Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена - Страница 33

- Эх, люди, вам только дай в грязи поваляться... Ведете себя, как свиньи.

Захотелось дать ему в нос. Или пнуть. Но Ланни, все с тем же снисходительным видом начал перетаскивать в угол ширмы. А потом достал из груды утвари огромный таз. И кувшин. Откуда-то притащил исходящую паром бадью:

- Иди, мойся. На вот!

Ульяне в ладонь скользнула одуряюще пахнущее цветами мыло.

- Иди-иди, я не буду подсматривать! И вот еще...

С этими словами Ланни откинул крышку сундука:

- Посмотри, может, что и подойдет!

Невероятные наряды из шелка и тончайшего льна потрясали воображение. Алые, синие, зеленые. С вышивкой и вплетенной в узор золотой нитью. Самое скромное платье выглядело так, словно предназначалось для приема в королевском дворце.

- Там, - Ланни указал на другой сундук, - белье и нижняя одежда. Наедюсь, Принцесса не рассердится на меня за самоуправство.

Ульяна уже изумлялась, что несмотря на попадающие из коридора дождь и ветер, нигде не было и намека на плесень. Даже покрывала и матрацы оказались сухими. Но они все-таки сгнили. А вот одежда в сундуках казалась новой, как будто её только что туда положили.

- Это какое-то колдовство?

- Обычная защита. Не бойся и поскорее приведи себя в порядок, а то смотреть противно.

Прячась за ширмой, Уля поймала себя на том, что бурчит, как древняя старуха - отношение Ланни ей совсем не нравилось.

Надевать на себя антиквариат казалось странным. Ульяна путалась в одежде, наряд оказался слишком сложным. В доме Шона ей помогали, здесь же пришлось справляться самой. Нижние штаны, напоминающие безразмерные панталоны чуть ниже колен, тонкая рубашка на завязках, пара нижних юбок. И поверх всего этого - два платья с широченными рукавами. Пришлось повозиться, чтобы все село удобно. Широкий пояс и туфли с загнутыми носами довершили наряд.

- Все такое... - Ульяна вышла из-за ширмы и оробела, поймав взгляд Ланни.

Цилинь начал подниматься ей навстречу, да так и застыл, словно увидел что-то страшное.

- Я сделала что-то не так? - спохватилась, лихорадочно вспоминая, в чем могла ошибиться. Получалось, что во всем!

- Все... так, - ожил Цилинь. - Только кое-каких деталей не хватает. Вот.

Низкие комоды хранили огромное количество шкатулок и ларцов. Ланни проверял их один за другим, пока не нашел то, что хотел:

- Жаль только, ты не сможешь причесаться сама. Не возражаешь, если я попробую?

- Вот еще! - буркнула Уля.

«Хвостики», которыя она любила носить, её вполне устраивали, а местные прически приводили в ужас: шиньоны, шпильки, заколки... Приходилось быть очень аккуратной, чтобы не растрепать волосы: укладка могла занять несколько часов.

- Обещаю, никаких шедевров! Просто расчешу! - Ланни уже взял расческу. - Просто у тебя красивые волосы, к ним приятно прикасаться...

Уверенные движения успокаивали. Ланни не дергал, просто распутывал прядь за прядью, а когда они высохли, быстро соорудил на голове что-то несложное, закрепив несколькими шпильками.

- А вот это подвесь к поясу!

Резной шарик напоминал бубенец. Ульяна всмотрелась: внутри находился еще один, тоже покрытый узорами.

- Как он туда попал?

Циинь только улыбнулся и сам закрепил подвеску, расправил длинную шелковую кисть:

- Это «поющая бусинка». Считается, то своим постукиванием она прогоняет зло. Никогда её не снимай.

- Не буду, - пообещала Ульяна.

Мимолетная забота согревала. И тревожила: отношение этого оборотня менялось чаще, чем ветер! Уля уже не знала, чего ждать: насмешливого оскорбления или искреннего восхищения. А еще этот треклятый Шон! Лишана ушла, тогда почему так щемит сердце?

- Проголодалась? - на столе дымились чашки с супом, а на общем блюде лежали кусочки мелко порезанного мяса. Чуть в стороне стояла миска, полная белоснежного риса. - Сегодня ужин за мной, но дальше тебе придется самой позаботиться о пропитании.

- И как же? - мысли о будущем прогнали аппетит. - Охотиться я не умею, в травках-корешках тоже не разбираюсь...

Палец Ланни указал на несколько простых сундуков. Ульяна могла поклясться, что во время уборки их там не было!

- Рис, ячмень, мука, соль. Немного приправ. Воду я тебе найду, тут, - Цилинь принюхался, - есть источник.

- А плита? Как готовить? Костер разводить? - Ульяна скептически оглядела помещение.

- Костер, - согласился Ланни, - там.

Ульяна проследила за взмахом его руки. Ущелье казалось безопасным: ничего горючего, много осыпавшейся земли и есть выход для дыма. Оставалось найти посуду и вспомнить студенческую юность, когда она вместе с младшими участниками экспедиций несла бремя кухонных дежурств.

Ланни наклонился, что-то поднимая с пола, и показал пузатый сосуд, очень похожий на кубышку. Отличия были, но Ульяна тут же загнала подальше профессиональный интерес. Ей нужно думать о другом!

Мясо в соусе таяло во рту. Рис оказался рассыпчатым, как раз такой, как надо. А наваристый суп из курицы с прозрачной лапшой и огромным количеством зелени показался пищей богов. Ульяна съела все до крошки. И тут же захотела спать.

- Отдыхай, - кивнул Ланни в сторону дивана. На нем уже красовался матрас, и лежали одеяло с подушкой. - Я вернусь завтра.

Вышел из храма и... исчез. Только воздух какое-то время дрожал.

Ульяна вздохнула. Нервное напряжение, усталость от работы и сытость не оставляли сил на раздумья. Но солнце уже клонилось к закату - зеркала становились все тусклее. Прежде чем отправляться на ночевку, следовало позаботиться об освещении.

Сундуки оказались волшебными. Они сохранили в целости не только одежду и украшения, но и предметы быта. В одном из них Ульяна нашла несколько связок разноцветных свечей, в другом дожидались своего часа сосуды с ламповым маслом. Их в храме было немало, и Уля перенесла один на комодик рядом с кроватью, на всякий случай заправила маслом еще парочку, вставила свечи в высокие подсвечники.

Там же, в сундуке, нашлось и огниво. Полоска стали и кусочек кремня. Искры упали на пересохший трут, и вскоре пламя плясало на кончике свечки.

В темноте оно рождало странные тени, и Ульяна, как в детстве, забралась с головой под одеяло. Усталость и тепло отняли последние силы, и она быстро заснула. Лишь затем, чтобы почти сразу проснуться от громкого:

- А где мой завтрак?

Уля попыталась закопаться поглубже в одеяло, но сильная рука вытащила её из уютного кокона:

- Будь ты служанкой во Дворце, тебя бы уже вовсю колотили палками!

- Но я не служанка, - возразила Уля, щурясь на яркий свет. И тут же задохнулась от того, что ей в лицо плеснули холодную воду. Прямо из ведра.

- Я сказал - просыпайся!

Голос Ланни не сулил ничего хорошего.

30

Стоять босиком на холодных камнях не очень приятно, а Цилинь еще и не позволил даже сменить одежду на сухую. Так и поволок в расселину. Ульяна тут же ударилась мизинцем о камень, а другой, сотый, впился в пятку. Но Ланни не обращал на хромоту девушки никакого внимания, только дергал за руку, чтобы быстрее шла, и бурчал:

- Что за люди нынче пошли... Никакого уважения к богам! С рассветом ужин должен стоять на столе, а в курильницах дымиться ладан! Только так ты удостоишься чести разделить со мной трапезу!

- Больно надо, прошипела Ульяна, прыгая на одной ноге - вторая болела немилосердно. - И где вот теперь бинты взять?

Ланни пропустил все мимо ушей. Пролетел очередной поворот и замер:

- Здесь! Смертная! - его голос сочился самодовольством и торжеством, - сейчас ты будешь свидетелем настоящего чуда!

Он поднял руку. Широкий рукав алого одеяния взметнулся, как пламя, и опал, обнажив тонкое, как у девушки, запястье. Гибкие движения кисти завораживали, но Уля больше обращала внимание на боль в ногах, чем на представление Цилиня.

Танец длинных пальцев, шепот, похожий на шум прибоя, такой же далекий и неразборчивый... Вокруг похолодало, но Ульяна решила, что виновата мокрая одежда - рассвет и так теплом не баловал. Обняв себя за плечи, девушка мечтала вернуться в храм, к теплому одеялу... Или хотя бы к костру, который можно было развести у самого порога.