Невеста Смерти (СИ) - Летняя Лена - Страница 31

Весьма предсказуемо взгляд его остановился на мне. И честно говоря, в этот момент мне стало даже страшнее, чем было при общении с тенью давно умершего верховного жреца. Я чувствовала, что еще очень пожалею, что шед оказался поблизости и пришел на зов Келды.

— Форт? — поняв, что от меня он ответа не дождется, жених перевел взгляд на нашего учителя, которому как раз помогли подняться.

— Ничего такого, шед Фолкнор, — вежливо ответил он, слегка морщась и потирая ушибленную спину. — Неудачный призыв.

— Нея забыла проверить, кому принадлежала шкатулка, и вызвала сюда верховного жреца Некроса, — тут же дала более развернутый ответ Далия. Судя по ее голосу, она была очень довольна моим промахом.

Мне оставалось только виновато посмотреть на Фолкнора. Он же, скрестив руки на груди, посмотрел на меня с интересом. Его взгляд, как это часто бывало, то и дело задерживался на моей диадеме.

— Не верю, — в конце концов изрек он, прищурившись. — Она не могла вызвать дух верховного жреца. Слишком сложно. У нее не хватило бы сил.

Мне почему-то стало обидно, а нестройный хор голосов моих соучеников вразнобой попытался заверить шеда, что они сами все видели. Фолкнор поднял руку, и голоса мгновенно смолкли.

— Покажите мне, как вы это сделали, Нея.

У меня сердце ухнуло вниз, упало в живот и болезненно забилось там. Сама мысль о том, чтобы вызвать эту страшную тень снова, парализовала мозг. И судя по судорожному вздоху, остальные испытывали то же самое.

— Шед, мне кажется… — начал Форт, но Фолкнор остановил его тем же движением руки.

— Не бойтесь, я буду здесь, — заверил он. — Я могу прогнать любой дух.

Его губы кривились в подобии странной улыбки, на лице было написано сомнение. При этом весь его вид давал понять, что он не отстанет, пока его желание не будет исполнено.

Форт вздохнул и, помедлив, все же вернул мне шкатулку. Я вцепилась в нее обеими руками, боясь уронить — так они дрожали. Выложенный полудрагоценными камнями узор на крышке расплывался перед глазами, я никак не могла сосредоточиться на призыве. Я чувствовала на себе любопытные взгляды, и мне было ужасно неловко. А еще страшно. Нельзя же вот так дергать дух верховного жреца туда-сюда! Что если я призову его, он разозлится по-настоящему, а Фолкнор не успеет его прогнать?

Я так ничего и не начала делать, когда услышала, как по классу вновь прокатился удивленный вздох. Вскинула голову, боясь увидеть перед собой черноту, но вместо этого встретилась взглядом с Лилией.

Боковым зрением я видела, как перекосило лицо шеда, но не могла отвести глаза от лица Лилии.

— Берегись… — шепнула она.

Мне казалось, она хотела сказать что-то еще, но тут Фолкнор сделал шаг вперед, взмахнул рукой — и Лилия исчезла. А он повернулся ко мне, снова испепеляя взглядом.

— Как вы посмели? — его голос звучал тихо, но я слышала в нем с трудом сдерживаемую ярость. — Что вы о себе возомнили?

— Я не… — попыталась оправдаться я, но он не дал мне закончить.

— Кажется, я разбаловал вас хорошим отношением. Не смейте больше никогда тревожить мою жену. Ясно вам?

Я хотела объяснить ему, что это не я, что она приходит ко мне сама, но он уже резко повернулся, взметнув полы мантии, и стремительно вышел из класса.

Ронан бросил на меня извиняющийся взгляд и тоже скрылся за дверью.

Дверь захлопнулась, соученики снова зашевелились и принялись вполголоса обсуждать произошедшее. Я продолжала стоять на одном месте, сжимая в руках шкатулку и растерянно глядя на то место, где перед этим появлялись призраки. Почему на мой зов пришел дух верховного жреца? Почему Лилия выбрала именно этот момент, чтоб снова появиться. Берегись? То есть, она уже не ждет моей помощи, а предупреждает об опасности?

— Нея, ты как? — деликатно поинтересовался Форт, забирая из моих рук шкатулку.

Я пожала плечами. Мою голову разрывало от вопросов, а в груди что-то неприятно ныло от мысли, что едва-едва наладившиеся отношения с женихом снова под угрозой. У него было такое лицо… А в совокупности предупреждение Лилии и реакция шеда внушали страх, который мне за это время с трудом удалось преодолеть.

Сосредоточиться на занятии я так и не смогла. Считала несколько аур с других предметов, даже выбрала себе подходящую, но осуществить призыв не получилось. Мысли путались, и я никак не могла настроиться. Форт все равно поставил мне «зачет» за занятие, заявив с улыбкой:

— Формально дух ты вызвала и даже справилась с тем, чтобы его прогнать. Так что не вижу причин тебе это не засчитать.

Я слышала, как фыркнула Далия, но меня это не трогало. Гораздо больше волновало то, что после занятия Форт попросил меня задержаться. Когда мы остались в классе одни, он сделал приглашающий жест в сторону одного из пустых письменных столов. Я села за него как прилежная ученица, а он подтащил еще один стул и сел рядом.

— Нея, объясни, что произошло? Ты всегда очень сосредоточенна и аккуратна, я не верю, что ты могла забыть считать ауру прежде, чем вызвать дух. Почему ты решила, что это шкатулка твоего отца?

Я смотрела на сложенные на столе руки и кусала нижнюю губу. Наверное, если бы эти вопросы задавал мне не Форт, а кто-то другой, я бы не стала отвечать. Но ему я начала доверять.

— Точно такая же шкатулка есть у нас дома, — объяснила я, посмотрев на него исподлобья. — Я была уверена, что это она. И очень испугалась, что с отцом что-то случилось. Я ничего не слышала о нем уже больше двух недель.

— Он не пишет тебе?

Кажется, Форта это удивило. А я лишь снова пожала плечами и отрицательно мотнула головой. Мой отец — человек занятой. Я и не ждала от него писем каждую неделю.

Форт встал, подошел к столу с предметами, взял с него шкатулку и вернулся обратно. Он поставил ее на стол передо мной и откинул крышку.

— Видишь эту печать на дне?

Я наклонилась и присмотрелась. На дне шкатулки действительно был выведен круг с несколькими многоугольниками, вписанными в него. Они делили его на множество секций, в каждой из которых помещалось слово на языке Богов. Шрифт был очень мелким, надписи наверняка делали под лупой. Да и такие сложные печати мы еще не проходили, поэтому я подняла на Форта вопросительный взгляд.

— Это символ перемещения, — объяснил он. — Такие шкатулки — абсолютные близнецы с символом перемещения на дне — используются для быстрого обмена почтой. У моих родителей были такие. Отец, как ты понимаешь, не мог постоянно к нам приходить, но его всегда заботило наше с мамой благополучие. Они обменивались письмами каждый день. Иногда дважды — утром и вечером. Она писала письмо, клала его в шкатулку, закрывала ее и письмо мгновенно перемещалось в его шкатулку. Аналогичным способом он передавал ей деньги и мелкие подарки. Быстро, удобно… А главное, канцелярия жреца была не в курсе.

Теперь мне стало понятно, почему его удивило, что отец не писал мне уже больше двух недель. А мне стало немного обидно. Впрочем, я и сама написала за это время лишь одно письмо Розе. Отцу писала лишь с просьбой о деньгах.

— Эта шкатулка, — он закрыл крышку и мягко похлопал по ней ладонью, — принадлежала кому-то из коллег прежнего шеда Фолкнора. Я имею в виду, какому-то другому верховному жрецу Некроса. Он давно умер, как ты понимаешь по состоянию его духа. Полагаю, он не оставил наследников, и его имущество было распродано. Видимо, отец Торрена и Ронана Фолкноров купил себе несколько вещей на память о друге. В том числе и эту шкатулку, хоть она и не имела пары.

Он выразительно посмотрел на меня, а я почувствовала, как сердце вновь ускоряет ход, и мне становится жарко, несмотря на то, что в классе, как и в других помещениях замка, было довольно прохладно.

— Вторая шкатулка у моего отца, — пробормотала я. — Мой отец имел какие-то отношения с верховным жрецом Некроса? Какие у него могли быть дела с ним?

— Кто знает? — Форт пожал плечами. — Но, по всей видимости, дела эти они скрывали от своих канцелярий. Возможно, вели какие-то тайные переговоры. Но, вероятно, они ничем не кончились.