Кроша (СИ) - Кистяева Марина - Страница 5

Запрет на БДСМ. Запрет на нанесение телесных повреждений.

И неустойка в случае расторжения договора по её вине.

Миллион.

Господи, тот парень, что решил заиметь себе ребенка, он хотя бы понимает, о каких суммах идет речь?

По безразличным глазам Берестова, Лера пришла к выводу, что понимает.

— Я буду с ним год…

— Переведите полмиллиона евро в рубли и скажите, где Вы сможете заработать такую сумму за год?

Верестов бил по больному, знал, как умело распорядиться фактами.

— Кстати, изучите пункт о неразглашении. И пункт о Ваших дальнейших действиях после рождения ребенка.

Она их уже изучила.

Полная конфиденциальность. Даже для близких людей. А после рождения и подписания отречения от ребенка, ей запрещалось искать с ним встреч и говорилось, что будет составлен новый договор с указанием особых условий.

— Что за особые условия?

— Штрафные санкции. Если нарушите их и попытаетесь выйти на контакт с ребенком, первый раз — денежный штраф в сто тысяч евро, второй — суд.

— Но нет таких статей.

— Мы всё обсудим в новом договоре, который Вы обязуетесь подписать после рождения ребенка.

Лера усмехнулась.

— Вы сами себе противоречите. То упрекаете меня в неразумности и неосторожности с документами, то подталкиваете к тому, чтобы я подписала потом нечто непонятное.

— Хорошо, мы внесем в этот договор более подробные условия Вашего поведения после рождения малыша.

В горле пересохло, и, чего греха таить, Лера сейчас выпила бы чего-нибудь крепкого, способного мобилизовать её оставшиеся силы. Она совершенно растерялась.

— Сколько времени у меня на раздумье? — тихо спросила она.

— До десяти утра завтрашнего дня.

— Всего?

— Валерия, я что-то не пойму, — Верестов неожиданно быстро подался вперед, и его лицо оказалось близко к лицу Леры. — Это у Вас всего лишь неделя. Мой клиент не торопится. Он найдет другую девушку и…

Настал черед Леры прерывать его.

— Извините. Несу какую-то несуразицу. Не нужно мне время до завтрашнего утра. Я согласна.

— Нет, мы подождем, — категорично оборвал он её. — Объясняю, почему. То, что Вы согласны — я услышал. И принял. Передам клиенту. Кстати, чтобы Вы не надумали себе чего-то лишнего: Ваш заказчик молод, ему тридцать два года. Он — не урод. Физически привлекателен. Просто у него свои… интересы. А время до десяти утра завтрашнего дня мы даем для того, чтобы Вы подумали о возможных дополнительных пунктах договора. Если у Вас будут какие-то особые пожелания.

У неё было лишь одно пожелание — чтобы деньги перевели на её счет как можно быстрее.

Но и этот пункт был прописан.

Как только она ставит свою подпись, сто тысяч переводят на её счет уже на следующий день.

Для неё лично это означало лишь одно — в ближайшие дни мама с Геной будут прооперированы. И у них останутся деньги на дальнейшую реабилитацию. Она сможет нанять хороших, — нет, лучших! — физиотерапевтов. Сможет выбирать клинику и врачей. Сможет…

Лера приказала себе успокоиться. У неё ещё нет денег. Для начала надо подписать договор.

— Вы правы, я его изучу ночью и утром, на свежую голову, ещё раз перечитаю. Спасибо Вам за понимание.

Благодарить Берестова ей не хотелось. Но она сделала это. Она так понимала, что именно через него будут решаться многие вопросы. А портить отношения изначально ни к чему. Ей с ним ещё работать. Именно работать, как бы кощунственно это не звучало.

— Договорились. Я позвоню в десять.

Лера не сомневалась — он не опоздает ни на минуту. Верестов производил впечатление педантичного человека.

На этой ноте и попрощались.

Пока Лера шла между столиками, не чувствовала ничего. В сумочке покоился черновой вариант договора.

Но стоило ей оказаться на улице, как ноги отказались держать, и она обессилено прислонилась плечом к двери ресторана. Охранник возник из ниоткуда, будто материализовался из воздуха.

— Девушка, Вам плохо?

Лера затуманенным взором посмотрела на молодого человека. Да, ей плохо. Очень. Вся её выверенная счастливая жизнь летит в адову пропасть. Ещё неделю назад она была любимой дочерью, оберегаемой сестрой, успешной студенткой. А что сейчас? Вот в эту самую минуту? Кто она? Едва ли не сирота. Будущая подстилка богатого мужчины с придурью в голове. Сволочная мать, продавшая ребенка.

— Спасибо, мне хорошо.

— Вы побледнели.

— Всё нормально.

— Может быть, такси?

Лера мотнула головой.

— Я пройдусь. Ещё раз спасибо.

— Так холодает же, — и парень рукой указал на небо. — И дождь, вроде как, намечается. Не простынете?

Лера хотела уже сказать, что любит гулять под дождем. Даже под осенним. Вовремя опомнилась — ей себя беречься надо, и незначительная простуда в её положении — непозволительная роскошь. Рассопливится еще ночью, кашель появится, на утро позвонит Вересов, а она сипит. Возьмут они с его таинственным заказчиком и передумают.

— А, знаете, поймайте мне на самом деле такси, — вымученно улыбнулась Лера и оттолкнулась от двери. — Что-то меня подташнивает.

От кого и от чего её тошнит — уточнять не стала.

Ночь выдалась ужасной.

Лера не сомкнула глаз.

Понимала — сон ей жизненно необходим. Если она не поспит хотя бы пару часов, то завтра попросту рухнет от усталости и морального истощения. В какой-то момент она даже пожалела, что в квартире не имелось снотворных. Зачем они ей? Раньше засыпала быстро, иногда стоило только прилечь на кровать. А что такое бессонница знала лишь по разговорам.

Она честно пыталась лечь. Несколько раз подходила к кровати, садилась на неё. Потом вскакивала и снова хватала договор. Вот что, глупая, она в нем пытается рассмотреть? Радоваться должна, что выход нашелся! И нечего, — слышишь! — нечего гнобить себя ненужными моральными устоями.

Год её жизни, сделка с совестью ради жизни брата и мамы.

Это правильно.

И всё же что-то смущало.

Вернее, не что-то. Лера знала, конкретно что.

Как, она думала, будет происходить сделка? Если ей повезет и найдется пара, которым она подойдет в качестве суррогатной матери, они пройдут все необходимые медицинские анализы, и в клинике ей проведут процедуру оплодотворения. Потом она будет жить у себя на квартире и раз в несколько дней или реже встречаться с людьми, нанявшими её. В нужное время родит ребенка. Всё.

А тут… Секс. Секс. И снова секс. Валерия не строила иллюзий. Если мужчина в договоре прописывал, что нанимаемая им девушка должна всегда быть доступной и готовой удовлетворять его интимные потребности, то эти самые интимные потребности у него немаленькие. Возникать будут часто. Откуда взялась такая уверенность? Лера чувствовала. И для неё, как для девственницы и для девушки, твердо научившейся к двадцати годам говорить «нет», переломить себя было тяжело. Лучше бы механическим вмешательством или с кем-то из знакомых! С другой стороны, не стоит забывать, из-за наличия у неё этой пресловутой девственной плевы, её отобрали на роль суррогатной матери, а попутно и постельной девушки.

Господи, бред какой-то.

Естественно, напрашивался вопрос — неужели, если верить словам Берестова, а у неё не было причин ему не верить, молодой, черт побери, обеспеченный мужчина не может себе найти постоянную любовницу? Даже послушную! Сейчас такое нереальное обилие модного веяния на БДСМ, что даже школьницы знают, что такое «саба» и «стоп-слово». Если парень щедрый, то цыпочки пачками должны падать к нему в постель. Так в чем дело? Почему он решил совместить два контракта в одном? Почему именно два? Да потому, что, при желании, тот же Верестов заключил бы, причем так же официально, с девушкой из ВИП-эскорта, договор, и было бы таинственному мистеру «ИКС» и покорность и услужливость, и темпераментный секс. А что она… Она вообще может оказаться фригидной. Целоваться Лера умела, даже любила. Всё остальное — нет. Держала в руках пару раз мужское достоинство, было дело, от любопытства, но на этом всё. Ни откровенного петтинга, ни оральных ласк, как ей, так и в её исполнении. Домашняя девочка. Отличница.