Лукас (ЛП) - Коул Кериен - Страница 2

Все это время я думала, что отсутствие у него сексуального интереса ко мне обусловлено тем, что он слишком много работает и ему приходится справляться с большим количеством стресса. Я и не предполагала, что у него роман.

— Пожалуйста, не кричи. Не хочу, чтобы дети услышали. — Он бросает взгляд в сторону коридора. — Я этого не хотел. Ты знаешь, как я отношусь к неверности. Я подобное ненавижу… но так получилось.

У меня вырывается полуистерический смех.

— Правда? Как именно так получилось, Пол? Кто она?

— Ассистентка-гигиенист в стоматологическом кабинете, — тихо признается он, избегая смотреть мне в глаза.

Для меня просто непостижимо, как человека может потянуть к кому-то, когда этот кто-то отскабливает налет и другие гадости с десенного края ваших зубов. Мне практически смешно от попытки это представить.

— Не могу поверить. Ассистентка?

Несмотря на то, что ее пальцы побывали во рту не только у него, но и у меня, и у моих детей, должна признать, что она молодая, стройная, красивая и жизнерадостная. Она из тех женщин, которых все мужчины хотят, а все женщины ненавидят, хотя втайне мечтают быть такими, как они.

— Ей, наверно, года двадцать два, Пол. Что с тобой случилось? Изменяешь мне уже год? Оставляешь меня и детей каждые выходные, чтобы провести время с ней? Обманываешь нас всех? Что, черт побери, с тобой происходит?

Он сидит, таращась на пол и не произнося ни слова. Мне нужно, чтобы он ответил что-нибудь, как-нибудь объяснил все. Но он молчит.

Я беру еще один бумажный носовой платок и вытираю нос, злясь на себя за то, что плачу в его присутствии, потому что знаю, что выгляжу погано, когда плачу. Мне вдруг становится стыдно оттого, что я плохо выгляжу, находясь рядом с ним.

— И что теперь? — спрашиваю я, хотя слышать ответ мне совсем не хочется, ведь я уже знаю, что сейчас будет. — Что будем делать?

— Нам не обязательно сейчас об этом говорить. Кажется, тебе достаточно на сегодня. Давай, ты просто...

Я хлопаю рукой по прикроватному столику, и он вздрагивает.

— Не нужно со мной сюсюкать, Пол! Скажи как есть. Не хочу тянуть. Это мучительно больно. Неужели ты не видишь? Или тебе все равно?

— Конечно, мне не все равно, Айви. Я переживаю о тебе и детях больше всего на свете.

— Очевидно, не больше всего, а иначе мы бы здесь сейчас не сидели и не обсуждали твой роман.

Он игнорирует мой сарказм.

— Ты знаешь, что я люблю тебя и детей. И всегда буду любить. Но, мне кажется, мы отдалились за последние несколько лет. Ты сама это говорила несколько раз. Мы практически не видимся. Мы спорим...

— Мы практически не видимся? Пол, тебя никогда нет дома. Я всегда здесь с детьми! А ты или на работе, или, как я понимаю, в последнее время на свиданиях, развлекаешься с кем-то. Мы спорим только потому, что тебя никогда нет рядом! Не смей даже пытаться обвинить в случившемся «нас». Я была хорошей женой и матерью. Никогда не изменяла. Все вокруг на моих плечах.

Он надолго закрывает глаза и кивает.

— Ты права. Все правильно, и я это знаю. Ты всегда была отличной женой, и ты потрясающая мама. — Он медленно качает головой, все еще глядя в пол, как будто не в состоянии сейчас сфокусировать взгляд на чем-то другом. — Думаю, я просто начал хотеть чего-то еще, чего-то особенного.

Я пристально разглядываю незнакомца, который занял тело моего мужа.

— Чего-то еще? Что это вообще значит? У нас двое прекрасных детей и красивый дом. У нас обоих хорошая работа. Мы уже двадцать лет вместе, восемнадцать из которых женаты! У нас есть все, чего ты, согласно твоим же словам, хочешь от жизни. Что еще тебе нужно?

Черты его лица искажаются раздражением и смущением.

— Я не знаю, Айви. Мне тоже тяжело от всего этого. Я люблю тебя и детей. Я разрываюсь. Просто… Даже не знаю, как объяснить. Думаю, мне просто хочется чего-то нового. Все, чего я, казалось, хотел, изменилось, когда я встретил Шарлен. Не знаю, как это объяснить.

— Прекрасно. Рада слышать, что Шарлен смогла показать тебе дорогу к настоящему счастью и спасла тебя от этой скучной, мучительной жизни с семьей. Уверена, ее сексуальное тело не имеет ко всему этому никакого отношения.

Я резко швыряю бумажный платок в стоящую рядом с ночным столиком маленькую мусорную корзину.

— Это неправда, и я не это имел в виду. Возможно, мне не давало покоя то, что я за всю жизнь был только с тобой. Тебе никогда не было интересно, каково было бы с кем-то другим?

Я поворачиваюсь и таращусь на него.

— То есть спать со мной стало скучно, и поэтому тебе понадобилась двадцатилетняя девушка? Такая, которую можно трахать так жестко, что она потом ходить не сможет? Ты так ей сказал? Когда ты превратился в свинью? И нет, я никогда не думала о том, чтобы переспать с другим мужчиной. В отличие от тебя, я всегда была более чем счастлива тем, что имела, несмотря на то, что ты никогда не трахал меня так, что я потом не могла ходить. По правде говоря, в большинстве случаев тебе с трудом удается не уснуть, пока ты доведешь дело до конца.

Он морщится от моего комментария, но тянется к моей руке. Я резко отшатываюсь.

— Не прикасайся ко мне, Пол.

— Я пытаюсь попросить прощения.

— Не нужно. Это даже невозможно. Что ты теперь собираешься делать? Чего ты хочешь? — повторяю я.

Он вздыхает и окидывает взглядом нашу спальню, как будто находится здесь в первый раз.

— Думаю, после всего произошедшего мне не стоит больше здесь оставаться. Я уйду и вернусь завтра, чтобы забрать кое-какие вещи, и, если ты не против, на следующих выходных приеду с грузовиком за остальными своими вещами. Наверно, нам нужно поговорить с юристом. Обещаю, я позабочусь о тебе и детях. Тебе не придется переживать.

По тому, как он говорит, я понимаю, что он уже обдумывал все это раньше. Он раздумывал об этом про себя, пытался решить, что нужно сказать и сделать, а сейчас просто произносит эти мысли вслух.

Развод. Он разводится со мной. А мне не придется переживать. У меня даже нет шанса вернуть его обратно. Он не хочет даже попытаться спасти наш брак. Я убита наповал тем, что он готов перечеркнуть восемнадцать лет брака из-за какой-то девчонки, которая всего на несколько лет старше его собственной дочери.

Я медленно качаю головой, шокированная.

— И все? Между нами все кончено? Ты даже не хочешь попытаться все исправить? Мы могли бы обратиться к семейному психологу. Многие так поступают. Тут нечего стыдиться, и они умеют хранить секреты.

— Айви, я уже год сплю с другой женщиной. Как это можно исправить?

Жестокость его слов меня оглушает. Я потеряла год своего брака, даже не зная об этом. Как я могла не заметить? Как могла пропустить все знаки?

— Я думала, ты меня любишь, — мой голос срывается. — Думала, мы любим друг друга.

Я понимаю, это звучит жалко, но других слов я найти не могу.

— Я люблю тебя, но каким-то образом влюбился и в нее тоже.

Он медленно подходит к нашему общему гардеробу и бросает несколько вещей в свою спортивную сумку.

— Для меня это тоже дурдом, Айви. Меня убивало то, что я так долго тебе лгал. Знаю, ты этого не заслуживаешь, и я ненавижу себя за то, что обидел тебя.

— Тогда зачем ты это сделал? Почему ты не мог остаться верным нам? Зачем ты позволил кому-то влезть между нами?

Он приближается ко мне с переполненной сумкой в руке.

— Я не знаю. Я бы хотел знать ответ на этот вопрос, но не знаю. Я никогда не хотел тебя обидеть. Никогда. Просто одно тянулось за другое. Ты права — я должен был все прекратить. Я — мудак. Я это знаю.

— Так ты хочешь бросить меня и детей? Ради нее? — требую я ответа.

— Не ради нее. Но сейчас, думаю, мне нужно уйти. И я не бросаю детей. Я все еще их отец.

Мое сердце разбивается и разлетается на миллион маленьких осколков — воспоминаний о нашей совместной жизни. Они застилают все вокруг, как кровь на месте жуткого жестокого преступления. Такое не убрать, не сложить снова вместе. Он все уничтожил.