Невеста на замену (СИ) - Караюз Алина - Страница 20

Утром я была намерена изо всех сил избегать Брейна, но он не позволил мне этого сделать. Никто из веров не собирался перечить своему вожаку, хотя все видели, что он буквально преследует меня. Когда я подошла к Савьену с просьбой взять меня к себе, за спиной раздалось раздраженное рычание брюнета. Брейн поймал меня за руку и жестко сказал:

— Я извинился за вчерашнее, по-моему, этого достаточно. Не смей меня игнорировать, я не мальчик и в игры не играю. И не вздумай подходить к другим, они знают, что ты занята, и не будут помогать тебе в обход меня.

Мне пришлось снова взбираться на спину черного льва, но на этот раз я не испытывала покоя, скорее уж нервное напряжение. Нам предстояло провести несколько часов в непосредственной близости друг с другом, что вызывало двойственные чувства. Я с дрожью вспоминала ночное происшествие, прижимаясь к огромному зверю всем телом, чтобы не упасть.

Брейн недолюбливал эльфов, причем не скрывал этого, и добавлять ему новый повод для ненависти я не собиралась. Просто буду держаться подальше, насколько это возможно, авось все пройдет само собой. Должен же этот афродизиак вывестись из моего тела!

С обычным мужчиной все было бы проще, но здесь меня окружают не люди. Я пытаюсь строить отношения в этом мире так, как делала бы в своем, но забываю, что у этих существ своя мораль и свои обычаи. Скорее всего, они руководствуются инстинктами, а не рассудком и кто знает, вдруг мой ночной забег был воспринят как приглашение перейти к более активным действиям?

Дневной привал был очень коротким, веры даже не стали перекидываться. Мы с Арлет подкрепились захваченными припасами, а они обошлись охотой на стадо диких косуль. Это тоже было для меня за гранью понимания: в человеческом обличии веры вели себя соответственно, но обращаясь в зверя, не брезговали рвать добычу и пожирать парующее мясо! И то, и другое было для них естественно, но у меня вызывало отвращение. Когда они возвращались с охоты с перепачканными кровью мордами и смачно облизывались, я с трудом сдерживала тошноту. А увидев, как с усов черного льва скатываются алые капли, мне захотелось кинуться в кусты и распрощаться со своим обедом!

К вечеру наша компания достигла цели своего путешествия. Перебравшись через широкий байрак, чьи склоны покрывал густой лес, и поднявшись на невысокий холм, мы увидели внизу открытую равнину. Черный лев на мгновение замер на вершине холма, оглашая окрестности торжествующим ревом. Ему вторили его боевые товарищи, а я в восхищении пыталась охватить глазами открывшуюся мне панораму.

Эта райская земля была достойна кисти Левитана: прекрасная полноводная Имелиар широкой голубой лентой пересекала цветущую долину, а на горизонте вонзались в темнеющее небо скалистые пики Драконьих гор. Снег на вершинах сверкал под светом двух закатных солнц, словно россыпь бриллиантов, а внизу, у подножия, темнели таинственные пещеры дварфов. Судя по тому, что я слышала о них от веров, это были подземные карлики, отличные кузнецы и мастеровые, похожие на гномов из наших сказок.

По берегам реки раскинулись небольшие деревушки веров — Альзасток, земля кланов, далеко на западе закрывал горизонт Ниеллиран — лес урнвагов, а под горами скрывался Тор-на-Дун — темное королевство дроу, где они обитали еще с тех незапамятных времен, как были побеждены и изгнаны из своих владений светлыми собратьями. Здесь, в этой цветущей долине, нашли приют те, кто не смог противостоять захватчикам в силу своей слабости или малочисленности, но не потерял гордости и достоинства, и не собирался становиться рабом или слугой.

Близость дома словно придала сил мощным гибким телам огромных кошек. Гигантскими скачками они неслись с холма в сторону деревянных домиков, казавшихся отсюда игрушечными. Я сильнее вцепилась в гриву черной зверюги Брейна, мечтая только о том, чтобы не свалиться. Ответный рев прозвучал со стороны долины, и стало ясно, что нас заметили. Я увидела, как из домов начали выбегать веры — мужчины, женщины и даже дети — некоторые из них срывали одежду и тут же перекидывались, несясь навстречу нам.

— Смотри, Эли, это наш клан! — весело хохоча, закричала Арлет.

На середине пути две группы львов схлестнулись, как в смертельном поединке, кое-кто даже кубарем покатился, сбитый на лету радостной львицей или парой-тройкой соскучившихся львят. Взаимное повизгивание, мяуканье, мурчанье перемежалось с облизыванием и покусыванием, обжиманиями и потираниями гигантских животных. Опасные хищники резвились, словно котята, радуясь встрече, и были так естественно прекрасны в своей звериной непосредственности!

Нам наперерез кинулась молодая львица цвета прибрежного песка. Она явно нацелилась на моего льва, но, увидев меня, зашипела как разъяренная кошка. Черный зверь коротко рыкнул на нее и помчал дальше, а она, разочарованно мяукнув, осталась позади.

Официальная встреча произошла гораздо позднее, когда мы, уже отмытые и переодетые, собрались за общим столом в доме альфы.

Жилье Брейна оказалось под стать ему, такое же суровое и лаконичное: ни малейшей роскоши, никаких излишеств. Несколько комнат со скромной обстановкой, кухня, где хозяйничала приходящая кухарка, и огромная столовая, в которой сейчас присутствовали только самые близкие соратники и друзья.

Женщин среди них практически не было, если не считать меня, Арлет, оставленной в качестве моей дуэньи, и двух незнакомок, одна из которых оказалась парой Савьена, а другая постоянно льнула к Брейну. Было смешно наблюдать, как он пытается держаться от нее на расстоянии, а она буквально поедает его глазами, чуть ли не облизываясь.

— Кто это? — шепотом спросила я Арлет, с удивлением обнаружив в своем голосе ревнивые нотки. Кажется, действие напитка никуда не делось!

— Мийра, — так же тихо ответила молодая женщина, — прежняя любовница нашего альфы.

— А что, есть еще и нынешняя? — фыркнула я.

— Ну, не знаю, — протянула Арлет, окидывая меня долгим сомневающимся взглядом, — боюсь, что любовниц больше не будет. Вернее не так, я надеюсь, что их не будет. Мы же постараемся, правда? — и она многозначительно подмигнула.

Я только сглотнула, отводя взгляд.

После праздничного ужина и обмена любезностями все высыпали на улицу. В центре поселка уже пылал гигантский костер, вокруг которого собрались все члены клана. Сегодня они праздновали воссоединение со своими родными, которые столько лет жили в Лирровельеноре — стране эльфов. Я обрадовалась, увидев знакомые лица, но улыбка тут же сменилась гримасой разочарования, едва я ощутила на своей спине руку Брейна.

— Моя конфетка чем-то недовольна? — прошептал он, дыша мне в ушко.

Я передернула плечами и едко заметила:

— Вы ошиблись, нир Брейнор, ваша конфетка вон с той стороны. И зовут ее, по-моему, Мийра.

— Ты ревнуешь? — он развернул меня лицом к себе, пытаясь поймать мой взгляд.

На дне его кошачьих глаз светилась слабая надежда, но я твердо была намерена не давать нам ни шанса. Если я сейчас поддамся слабости, что будет, когда наваждение пройдет? Не обвинит ли Брейн меня в коварстве?

— С какой стати я должна ревновать того, на кого не имею ни малейших видов?

— А если этот кто-то имеет виды на тебя? — ответил он вопросом на вопрос, не отпуская мой взгляд.

Я с напускным равнодушием пожала плечами:

— По-моему, это плохая идея. Тебе лучше попытать счастья среди своих.

Потом мы сидели у костра, передавая друг другу фляги с легким игристым вином, похожим на розовое шампанское, а веры по очереди брали в руки странный музыкальный инструмент, напомнивший мне кобзу: такой же лютне подобный корпус, только более вытянутый и зауженный, и не четыре, а целых восемь струн. Причем три последние были на пару тонов ниже, наверное, так же могла звучать бас-гитара.

У этих львов оказались на редкость красивые голоса, сильные и глубокие. Они исполняли баллады о древних временах, подыгрывая себе на литфаре — так назывался их инструмент. Пели о бескрайнем море и бесстрашном народе, некогда населявшем его берега, о прекрасных женщинах и сильных мужчинах, о войне, растянувшейся на многие десятилетия и уничтожившей гордый народ почти на корню.