Невеста Смерти (СИ) - Летняя Лена - Страница 38

Его последние слова заставили меня поежиться от неприятного холодка, пробежавшего по спине. Я вспомнила, как он сказал, что потерял веру. Но в тот момент я не восприняла его признание так буквально.

— Что вы такое говорите, шед? Вы же не сомневаетесь…

— Нет, я не сомневаюсь в существовании Богов, — уверенно и довольно спокойно перебил он. — Я почти уверен в том, что их нет. И никогда не было.

— Но как же… Как же наша Сила? Откуда она тогда, если не от них? И с кем общаются другие верховные жрецы? Мой отец, хотя бы.

— В лучшем случае, с собственным воображением, — язвительно отозвался Фолкнор и поднялся со стула, нервно прошелся по комнате, на этот раз задевая некоторые предметы мебели, но даже не замечая этого. — Я понимаю ваше недоверие, Нея. Но я изучал этот вопрос с тех пор, как потерял Линн. Изучал древние легенды, альтернативные писания. Все то, что Совет Жрецов называет ересью и хулой. И пришел к выводу, что те, кого мы сейчас называем Богами, были всего лишь другой расой. Возможно, пришедшей к нам откуда-то.

Такое не стоило не то что говорить, а даже слушать. И уж тем более не следовало поддерживать эту беседу, чтобы не навлечь на себя гнев Богов, но я все равно не удержалась от вопроса:

— Откуда?

— Кто знает? — он пожал плечами и развел руками. — А откуда приходят приходящие с туманом? Не удивлюсь, если оттуда же. Эти… люди, или, правильнее сказать, существа, смешались с нами. Об этом говорят легенды, вроде истории о Невесте Смерти. У нас считается, что жрецы пошли именно от союза Бога и смертной женщины. Но что если Некрос не был Богом? Просто был другим. Как Вита, и Раж, и Ласка. Их союзы с людьми породили новый вид — жрецов. Людей, обладающих Силой. И самые предприимчивые из нас со временем поняли, что это можно использовать для управления другими. Они объявили своих могущественных предков Богами, а себя — их наместниками. В то время как на самом деле в нас течет чуждая этому миру кровь. И потомкам Некроса повезло меньше всего: его кровь и его Сила подобны яду.

— Перестаньте! — я тоже вскочила со своего места, наконец опомнившись. — Это богохульство. Я понимаю, что после пережитого вы потеряли веру, но нельзя же так!

Я думала, он разозлится, но он снова скрестил руки на груди и насмешливо посмотрел на меня, едва заметно кивая каким-то своим мыслям.

— Вот и Совет Жрецов так сказал, когда я изложил им эту теорию.

— Вы заявили об этом на Совете Жрецов? — не поверила я.

Одно дело говорить такое в собственном доме и совсем другое — официально заявлять на Совете. Конечно, Фолкноры богаты, влиятельны и в родстве с королевской семьей, но другие жрецы едва ли простят такое вольнодумство.

— Да, это было глупо, согласен, — шед недовольно поморщился. — Я не собирался этого говорить. Я пытался убедить их возводить в ранг жрецов всех, кто обладает Силой, обеспечивать им соответствующую подготовку. Ведь по сути это означает, что в их жилах течет кровь тех, кого мы называем Богами, просто они не относятся к официальным родословным жрецов. Побочные дети и их потомки. Конечно, верховных среди них уже нет, но это хоть немного решило бы проблему в Северных землях.

Теперь я наконец поняла, зачем нам преподают обряды.

— Вы для этого открыли свою школу? Собираете и обучаете тех, кто может выполнять обязанности жрецов?

— Да, именно. Если Силу не развивать, она угасает от поколения к поколению. Если магии обучать и постоянно практиковать ее, Сила может расти. Но мои возможности ограничены. Я уж не говорю о том, что без официального одобрения Совета ученики школы так и останутся в глазах населения просто магами. А это совсем другой статус. И другой уровень доверия. Но Совет на такое не пошел. Они уперлись в свою божественную избранность и твердили мне о ней. Вот я и не сдержался. Я бываю вспыльчив.

— О, мне это хорошо известно, — не удержалась я от едкого замечания.

К счастью, его это не задело. Напротив, мне показалось, что он смутился.

— В общем, мои аргументы они объявили богохульством и пригрозили мне божественной карой.

Я с пониманием кивнула.

— В Южных землях даже официальным жрецам тесно, — припомнила я слова Форта. — Если признавать жрецами всех побочных детей, конкуренция станет в разы больше. В других землях та же ситуация, как я понимаю, глядя на господина Мари.

— Я просил за свои земли, но полагаю, что мне отказали именно по этой причине.

— Либо жрецы, входящие в Совет, искренне верят в свои учения, — осторожно возразила я. — В собственную избранность Богами. То, что вы потеряли веру, еще не означает, что другие не несут ее в своих сердцах.

Он посмотрел на меня, сначала недобро прищурившись, а потом уголки его губ снова едва заметно приподнялись.

— Знаете, когда вы только появились в Фолкноре, мне в голову не могло прийти, что мы будем вести с вами подобные беседы. Но мне это нравится, — торопливо добавил он, наверное, заметив, как я напряглась.

Его заявление вдохновило меня задать еще один вопрос, на который я едва ли решилась бы при других обстоятельствах:

— Если в одних местах жрецов много, а у вас их почти нет, почему не пустить на свою территорию жрецов других богов? Если вы все равно в них больше не верите, то какая вам разница, кому будут возносить молитвы местные жители: Некросу, Вите, Ражу или Ласке?

— Ничего не имею против других Богов, — фыркнул Фолкнор. — Но их жадные жрецы, привыкшие доить население, принесут сюда свои надуманные запреты и высосанные из пальца обряды. Народу Северных земель нужна реальная помощь, а не нахлебники, привыкшие брать плату за любое «благословление Богов». У нас тут суровые погодные условия, болезни, приходящие с туманом и другие твари. Нужно то за урожай биться, то останавливать снежные бураны, то истреблять кровососов, то варить и активировать зелья. Кто даст гарантию, что они будут этим заниматься? Что вообще южные, например, жрецы могут знать о том, как остановить снежный буран? Пока я жив… Пока жив хотя бы один верховный жрец Некроса, ноги чужих жрецов не будет на этой земле. И именно поэтому я должен жить. Хотя бы до тех пор, пока не буду знать, кто и как будет выполнять мою работу, когда меня не станет.

Я потерла лоб, пытаясь привести в порядок мысли. Всего было слишком много. Верховный жрец, который не верит в собственного Бога. Он действительно так предан этим землям и считает, что другие жрецы принесут только вред? Или он просто держится за жизнь и ищет себе оправдания? А еще Совет Жрецов, который он настроил против себя…

Останусь с ним — могу умереть или во время родов, или от рук подосланного, скорее всего, Советом шпиона. Сбегу — вероятно, обреку на смерть или его, или другую девушку, которую он найдет вместо меня. И как мне из этого всего выпутаться с минимальными потерями для себя и своей совести? Была бы рядом Роза, она бы наверняка что-нибудь придумала. А что могу я?

— Почему вы думаете, что со мной все получится? — я снова пытливо посмотрела на него. Уж если он вдруг так разоткровенничался, то объяснит и это. — Мой отец — младший жрец, а я вообще могу не так много.

— Вы можете лечить себя, а это уже не так мало, — возразил он. — И потом, я наводил справки. Ваша мать была единственной дочерью верховного жреца. Вы ее старший ребенок. Великая Сила должна была передаться вам.

— Но тут-то вы и заблуждаетесь! — я позволила эмоциям прорваться в голосе. Передо мной забрезжила надежда, что сейчас я объясню ему это недоразумение — и он меня отпустит. — У нас женщинам Великая Сила не передается!

— Нет, Нея, это вы заблуждаетесь, — он шагнул ко мне, снова оказавшись так близко, что я почувствовала тот запах, который всегда исходил от него и слегка дурманил. — И вас вводят в заблуждение ваши же жрецы. Конечно, им не нужна конкуренция еще и со стороны женщин. Отсюда эти лицемерные рассуждения о «чистоте», запрет на брак до восемнадцати и необходимость делать выбор между диадемой и ножницами в шестнадцать. Боги милосердные, в шестнадцать! Хоть одному мужчине в ваших краях в шестнадцать сказали: или ты теперь сам по себе, или будь послушным до конца жизни? Неужели вы не видите, что ваши жрецы делают все, чтобы ни одна из вас не почувствовала в себе истинной Силы? Никакая Богиня ничего не решает, Нея. Ваша Сила переходит к вам по наследству. И у вашей матери она тоже была.