Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена - Страница 13

11

Пришла в себя на кровати. Тело онемело, но при попытке поменять позу кто-то схватил за плечи, не позволяя сдвинуться ни на сантиметр.

- Не двигайся, - послышался голос Шона.

Скосив глаза, Уля увидела его самого: мужчина что-то внимательно разглядывал.

- Не шевелись, сказал!

- Почему?

Губы онемели, спросить с первого раза не получилось, пришлось повторить попытку.

- Потому что ты сейчас утыкана иглами, как дикобраз.

С этими словами Шон наклонился над Улей, и она едва сдержалась от крика, так болезненна оказалась процедура. И долго не могла отдышаться, даже после того, как последняя игла зазвенела, ударившись о дно круглого металлического тазика.

- Теперь можно, - Шон помог сесть, подложив под спину подушки. - Ты видела нападавшего?

- Только силуэт, - в памяти всплыла картина происшествия.

Стало плохо, но у губ тут же оказался стакан с водой. Дождавшись, когда Уля сделает несколько глотков, Шон пояснил:

- Этот гад владеет акупунктурой. Он воздействовал на определенную точку, - палец коснулся шеи, - вот здесь. Если вовремя не оказать помощь, человека парализует навсегда.

По спине пробежал холодок. Ульяна не могла представить себя прикованной к постели. Впервые за несколько дней стало по-настоящему страшно.

- К счастью, ты сумела поднять шум. И к счастью, я тоже умею пользоваться иглами.

- Кто это был?

Шон пожал плечами. А Ульяна откинула покрывало и начала судорожно метаться по номеру, собирая в кучу раскиданные вещи.

- Успокойся! Тебе лежать надо! Я перенес отправление на два дня, чтобы ты могла...

- Никуда я не еду! - возмутилась Ульяна. - Ясно же, что это нападение связано с раскопками! Когда ближайший самолет до Москвы?

- Подожди!

Шон схватил её за руки, прекратив бестолковые метания. Уля замерла и покачнулась оттого, что голова сразу закружилась, а колени задрожали. Но она отнесла это к остаточным явлениям после внезапного нападения.

- Подожди, - Шон усадил её в кресло. - Позволь напомнить, что ты подписала контракт и пока что себе не принадлежишь.

- Я его разрываю!

- Готова уплатить неустойку сейчас же?

Уля похолодела. Этот пункт она пропустила, потому что была уверена, что ни за что не проморгает шанса покопаться в гробнице. Все её существо требовало экспедиции, и ни о чем другом в тот момент она думать не могла.

- Большая? - спросила робко.

Шон кивнул, но сдаваться так просто Ульяна не собиралась:

- А что в контракте говорится о попытках убийства?

Но Шон оставался непреклонен. Уля уговаривала и так, и эдак, но неустойка на самом деле оказалась огромной.

- И все-таки не пойму, зачем тебе в гробнице срубник, - сдалась, но не покорилась.

- Кто знает, - добившись своего, Шон снова стал милым и предупредительным. - Отдыхай пока, через два дня вылет. И прости, но теперь тебя будут охранять, - он кивнул ввалившегося в комнату амбала. - Не обращай на него внимания, считай, здесь никого нет.

За два дня Уля почти привыкла к своему молчаливому спутнику, но когда наступило время отъезда, вздохнула с облегчением.

Джипы вывезли группу за город. Прямо в степи, на серо-коричневой, завивающейся пыльными бурунчиками земле, ждал армейский вертолет.

Поднятый лопастями ветер сбивал с ног, бросал в глаза все, что смог поднять, так что пришлось спрятать лицо в сгибе локтя.

- Держись за меня! - проорал Шон. Его голос легко перекрыл шум, а сильная ладонь обхватила за талию. - Все уже в сборе, ждут только нас.

Внутри успевшего нагреться вертолета было тесно. В центре, укрыты брезентом и закрепленные специальными ремнями, лежали рюкзаки и какие-то мешки. Оборудование поценнее размещалось на особых стеллажах у бортов.

Шон толкнул Улю к сиденью:

- Пристегнись!

И сам помог справиться с ремнями, которые обхватили крест-накрест грудь. А потом дал знак летчикам.

Вертолет затрясло. Уля сглотнула - не очень приятно осознавать, что под ногами - пустота, а от вечности отделяет всего лишь усилия лопастей. Тряска не давала забыть об этом ни на минуту.

Постепенно тошнота прошла и, вывернув шею под немыслимым углом, Ульяна умудрилась посмотреть в иллюминатор.

Та же степь, покрытая причудливыми, похожими на морозный узор завитками. Кое-где её прорезали тонкие линии асфальтовых дорог, а над редкими реками поднимались мосты. Смешно прыгали вспугнутые вертолетом газели, бегали вокруг беспорядочно раскиданных юрт большие собаки, табуны лошадей пересекались с отарами овец.

Когда мышцы затекли, поменяла позу и, наконец, рассмотрела тех, с кем ей предстояло делить дни, ночи, а также взлеты и падения.

Два военных. Одинаковые, как капли воды. Судя по форме - китайцы, но Уля плохо в этом разбиралась. Её подозрения подтвердил Шон:

- Китай потребовал контроля над раскопками - все же их наследие. Эти двое будут наблюдать за порядком и служить дополнительной охраной. Ян и Юй. Они братья.

Оба склонили головы одинаковыми движениями и потеряли к Ульяне интерес.

В отличие от помощника Шона. Мужчина в возрасте глаз с неё не сводил, отчего становилось неуютно.

- Эвей, хватит пялиться, не смущай человека, - хохотнул Шон и пояснил: - Он не опасен. Как у вас говорят? Бодливой корове Бог рогов не дал?

Уля вежливо кивнула, так и не поняв, к какой нации тот относился. Не азиат и не европеец. Скорее всего - метис.

Зато четвертый спутник показался смутно знакомым. Уля просияла, когда тот представился:

- Джастин Одли!

Знаменитый археолог, разбирающийся, наверное, во всех видах керамики: от грубейшей срубной, до тончайшего фарфора! Автор сотен статей и нескольких книг, которые Ульяна зачитала до дыр. К сожалению, поговорить им не удалось, сказалось незнание языков. А Шон переводить отказался - откинулся на спинку жесткого кресла и сделал вид, что заснул.

Но часа через полтора вдруг очнулся и, выглянув в иллюминатор, указал вниз:

- Поющие Пески Времени!

На земле невидимый художник разлил желтую краску и щедро перемешал оттенки. Полукружья барханов обнимали чахлую зелень, которая напоминала скорее точки, чем растительность.

- Почему их так назвали?

- Если прислушаться, то на рассвете можно услышать, как бьют барабаны и над пустыней разносится странное пение. Но мы этого не услышим - сейчас нет времени на такие остановки.

И, видя огорчение Ули, поспешил утешить:

- Гоби скрывает много тайн. Кто знает, что мы отыщем... Уверен, пустыня покажет что-то чудесное.

Ульяне оставалось только согласиться: экспедицией руководила не она.

Желтые пески превратились в каменистую равнину, нарядные белые юрты сменились бурыми, под цвет местности. Кое-где виднелись капитальные постройки - то ли из кирпича, то ли из каких-то блоков... Позже, когда вертолет опустился недалеко от таких домов, оказалось - саман.

Их встречали.

Хорошо одетый мужчина в цветном халате, подпоясанном желтым шарфом и почему-то в шляпе; пара людей, очень похожих на Эвея, только помоложе и военные. Эти кинулись разгружать вертолет, остальные, перебросившись несколькими фразами с Шоном, повели гостей вглубь селенья.

Большие собаки лежали в стороне, лениво поглядывая на людей, а мелкие прыгали, заходясь лаем поодаль. Чумазые дети с интересом глазели на приезжих, но не приближались. В загоне орали верблюды, блеяли овцы, и в первый момент Ульяне показалось, что она потеряла обоняние.

Гостей привели в большой саманный дом, оказавшийся чем-то вроде смеси кафе и местного клуба.

В одной части располагалась кухня: саманно-каменная дровяная плита и обычная буржуйка, на которой стоял закопченный чайник с высоким носиком. Из него уже вырывался белый пар. Во вмурованном в печь котле тоже что-то кипело. Жар от огня распространялся по всему помещению, и там стояла влажная духота, как в бане.

Но нескольким местным мужчинам это не доставляло никаких неудобств. Они сидели у самодельных столиков, сделанных из огромных железных боек, на которые наварили круглые и квадратные куски металла. Неподъемные и страшные, они хорошо вписывались в интерьер, рассмотрев который Уля всхлипнула и пообещала себе ничего в этом месте не есть.