Невеста Смерти (СИ) - Летняя Лена - Страница 13

Я была рада этой помощи. И было приятно в первые же дни обрести некое подобие подруги. Ирис была старше меня, она поступила в школу уже двадцатилетней, но после Розы я не видела в этом проблемы. Мне даже нравилось, что у меня снова будет своего рода наставница.

Тем более в группе я пока ни с кем сойтись не успела. Начинающих было больше всего: со мной десять человек. Ирис объяснила, что некоторые отсеются еще в процессе обучения, другие уйдут после первого года, решив, что полученных знаний достаточно, чтобы прокормить себя. Из всей моей группы я успела познакомиться только с девушкой, которая на завтраке сидела рядом с Далией. Ее звали Келда, и у нее дивно хорошо выходило чертить печати.

После обеда нас ждало еще два занятия по одному предмету — простейшие зелья. Их нам преподавала женщина, что меня немного удивило. В наших землях женщины редко изучали дисциплины, связанные с магией, настолько глубоко, чтобы преподавать их. Но по крайней мере эта женщина носила платье, а не штаны, как большинство моих соучениц. Я сразу определила в ней высокое происхождение и родство с Фолкнорами: уж очень она была похожа и на Ронана, и на Торрена. Однако насколько близким окажется это родство, я и помыслить не могла.

— Меня зовут Сусанна Фолкнор, — сообщила она, вручая мне учебник, — я мать вашего будущего мужа.

Я так растерялась, что только молча хлопнула ресницам пару раз, открыв рот. Я знала, что нужно как-то ответить, но все мысли предательски разбежались. Не ожидала я, что познакомлюсь с матерью шеда вот так, между делом, на занятии. Но, пожалуй, она могла оказаться только его матерью и никем иным: такое же мрачное выражение лица, полное отсутствие улыбки, неприязнь во взгляде, светло-синие глаза и темные волосы. Интересно, в кого Ронан получился такой улыбчивый? В отца? В это трудно поверить, ведь тот тоже был верховным жрецом Некроса.

В конце концов я выдавила из себя какие-то дежурные фразы о том, как я рада знакомству, которые вызвали у нее лишь кривую ухмылку. И не слишком убедительно прозвучавшее заверение:

— Я тоже очень рада вашему приезду и вашему обручению с моим сыном.

Я попыталась изобразить улыбку и кивнуть, после чего поспешила занять свое место. У меня была надежда на то, что хотя бы на этом предмете я не буду чувствовать себя полным ничтожеством, ничего не понимающим в происходящем на занятии. Я готовилась стать женой военного, то есть моя жизнь предполагалась довольно простой, без штата слуг. Поэтому меня учили готовить, а процесс приготовления зелья мало чем отличался от приготовления еды.

Первая часть занятия — теоретическая — далась мне нелегко из-за отсылок к прошлым темам, но все же я понимала почти все. А когда мы перешли к приготовлению зелья по рецепту, я и вовсе расслабилась. Это было даже проще, чем приготовление пищи. Скорее походило на безумно долгое заваривание чая: мы все добавляли и добавляли какие-то травы в медленно кипящий на горелке котелок.

Все шло хорошо, пока мы не добрались до финальной стадии.

— А теперь — активация, — объявила госпожа Фолкнор и достала из шкафа за своей спиной плетеную коробку с крышкой, издающую подозрительный писк.

После этого она принялась обходить нас, запуская руку под крышку, доставая маленький комочек и вручая его каждому по очереди. Я видела, как передернуло Келду и как помрачнели лица других учеников, но пока не понимала, что происходит.

Наконец госпожа Фолкнор вручила маленький трепыхающийся комочек и мне.

— Держите крепче, а то улетит, — строго велела она.

И я обхватила маленькую летучую мышь двумя руками, потому что одна все норовила разжаться, чувствуя ерзанье крошечного животного. Сердце забилось вдвое быстрей от страха и дурного предчувствия.

Госпожа Фолкнор закончила обход и взяла одну летучую мышь и себе, поскольку готовила зелье параллельно с нами. В другую руку она взяла нож, которым мы измельчали некоторые ингредиенты.

— Все просто, — спокойно сообщила она. — Отрезаете одним быстрым движением голову и тут же выдавливаете кровь в зелье. Только действуйте быстро. Не стоит мучить животное. Да и кровь будете терять.

Свои слова она сопровождала соответствующими действиями. За ней повторили и остальные. Одна я осталась стоять, окаменев словно статуя. Я чувствовала в руке трепыхание живого существа и не представляла, как отрежу ему голову и выдавлю из крохотного тельца кровь.

— Линнея, чего вы ждете? — недовольно поинтересовалась госпожа Фолкнор. — Еще немного — и время будет упущено, вы не сможете активировать зелье.

— Но я… я не могу… это сделать.

Госпожа Фолкнор раздраженно закатила глаза, стремительно подошла ко мне и забрала у меня летучую мышь. Взяв мой нож, она прижала мышь к доске, на которой мы все резали, и одним быстрым движением отсекла ей голову, а потом выдавила кровь в зелье.

— То, что мы здесь преподаем, Линнея, — это магия смерти. Она всегда требует жертву. Или привыкайте, или займитесь чем-то другим.

Я медленно кивнула, будучи не в силах оторвать взгляд от маленькой головы, оставшейся валяться на доске, и пятен крови. Госпожа Фолкнор бросила к ним еще и безжизненное тельце, от чего мне стало совсем не по себе.

Как закончилось занятие, я помнила плохо. Голова была занята безумными паническими мыслями, которые крутились в ней со страшной скоростью.

Бежать отсюда. Умолять отца не выдавать меня за Фолкнора. Или сбежать и обвенчаться с первым встречным, только бы не достаться шеду. Я не могу здесь находиться. Я не смогу здесь учиться. Это была скверная затея, с самого начала обреченная на провал.

Я вернулась к себе в комнату, заперла дверь на задвижку и практически упала на кровать лицом в подушку, обессиленная и раздавленная.

Я замерзла. Проголодалась. Устала. Мне хотелось реветь, потому что я понимала: эта магия не для меня. Я даже летучую мышь не смогла убить, как я буду приносить другие жертвы? Почему я сразу не подумала о том, какую именно магию преподают в Фолкноре? Это же было очевидно.

Я чувствовала себя дурой. Никчемной дурой, которая возомнила, что сможет обрести независимость. Отчасти мне даже было стыдно за эти надежды, за намерения.

Через четыре часа меня ждал ужин с женихом, и это не добавляло оптимизма. Я едва ли смогу проглотить даже кусочек хлеба под его взглядом. Значит, опять голодать?

Я вдруг отчетливо поняла, что если останусь тут, то умру. От холода, голода или отвращения к магии смерти. Это не моя жизнь. Не мой путь. Все это должно оказаться дурным сном.

Но это не было сном. И умирать мне тоже не хотелось. Поэтому полежав какое-то время и пожалев себя, я встала, вытерла мокрые глаза, села за письменный стол, достала из ящика учебник языка Богов и словарь, которые положила туда во время перерыва, и раскрыла. Глубоко вдохнув, принялась всматриваться в закорючки, означающие буквы алфавита. Я еще успевала поучить его до ужина с Фолкнором, на котором собиралась впихивать в себя еду, как бы ни смотрел на меня шед. А перед сном приму горячую ванну, чтобы как следует согреться.

Я уже прыгнула через пропасть, и законы природы не позволят мне вернуться назад. Мой единственный шанс — добраться до другого края.

А если его не существует, мне придется создать его из небытия.

На наш ужин жених оспоздал на добрых четверть часа, ейсли не больше. Все это время я пщросидела в столовой, которая превосходила по размерам неашу школьную. Стол здесь тоже был ничуть не меньше того, за которым помещались все ученики школы. Место для шеда было накрыто, конечно, во главе, а для меня — по правую руку от него. Компанию мне составляли молодой лакей, кажется, тот же, что помогал Карлу с моими чемоданами, и бокал воды. Больше, естественно, в отсутствие Фолкнора мне ничего не подали.

К счастью, Ирис, заметив, что я не пришла на полдник, о котором просто ничего не знала, принесла мне в комнату стакан молока и пару жаренных лепешек из домашнего пресного сыра. Правда, это было уже давно, и я даже не помнила, как проглотила это все, поэтому уже снова мучилась от голода. Секунды тянулись для меня невыносимо долго. Я исподтишка разглядывала убранство столовой, которое вновь поразило меня своей сдержанной элегантностью и уютом, и мысленно накручивала себя перед новой встречей с женихом, гадая, как он себя поведет. Других приборов на столе не было, а это означало, что ни Ронан, ни госпожа Фолкнор к нам не присоединятся.