Невеста Смерти (СИ) - Летняя Лена - Страница 20

— А дух верховного жреца и вовсе вызвать невозможно, после смерти они неприкасаемы.

После этого он рассказал о том, что чаще всего духов вызывают ради предсказаний, поскольку в чертоге Некроса им становится известно больше, чем при жизни, или чтобы поручить им какое-то задание. Порой даже для защиты.

— Но в этом есть и ловушка, — его улыбчивое лицо стало серьезным, — потому что, призвав кого-то из чертога Некроса, вы рискуете откусить больше, чем сможете прожевать. Неосторожный призыв озлобленного духа может закончиться для вас фатально. Особенно это относится к призыву тех, кто умер насильственной смертью. Поэтому как бы сильно ни хотелось порой вызвать дух убиенного и спросить его, кто убийца, делают это крайне редко из соображений безопасности.

— А какие именно поручения можно давать призванным? — неожиданно для самой себя спросила я, все еще думая о мертвых женщинах, явившихся мне накануне. — Можно ли, например, послать их к другому человеку с сообщением?

Может быть, мертвые жены приходили ко мне не по своей инициативе, а по чьей-то воле?

— Можно, — согласился Форт, с любопытством покосившись на меня. — Но бессмысленно. Лучше воспользоваться магической почтой, так будет быстрее и надежнее. Духи редко способны общаться словами. Все чаще образами и знаками, а это выходит не очень понятно. И одно дело расспрашивать их о грядущем или неведомом, тогда еще есть смысл разгадывать их образы и знаки, а передавать таким образом сообщение… Нет, я бы не стал.

— А есть какой-то… срок давности? — снова спросила я, не давая учителю продолжить начатую тему. — Я имею в виду, можно ли вызвать того, кто жил… сотни лет назад?

— Я как раз собираюсь об этом сейчас рассказать, если вы позволите мне продолжить лекцию.

Говоря это, он доброжелательно улыбался, но я смутилась и замолчала. Через несколько минут он действительно поведал, что чем больше времени проходит со смерти человека, тем сложнее вызвать его дух, ведь он все дальше уходит в чертог Некроса.

— Легче всего на призыв откликаются духи людей, ушедших в пределах пяти лет. Дальше с каждым прошедшим годом задача начинает усложняться. К тому же, чем больше времени прошло со дня смерти, тем меньше духи похожи на людей. Те, кто ушел несколько десятилетий назад, порой являются в виде теней, в очертании которых с трудом можно узнать человеческую фигуру.

— А мы будем это делать? — поинтересовался какой-то парень. Я еще не запомнила его имя. — В смысле, призывать духов и пытаться ими управлять?

— Конечно, — кивнул Форт. — Через какое-то время.

И эта новость меня не обрадовала.

После занятия Форт попросил меня задержаться. Дождавшись, когда остальные выйдут из класса, он подошел к моему столу и сел на стул за соседним.

— Значит, вы и есть Линнея Веста? — с неожиданной теплотой уточнил он.

А я уж думала, что больше не услышу этот вопрос.

— Не поймите меня неправильно, — тут же добавил он, заметив мою растерянность. — Просто я очень рад, что теперь в Фолкноре живет и учится кто-то из Южных земель.

— Вы тоже оттуда? — догадалась я.

Он кивнул и снова широко улыбнулся.

— Как тогда вас занесло сюда?

— О, это длинная и грустная история. Если хотите, я могу ее вам как-нибудь поведать на прогулке. Вы любите гулять, Линнея?

Я, конечно, не могла похвастаться большим опытом в любовных делах, но в моем понимании это очень походило на флирт. Поэтому я бросила на Форта настороженный взгляд исподлобья.

— Вы знаете, что я обручена с шедом Фолкнором?

— О, вы все-таки меня неправильно поняли, — вздохнул Форт с грустной улыбкой. — Да, я знаю, что вы обручены. Я тоже обручен. И это часть той самой длинной грустной истории. Просто местные… как бы вам сказать? Они хорошие люди, но они другие, если вы понимаете, о чем я. Было бы приятно иметь возможность общаться с кем-то, кто вырос там же, где и я.

Я облегченно выдохнула и улыбнулась ему в ответ. Да, наверное, общение с земляком пойдет мне на пользу. Может быть, его дружба мне даже пригодится однажды.

— Что ж, с удовольствием послушаю вашу историю, — согласилась я. — Надеюсь, шед будет не против.

— Мы будем гулять так, чтобы он нас видел, — заверил меня Форт. — От него все равно ничего не скроешь, а поскольку ничего дурного мы не замышляем, то лучше делать все на виду, чтобы ни у кого не появилось вопросов или сомнений.

Я кивнула, соглашаясь. Дома мне тоже иногда позволяли оставаться с Роаном наедине при условии, что мы общались там, откуда за нами мог кто-то наблюдать. Конечно, полным уединением это трудно было назвать, но так хотя бы разговаривать можно спокойно.

Уже направляясь к выходу, я все-таки обернулась и задала вопрос, который просился на язык еще во время занятия, но который я так и не задала, постеснявшись мешать учителю и дальше:

— Скажите, а духи могут приходить сами? Если их никто не зовет, я имею в виду.

На лице Форта отразилось удивление, а потом задумчивость.

— Знаете, Линнея, признанной теории призыва это противоречит, но рассказы о самовольном явлении духов существуют веками. Некоторые теоретики и практики признают, что самовольно могут являться родственники, желающие защитить членов своей семьи. Якобы тогда воли умершего достаточно. Но я не скажу наверняка. Лично с таким явлением не сталкивался.

Что ж, это уже позволяло о многом задуматься. Значит, вызвать и подослать дух возможно, а может ли он явиться сам — науке точно неизвестно. К сожалению, ни к каким ответам меня это не приближало. Лишь множило вопросы.

До обеда мы с Ирис успели немного позаниматься языком Богов, на который накануне у меня не хватило сил. Она помогла мне разобрать конспект и изучить первую в списке пяти выданных Мари тем.

Я же смогла ненавязчиво расспросить ее про Лилию. Ирис даже достала из нижнего ящика письменного стола (а мы занимались в ее комнате) газету, целый разворот в которой был посвящен свадьбе шеда. Имелся здесь и снимок молодоженов. Я сразу узнала и девушку, и платье: да, мне являлась именно Лилия.

На фотографии шед Фолкнор выглядел точно так же, как и в жизни: мрачно и немного надменно. Он смотрел в камеру, то есть позировал для официального снимка молодоженов, но при этом не потрудился улыбнуться. Лилия смотрела на него и улыбалась за двоих, взгляд ее казался теплым, влюбленным. Или она была по-настоящему очарована супругом, или хорошо умела притворяться.

— Почему она в черном платье?

— Так у нас всегда выходят замуж в черном, — Ирис пожала плечами. — А у вас?

— А у нас в белом, — вздохнула я, вспомнив платье, которое шила к свадьбе.

Интересно, что с ним стало? Его разобрали на куски ткани или перешили для другой невесты? Почему-то от этих мыслей мне стало грустно.

— Белый — это, наверное, красиво, — заметила Ирис, глядя на меня, как мне показалось, сочувственно.

— Символизирует чистоту и новое начало, — кивнула я. — Чистоту помыслов жениха, чистоту невесты… Как белый лист бумаги, на котором молодые начнут писать свою историю.

— У нас чистота невесты — это не главное, — хмыкнула Ирис.

Да, в этом отношении север и юг заметно отличались.

— Но насколько я знаю, для Лилии шед был первым и единственным мужчиной, — добавила она, аккуратно складывая газету и убирая ее обратно в нижний ящик стола. — Всем этим разговорам про Ронана я не верю. Конечно, их часто видели вместе, но, во-первых, он был ее учителем. А во-вторых, они ведь породнились.

— Значит, Лилия все же была влюблена в шеда? — осторожно уточнила я. — Не просто хотела обеспечить себе безбедную жизнь?

— Мне кажется, когда она выходила за него, была влюблена, — тихо ответила Ирис, не глядя на меня. — Но потом… Впрочем, — она мотнула головой, махнула рукой и принужденно улыбнулась. — Кто знает? Как я уже сказала, мы не были близки. Так ты разобралась со звукообразованием?

Обед тоже прошел веселее, чем накануне. Не могу сказать, что я ела с таким же аппетитом, как остальные, и новый суп, по составу очень похожий на вчерашний, не вызывал у меня восторга, но слова Фолкнора, как ни странно, повлияли на меня. Я смирилась с тем, что местная еда — это своего рода лекарство, необходимое для выживания в условиях Северных земель. А лекарства не бывают вкусными. К тому же меня грела мысль о яблоке, которое я собиралась съесть в комнате. Я решила, что надо будет отнести немного фруктов Ирис, раз уж ни с кем другим из учеников я пока не подружилась.