно это случится, и тогда они возненавидят меня всеми фибрами души. Папа с отцом, со временем, простят, конечно. А вот Мари с Севи — никогда.

— Мило-о-ош!!! — в двери ворвался маленький смерч и сходу бросился мне в ноги.

Радеуш сиял улыбкой, пока не добежал до меня. Он вдохнул воздух и скривился, как будто хлебнул кислого смаху.

— Ты что, пукнул? — драматическим шепотом спросил он, с ужасом глядя распахнутыми глазенками. — Чем от тебя пахнет? Фу-у-у!

Взрослые за столом засуетились, скрывая смех за покашливанием, прикрываясь бокалами или руками, а Люсий чуть не упал в обморок, хватаясь вначале за сердце, а потом за маленького разбойника:

— Радеуш! Милош беременный, а все беременные для чужих детей пахнут немножко неприятно, чтобы они не лезли на руки, и не смогли навредить малышу и его папе. — тихим голосом просветил кудрявого малыша Люс.

— Милош, прости, что без приглашения, но мы завтра с Радом не сможем прийти на презентацию книги, я работаю, у Рада — сад. Поэтому мы сегодня решили поздравить тебя с твоей книгой. — Люсий протянул мне красиво завернутый в блестящую бумагу подарок, перевязанный голубой ленточкой, но сын его перехватил и сам подарил мне, чуть морща нос.

— Это тебе, Милош! И, невзирррая ни на что, я все ррравно тебя люблю! — он скосил глаза на улыбающегося Тори, и потянув за руку, наклонил меня к себе, поцеловав в щечку.

— Я тоже тебя люблю, Радость моя! — я потрепал его по волосам и пригласил их с папой за стол, усаживая Люсия рядом с Альди. Омега незамедлительно порозовел щеками и уделил все внимание сыну, чтобы никто ничего не заметил, но Мари тут же с усмешкой посмотрел на меня и подмигнул.

— А у тебя будут двой-няшки, трррой-няшки, или пррросто-няшки? — грассируя, звонко спросил Рад, накалывая левой рукой на вилку котлетку.

Меня передернуло и внезапно кровь отхлынула от лица от испуга. По ночам, просыпаясь почти каждую ночь, я думал и о таком развитии событий. А вдруг эти всратые омегологи не разглядели второй плод, так же, как не обнаружил беременность тест? Но это было слишком, запредельно страшно, и я сворачивал вопросы в трубочку и открывал ноут, вчитываясь и отвечая на комментарии к новым главам книги, будь то в два, в три часа ночи, в зависимости от того, когда проснусь, чтобы отвлечься.

Тори потянул меня к себе и усадил-таки на коленки мою внезапно ставшую безвольной от страха тушку, ласково поглаживая по предплечьям, и я задышал и расслабился.

— Нет, Радеуш, у Милли будет один няша, один ребенок. — улыбаясь, ответил муж.

Тихо вошедший в гостиную Хирси поманил к себе Тори и он, извиняясь, ссадил меня с колен и, шепнув, что он ненадолго, вышел вслед за домоуправом.

«Ну, что, будем доставать из рукава Джокера?» — спросил Васятка.

И я понял, что не готов открыть карты.

«Я оставлю им записку. Извинюсь, и попрошу не искать меня.»

С Люсием наедине поговорить не удалось, он боялся оставлять Радеуша одного, чтобы тот опять не набедокурил, и вообще он сильно нервничал в присутствии моих аристократичных свекров, хотя те совершенно лояльно и спокойно относились к присутствию учителя и его ребенка. И даже заговаривали с малышом, чтобы его развлечь.

— А ты знаешь, что такое любовь? — спросил Мари у Рада, улыбаясь.

— Любовь — это крррасиво! Я в галерррее видел! — Рад распахнул глазищи и восторженно продолжил, — Там такие оме-е-еги! — придушенно прошептал он, что сидящие за столом хрюкнули и резко потянули руки к бокалам с водой.

— И альфы, и даже беты, — он стрельнул глазами в Альдиса, — все крррасивые. И целуются! — смутился он.

— А ты, когда вырастешь, кем хочешь стать? — решил свернуть тему странно благодушный Мари.

— Я буду суперрргеррроем. Буду летать над горрродом и спасать омег. — Опять взбодрился Радеуш, вскочил на ноги и стал размахивать вилкой, борясь с воображаемым злом.

— Рад! Немедленно сядь! — строго и резко сказал Люсий и все в комнате замерли, подчиняясь командному голосу учителя. И Рад тоже. Потом гости отмерли и засмеялись, а Люс смутился и засобирался уходить. Столько лулзов словить за неполный час пребывания в гостях — это надо уметь. Но Мари его остановил и заставил остаться. О, Мари был игроком высшей лиги в том, чего он хотел добиться. И мог заставить сделать то, что ему нужно, ни разу не повысив голос и все время улыбаясь.

Тори вошел в гостиную, наклонился ко мне, спрашивая на ушко:

— Что я пропустил?

— Потом расскажу. — в самом деле, не пересказывать же при ребенке его выходки.

— Я договорился на завтра, у нас с тобой вдвоем прием у омеголога, — тихо сказал Тори, но Радеуш услышал и тут спросил на всю комнату:

— А кто такой омеголог?

Тори, стараясь не улыбаться, наклонился к пацану и сказал:

— Это человек, который ищет проблемы там, где другие находят радость.

Отец Торина решил вступить в диалог с юным альфой, чтобы перебить тот флер беспардонности, который возник из-за неловкого вопроса:

— Радеуш, ты уже, небось, за омегами бегаешь? Есть ведь красивые у вас в саду?

— Вот еще! — хмыкнул кудрявый ангелочек. — Буду я за ними бегать! У меня лисапед есть!

— Ве-ло-си-пед, — строго поправил Люсий, все еще красный и смущенный.

За столом громко смеялись альфы с Альдисом и прятали улыбки омеги.

Даже Йента вступил в разговор со смышленым малышом:

— Скажи, мой хороший, висит груша, нельзя скушать. Что это?

— Загадка. — тут же последовал ответ, и смех прокатился новой волной по гостиной.

— Люсий, пожалуйста, не наказывайте Рада дома, — Мари предвосхитил взгляд и реплику, готовую сорваться с языка застыдившегося папы. — Чувствую, у вас готов шедевр «Холст, масло, ремень, попа». Мальчик очень живой и любознательный. Это просто чудесно, Люсий. Приходите почаще разбавить наше заплесневелое общество вашим замечательным сыном. Пообещайте мне, что придете!

Радеуш переводил взгляд с папы на моего свекра, понимая, что только что избежал наказания, но не мог понять, из-за чего.

А я, зная, что это последние дни среди дорогих мне людей, хотел сидеть и наслаждаться их обществом, впитывая любовь и внимание, чтобы потом, в одиночестве, вспоминать эти славные минуты. Но впереди было еще столько дел, и я не мог себе позволить малодушно остаться за столом и тратить драгоценное время на пустяки.

— Прошу прощения, я должен подготовиться к завтрашней презентации. — Вставая, я обвел по кругу всех присутствующих, запоминая их веселыми и расслабленными, не зная, увижу ли их когда-нибудь еще и точно зная, что такого отношения к себе уже не увижу на их лицах никогда. — Люсий, Радеуш, я бы хотел подарить вам книгу с автографом, пойдемте в мою комнату.